Естественно, что своей целью я поставлю возвращение домой. Если оно возможно, строго говоря. Меня перенесло не физически, а духовно, все же. Кроме того, тот нож я запомнил просто превосходно.

Еще я бы с удовольствием восстановил бы себе память. Я не против отзываться на Джаспера, имя неплохое, но все же было бы лучше оперировать своим. Кроме того, воспоминания могут дать мне какие-то преимущества.

Итак, необходимо как-нибудь узнать информацию по переходам в другие миры. Еще желательно посмотреть, можно ли будет вернуться не котом. Не то, чтобы меня не устраивало это тело, в конце концов, могло быть гораздо хуже, просто человеком мне все же привычнее. Ну или хотя бы шерсть вернуть.

С этой мыслью я и уснул.

Проснулся я поздно ночью, от голода.

Было темно и прохладно, однако, я прекрасно различал все происходящее в комнате. Собственно, различать-то было особо и нечего, так как никого в комнате не было.

Голод крутил мне живот, и Кот наглым образом пытался вытеснить мое сознание. Как я это понял? По очень сильному желанию перевернуть на ковер молочник, что стоял на нижней полке чайного столика и вылакать все, что не впитается. Метод был варварский, и я помнил слова Гальзы насчет той, кто производит тут уборку. Вызвать гнев Медоносной мне очень не хотелось, поэтому я волевым решением отмел этот вариант. Но делать что-то было надо.

Развернувшись из калачика, я вспомнил, как потягиваются коты. Попробовал. Очень удобно, особенно с выпяченной задницей. Спрыгнув на пол, я прислушался к ощущениям.

Нет, новых запахов не было, и никто не появился. Дело было в моем теле. Появилось несколько новых ощущений, и их было не передать словами. Словно бы мои мышцы изменили растяжимость. Чтобы было удобнее, мне надо было сесть на задние лапы.

Попробовал. Стало удобнее. Подумав и прислушавшись к ощущениям, я еще и встал на задние лапы.

Охренеть. Я единственный в мире малыш-челокот. Челокоооот…

Я не испытывал ни малейших затруднений с прямохождением. На пробу я даже сделал несколько шагов. Было непривычно опираться на небольшие по площади лапки, но в целом…

И тут я заметил кое-что, что привело меня в восторг. Отстоящий большой палец! И пусть он был короткий, пусть коготь был охренительно длинным, но это была ладонь почти что привычной формы! Кот, мы с тобой эволюционируем! Да здравствуют инструменты, прямохождение и молочники!

С огромным трудом — все же он был тяжелым — я поднял молочник на столик, перенес с соседнего свое блюдце и налил себе сливок. О, этот сладкий вкус победы!

Неожиданно захотелось побегать и найти, на кого поохотиться. На крайняк чем-нибудь пошуршать. Пришлось затыкать Кота. В ответ Кот заявил, что, в таком случае, нам совершенно необходимо осмотреть остальной дом, а не только первый этаж. Вот тут я был с ним совершенно согласен.

Передвигаться решил пока на четырех лапах, так как мышечную память никто не отменял, и такой способ был мне пока что просто удобнее.

Я вышел в прихожую и долго поднимался по лестнице, в этом мне помогал тонкий ковер, которым она была покрыта. Не представляю, как тут убирается Призрак.

Темный коридор, совершенно без источников света — только два подсвечника, абсолютно пустые. В конце коридора окно с широким подоконником и кадка с раскидистым растением. В каждой из стен, образующих коридор, по четыре двери. От самой ближней, по левой стороне, пахло Лирой. Дверь напротив нее пахла старостью и табаком. Видимо, это была бабушка Лиры.

Кроме Лиры, постояльцев поместья я больше не встречал. Короткая прогулка по коридору с беглым обнюхиванием дверей (пыль, затхлость, немного мед) подтвердили мои догадки — кроме этих двоих живых людей в поместье нет. Будить Лиру мне не хотелось, поэтому я поднялся на пролет выше.

Третий этаж я бы классифицировал как мансарду, на это указывали характерные скаты крыши. Гула, который я слышал, сейчас не было, но медом пахло так, что этот запах вытеснял абсолютно любой другой. Дверь с резьбой не поддалась мне, хотя я встал на «ноги» и с силой ее толкал. До ручки я не дотягивался даже в прыжке.

Обидно. Я, очевидно, не самый большой кот. Челокот-фамилиар.

Тут в первый раз я задумался о том, почему это моя крыша все еще сидит на своем привычном месте. Единственное, что приходило мне на ум, это гипотеза о том, что молодой человек нашего поколения имеет чрезвычайно гибкую психику вследствие того, что мы переполнены различной информацией, в том числе играми и фильмами. Я, конечно, больше люблю книжки читать.

С другой стороны, зачем мне сейчас беспокоиться о моей крыше? Строго говоря, она сейчас — наименьшая из моих проблем. Меня больше должно напрягать то, что я кот. Или то, что я попал в другой мир (будто бы герой дрянной фантастики). Или то, что я оказался связан с ведьмой. Или то, что я хочу в туалет. Но не крыша, моя кукушечка молодец и покидать насиженное место не собирается, за что я ей сильно благодарен. Еще и Кот шлет какие-то успокаивающие волны. Спасибо ему.

Но вот самая последняя из перечисленных проблем набирает обороты. Из этой проблемы, в свою очередь, вытекает еще куча проблем. Куда, каким образом и что мне за это будет? Просто в память врезались слова Гальзы о том, что Призраку я понравился. Но понравился ли? Призрака я видел, и доверия она мне не внушала — больно жутко выглядела. Кто-то скажет, мол, она же тебя погладила. Ну, да. А если к ним зайдет здоровяк с топором и в хоккейной маске и ласково их погладит, они что, не будут его опасаться? Вот то-то же.

Я спустился на первый этаж (последние пять ступенек кубарем, так как запутался в конечностях). Первым делом я подумал о том, что я все же кот, поэтому попытался выйти на улицу. Но мой рост и сила никак не изменились — дверь не поддавалась толчкам, а на ручке я мог разве что повиснуть.

К этому времени проблема становилась все более и более важной. Я принял решение найти в гостиной засохший цветок и попробовать проделать все там. Но…

Как только я отошел от двери, снова запахло медом, туманом и дымом. Призрак.

Я обернулся. Около двери снова стояла она — высокая, тощая фигура, покрытая сотами и ползающими призрачными пчелами. Пусть у ее глаз не было зрачков, но я был готов поклясться, что она смотрит прямо на меня. После пяти секунд напряженного обмена взглядами она махнула рукой, и неожиданно массивная дверь с легкостью, без скрипа, отворилась.

Я кивнул ей и, пробормотав «спасибо», шмыгнул мимо, на устланную камнями дорожку. Улица встретила меня тишиной, высокой травой, хороводом запахов и звездным небом. Удалившись в траву буквально на собственный корпус, я торопливо сделал свои черные делишки. Потом, в состоянии исступленного ужаса, спорил с Котом о том, что не надо все нюхать. Победил.

Выйдя из травы, я долго нюхал воздух. Пахло туманом, росой, травой, мокрой землей, откуда-то тянуло булочками, была пара запахов других котов…

Очень странные ощущения, с этим новым обонянием. Словно бы я вспомнил, что у меня есть конечность, которой я почти не пользовался, и теперь я вспоминаю, как ей работать. Плюсом идет то, что это все же моя конечность, поэтому работать с ней было легко и просто.

Пытаясь уловить больше запахов, я поднял голову (лицо или мордочку?) к небу. И вот тут кукушечка сделала небольшой рывок прочь, но все равно осталась.

На небе сияло сразу несколько лун. Подсчитал — восемь штук. Расположены ломаной линией. Все светятся и мерцают, но каждая своим оттенком желтого, от желто-белого до зеленоватого, крайнюю правую словно бы покрывали потеки расплавленного металла. Одна луна, третья справа, резко выделялась на фоне товарок — она была ярко-голубой. Присмотревшись, на голубом фоне луны я заметил серые очертания континента, половину которого закрывал белый облачный вихрь.

Удар по сформированному образу реальности был колоссальный. Закружилась голова, рот наполнился тягучей слюной, в ушах стоял шум. Все во мне кричало «я не дома», «я в чужой земле». Дома, в сети, я конечно же видел красивые картинки из фотошопа. Но тут я видел целых восемь лун своими собственными глазами.