Я долго крутил в руках кружки Ангри-Бердс12, уточнил можно ли заказать у них по интернету, продавцы синхронно замотали отрицательно головой. Я бы так же поступил. А вдруг передумает, пусть берёт сейчас и через кассу. Почти тележка одних только кружек.

И дальше…

Ужасно, сколько всего нужно современному человеку: стиральный порошок, кондиционер, средство для посудомоечной машины, ополаскивающее средство для посудомоечной машины, соль для посудомоечной машины, средство от накипи, средство для мытья посуды. А дальше собственная гигиена: для зубов, для тела, для волос, для ног, для рук, для кожи, для ж… Туалетная бумага. Всего, того, что было приобретено, кассовый аппарат пропечатывал столько времени, что я смог ещё взять в руки с полки банку, найти надпись и прочитать её полностью.

После того как касса выплюнула чек практически метр длиной, две дамы хозяйственного отдела вывесили табличку "Brechen" и упаковывали, купленное в коробки.

Никита накупил флеш-карт на две тысячи евро, вся химия, почти на пять тысяч евро, Сергей оформил посуду с доставкой, с итоговой суммой восемь тысяч евро. Думаю, мы надолго останемся в памяти этих людей как «безумные русские». Интересно, они пытались потом искать нас в списке форбс, например? Или в криминальной хронике?

Чинно пообедав в местном ресторане, с нюансом. Нюанс в том, что, если я выбираю наугад, всегда проигрываю. Наотмашь заказал что-то. Это что-то суп с клёцками и кусами мяса. На основное блюдо было месиво из макарон и фарша. Ничего из перечисленного не люблю. С удовольствием съел лишь фирменный австрийский торт. Что ни закуток в Вене, то уникально традиционный рецепт торта «Захер». Прямо из угла в угол и везде уникальный рецепт. А тут ещё и Сергей перестарался. Он не унимался, пока не довёл Никиту до того, что сок брызнул через нос, изображая в бессчётный раз официанта, принимающего заказ десерта, делая ударения на последний слог.

«Вы хотите торт «захЕр»? а «захЕр» вам нужен наш «захЕр», он же из разморозки и его пекли в Польше. Вы все же хотите «захЕр»? Ну, хорошо «захЕр», так «захЕр», у нас всё равно, кроме туристов его никто не ест, он ведь «захЕр» никому не нужен.» Оператор долго отплёвывался соком и кашлял, а вычеркнув последние строки списка «необходимое», мы двинулись в обратном направлении, увешанные тяжестью того, что решили забрать без доставки.

Ни для кого не удивление, что современный человек слишком слаб и никчёмен без своих девайсов. Например, никто из нас не достал телефон и не включил навигатор, каждый подумал, что это сделал кто-то другой или кто-то из нас знает точно дорогу. Лишь когда опять старинные дома начали сменяться более современной архитектурой, мы осознали, что забрели куда-то уже явно в сторону. От маршрута мы отклонились на сорок минут пешей прогулки, но никто не захотел ехать на такси, и мы гуляли довольные солнечным и тёплым не по сезону дню увешанные пакетами

В наше отсутствие приезжала доставка матрасов, но так как рабочие были закрыты на два оборота, тем замком, что отпирается только ключом, а телефонного номера у них не было, доставка оставила грозное письмо с указанием дополнительной платы за повторный приезд в следующий раз. Придётся приютить оператора ещё на пару дней. Не то чтобы я испытывал брезгливость или неприязнь, но я любил собственное пространство, уединённость, особенно в те моменты, когда мне это самому хотелось и совсем не испытывал отеческих приступов, когда чьи-то голова свисает с матраса на пол или он стягивает с меня одеяло в промозглом и отсыревшем здании без отопления.

Несмотря на письмо и отсутствие матрасов, вечер всё равно прошёл весело. Мы распаковывали камеру, Никите запретили пока снимать, хотя он прямо жаждал опробовать приобретение. Пока я настраивал рабочий телефон, он всё же опробовал на уже изрядно пьяном Сергее фотоаппарат. Всё отлично, то есть отлично работает фотоаппарат и зум, и вспышка, вот только сюжета фотографий неудачный. Смеялись от души, даже Сергей хохотал сам не понимая над чем. Чуть стихли эмоции, когда оператор продемонстрировал фото разных ракурсов, с моим участием и абсолютно против моей воли.

— Удали. — Я рыкнул на парня, который вроде доволен был работой. Взгляд оператора был почти напуганным, пришлось ретироваться. — Либо сделай так, чтобы их никто не видел.

— Хорошие фото. Ты фотогеничен, — я впился в него насупленным взглядом. Причина была не в качестве или ракурсе.

— Ты симпатичный, чё ты. — Дополнил пьяный Сергей.

— Дайте телефон настроить.

Позже, уже когда Сергей ушёл, шатаясь в свою комнату, пришлось вернуться к этому разговору, извиниться перед молодым парнем, которые мог воспринять это как претензия и начать комплексовать. Несмотря на юный возраст, парень был смышлёный и всё понял.

— Любое фото как досье. Если хочешь оставить эти фото, храни их как ФСБ гостайну.

Он довольно кивнул.

— Завтра опробуй камеру в городе. Сними репортаж о городе. И позже мы устроим фотосессию в городе. — Пришлось очень уж смягчиться под давлением его грустного взгляда. И надо же, он расцвёл, словно я подарил ему эту камеру. — Только выгружай вот эти фото — Давил я пальцем на пластик камеры. — На отдельной карте и прячь где-нибудь очень и очень тщательно, прошу тебя!

Парень зарделся румянцем и довольной хоть и смущённой улыбкой.

С его комплексами придётся трудно.

Строители закончили поздно, в это время из наших буклетов, мы могли заказать лишь китайскую лапшу. И о чудо! Они были безмерно рады. Как мало нужно для счастья. Один из них варил кофе в турке, остальные довольствовались нашим из капельной кофеварки.

Никита был приятный собеседник, он почти всё время молчал и не лез со своими историями из детства — юности, несчастной судьбы и грандиозных планов. Если и говорил, то иронично, с циничными аллегориями, весьма трезво и реалистично смотря на мир. В общем, парень оказался с юмором, и собственной философией жизни, а это в его-то слегка за двадцать. Весьма удивительно.

Мы копошились в своих девайсах часов до двух. Сегодня не было туч и небо было густо покрыто звёздами, в Лондоне, и в Москве такого почти не бывало, зато часто было в Риме.

На это изречение он округлил глаза:

— Ты был в Лондоне?

— Да и в Риме тоже.

— Я про Лондон.

— Я жил там какое-то время.

— Я хотел бы жить в Лондоне.

— А почём не в Риме, Париже или Нью-Йорке?

— Там есть отличный колледж.

— Колледж? — Парень, ты о чём?

— Ага. — И он пересказал, что есть колледж, в котором он бы хотел учиться, показал сайт, перечислил какие-то имена, я так и не понял, они там учились или преподавали, да и в целом кто эти люди чьи имена только что прозвучали. Впервые за эти несколько дней, его взгляд полыхал отголосками жизни и азарта. Он листал страницы сайта колледжа и снова впал в меланхолию.

За мечту нужно бороться, хуже, когда мечты нет. Одно только воспоминание о мечте вдохнуло в него жизнь, глаза горели, щёки пылали, жизнь внутри бурлила. Экран погас, меча отложена, глаза потухли, щёки впали, жизнь угасла.

— Пойдём спать. Уже Третий час, а завтра так много дел.

Даже скрип деревянных ступеней не поглощал раскатистый храп Сергея. Мало было его жутко-громкого непоэтичного баритона, так ещё и ветер. Засыпа́ли мы под постукивающие оконные рамы с подвывающим свистом. Я даже представил срез здания, в котором притихли два человека в одной комнате, ещё один изрядно выпивший в другой и глубоко внутри здания на старых тюфяках спала почти десять человек приехавших на заработки парней из Молдавии, возможно, чтобы помочь своим семьям. Всё это становилось невыносимо удручающим, почти депрессивным.

— Фурштук, бистеллн. — И снова удары по двери.

Мы оба подпрыгнули на кровати.

— Что это? — Никита, чуть не зажевал одеяло.

— Это завтрак. — Я упал обратно на кровать, накрыв голову подушкой.