Не знаю, сколько я сидел там, на холодных камнях, сверля взглядом восемь разноцветных кругляшков. Помню, что именно там принял решение вернуться домой, на Землю. Очнулся я от того, что край неба начал розоветь. Замерзший и снова голодный, я вернулся в дом. Но не домой.

Призрак, все это время молча наблюдавшая, закрыла за мной дверь и растворилась в воздухе.

***

Дома было очень тепло, но после свежести улицы оказалось, что запахи табака и, по видимому, Гальзы (инстинкты вопят: чужой) пронизывали весь дом. Я проголодался, но не очень сильно. Если бы я встретил Лиру через пару часов, было бы великолепно.

Я исследовал примерно половину дома. Путь в комнаты был мне закрыт, и что-то мне подсказывало, что Призрак не будет любезно появляться по первому моему «мяу» и отворять мне двери. Оставалось ждать Лиры или ее бабушки. Дожидаться их я решил в гостиной.

Как и любому коту, стоило мне свернуться в кресле, как я почти моментально заснул. Если мне и снились сны, я их не помнил.

Прежде чем проснуться, я почуял сильный аромат свежезаваренных трав. Окончательно меня разбудил насмешливый голос Лиры:

— Решил оккупировать мое кресло?

— Доброе утро, — протянул я, спрыгивая с теплого местечка и потягиваясь.

Лира, одетая в легкое ярко-голубое платье до пола, с чайником в руках прошествовала до чайного столика (какая же она все же большая). Там она налила себе в чашку какого-то ярко-зеленого напитка и, прихватив книжку, уселась в кресло, поджав ноги. Я же, подумав, забрался в соседнее кресло и снова там свернулся.

— Джаспер.

— М?

— Тебе в туалет не надо?

Если бы я мог покраснеть…

— Было надо, но Призрак мне дверь открыла.

— Ого. Ты и Призрака видел, и на улице был?

— Медоносная погладила меня.

— Впечатляет, — восхитилась Лира. — Но, вообще, надо тебе что-нибудь придумать для выхода на улицу.

— Буду благодарен. Кстати, а все призраки так выглядят?

Улыбка Лиры чуть уменьшилась.

— Нет. Все призраки выглядят как самые обычные люди. Лишь Медоносная и ее братья и сестры, ну, другие бродячие поместья, так выглядят. Они жертвы эксперимента одного червивого.

— Последнее не совсем понял.

Лира встала, отложила книгу и подошла к вчерашней диаграмме.

— Учитывая, что ты мой фамилиар, тебе это будет полезно знать. Любой волшебник или ведьма имеет свой домен. Слой нашего мира, откуда они черпают Мощь. В каждом домене Мощь и правила мира немного отличаются, и из-за этого волшебники и ведьмы владеют магией по-разному. Инферналисту, — ее пальчик ткнулся в черно-красный пылающий слой, — гораздо легче развести костер, нежели никсиалисту, — ноготок взлетел до бело-голубого слоя. — Просто хотя бы потому, что Мощь Инферно более склонна к высоким температурам. Сама я — вертексиалист, черпаю силу из Завихрений.

Она вытянула в мою сторону руку, и неожиданно она словно засветилась. Вокруг ее ладони на мир словно бы наложили двумерное изображение сине-малиново-фиолетово-голубой переливчатой спирали. От цвета начала кружиться голова.

— Я могу пропускать через себя только Мощь из Завихрений. Это позволяет мне контролировать энергию и структуру предметов. Довольно сильный домен, и неплохо подходит ведьме. В Завихрениях живет большинство духов, поэтому с ними и договариваться проще.

— Это интересно, но при чем тут червивые?

— Червивые, ну или вермиалисты — это те, чьим доменом оказалось Червивое дно. Практически поголовно они — мерзавцы. Понимаешь, Джаспер, — Лира снова заняла свое место в кресле, — Силы можно добиться разными путями. Можно тренироваться, пропуская через себя такие объемы Мощи, что воплощенная энергия струйками по пальцам сбегает. Таким образом, ты тренируешь пропускную способность. Можно разрабатывать матемагические формулы длиной несколько листов, или часами оттачивать формулировки проклятий. А можно просто заключить союз с обитателями своего домена и получить сразу все и в большом количестве. И если кто-то другой может запросить небольшую цену, то хозяева Червивого дна требуют душу.

— Как душу?

— Существуют запретные искусства, — Лира стала очень серьезной. — Они названы так потому, что манипулируют душами живых существ. Наш мир, Джаспер, это большой котел, в котором в вечном круговороте пляшут души. В Солнце и Лунах людям дано две жизни, после чего душа уходит куда-то еще. Куда — кто знает? Может, этот крестьянин переродится галгарой, а тот воин — моннгу, аристократ переродится духом камня или же растением. А запретные искусства требуют в качестве топлива эту душу. Не знаю, насколько это правда, но есть слухи, что многие червивые за долголетие и высокую Мощь отдают свои души хозяевам Дна. И у этого домена каждое третье искусство — запретное, это совершенно точно тебе говорю. Поэтому червивые запрещены.

— Подожди. Как можно запретить человека? Или есть обряд?

— Есть. Лишают силы напрочь.

Жутко.

— Смены домена не предусмотрено?

— Нет.

— Но червивые все равно есть?

— Конечно, — пожала плечами Лира. В принципе, логичный ответ на крайне глупый вопрос. — Правда, во всех Драконьих державах они запрещены. Насколько я знаю, у червивых есть свое представительство в Нараллии, но там на каждого червивого приходится два надсмотрщика.

А касательно Призрака… Один червивый лет эдак пятьдесят назад похитил несколько десятков людей и проводил над ними эксперименты. Результатом стало девятнадцать поместий, которыми полностью заведовали видоизмененные, изуродованные призраки. Червивого ликвидировали, а поместья остались. Король отдал их отличившимся волшебникам и ведьмам. Правда, после инцидента с поместьем Призрак Игл каждое поместье было обработано Братством, и все управляющие этих поместий лишились способности выходить за пределы своего дома.

— Очень печальная история. — мне стало жалко Призрака.

— Одна из многих, если речь идет о червивых. Согласна, Призрак выглядит несколько жутковато, но она очень добрая и отзывчивая. Главное, пчел ее не трогать. Готовит лучше, чем я. Хоть и редко. К слову, насчет готовки, есть не хочешь?

Еще как хочу, блин. Прежде, чем я успел ответить, живот разразился урчанием. Лира хихикнула, отложила чашку и книгу (которую, к слову, не открывала), и мы пошли на кухню. Там из холодильного шкафа она достала кусок промерзшей ветчины.

Положив кусок на фаянсовую тарелку, Лира снова достала из кармана листочек какой-то травы и растерла его в труху.

— Духи! Хочу, чтобы эта ветчина согрелась до температуры человеческого тела!

Никаких спецэффектов не было, и Мощь через меня не полилась. Но Лира улыбнулась мне и показала мне тарелку с мягкой, теплой ветчиной, которую так удобно резать.

Я сразу же получил солидный кусок — Лира передала мне его в зубы, за что я ей был очень благодарен. Ветчину я съел прямо там. Вкусная, хоть и подозрительно теплая. Девушка смастерила себе простенький сэндвич, и мы снова пошли обратно в гостиную.

Как только мы заняли свои места, Лира снова заговорила.

— Джаспер. Я получила какое-никакое воспитание, и должна спросить. Ты согласен помогать мне с моей работой? Просто… Решение завести фамилиара было не спонтанным. У меня не очень хорошо с пропускаемым объемом Мощи и плоховато со спонтанными формулировками, и если второе могу решить только я, то первое…

— Ты же говорила, что это тренируется.

Девушка отвела взгляд.

— Ну, да, но это тяжело и больно. Ты ведь заметил, что в пропускании Мощи ничего приятного нет. Чем больше объем, тем хуже ощущения. А я… ну… боюсь боли.

— Ну, плохого в этом ничего нет, — вполне логично, что девушки должны чего-то бояться. Но этот факт порождает один вопрос… — А как ты вообще работаешь?

— Я же ведьма. Мы, конечно, бываем разными, но обычно меня вызывают ради договоров с духами или бытовых проклятий. Ведьмы, как я сказала, могут менять правила, по которым живет этот мир, и это немного роднит нас с духами. Я сама-то травами увлекаюсь, но сад в поместье надо самой поднимать. Пока только мята и растет, все остальное из запасов академии выписываю.