Фраза: «позволь, я выберу десерт», меня прямо развеселила. Мужик, ты правда флиртуешь? Да ещё и такими клише?

Но, я был снова не прав, какими бы ни были банальными и нелепыми эти фразы, но за такой десерт можно простить всё. Мелкие заварные шарики с плотной кремовой начинкой и всё это в жидком шоколадном креме, с небольшими дольками фруктов или кусочками кислых ягод. Что же это? Наверное, что-то из рая в этом аду для вегетарианцев. Второй бокал пошатнул моё самообладание, слишком расслабив. Ощущение, когда голова чуть кружится, хотя ты всё понимаешь, нормально говоришь, но всё какое-то тягучее и расплывающееся.

В машину мы сели, когда уже совсем стемнело и на улице засеменил мелкий дождь.

— Нам пора. Нужно ещё успеть в одно место. — Он подмигнул, вложив чаевые расторопному официанту. Пять евро, щедро. Всё в мелочах, даже чаевые официанту, могут быть определённой характеристикой. Возможно, человек щедр, а может жадный позёр, который загрызёт себя за столь щедрый, но вынужденный поступок. Можно будет оценить лишь после, а сейчас мы мчимся на машине с очень низкой посадкой среди мерцающего потока машин, а внутри бурлит вино и среди жирных кусков мяса.

На какое-то мгновение меня прямо переключило с действительности в мечты, откинув в давнее прошлое. Приятный ужин под хороший lounge в малолюдном мясном ресторане с авторском меню. Холодное вино и ты в ауди ТТ мчишься среди мерцающих огней, только успевая лавировать телом при поворотах. Подобное было лет так десять — двенадцать назад. Уютный ресторан, Audi TT, Москва, мерцающие огни. А потом…

А сейчас аэропорт, неожиданно! Очень, неожиданно. Смотрю на здание впустившие меня в этот мир пару недель назад. Только теперь Лондон давнее прошлое, такое же давнее как-то Audi на тверской двенадцать лет назад.

Олег закурил прямо в машине, дым клубами вился в воздухе миниатюрного авто, сквозь узкий экран окна в крыше авто виднеется почти чернильного цвета небо. Прямо предисловие к триллеру.

Затрезвонил телефон, со стандартным рингтоном айфона. Словно дежавю. И всё так же с акцентом, на русском сориентировал кого-то, где мы, закончив фразой «ждём».

Авто мигает несколько раз фарами дальнего света, привлекая чьё-то внимание и субтильное тело почти в два метра ростом, движется на свет огня словно мотылёк — переросток, хотя больше он похож на кузнечика.

— Никита? — Спросил, приоткрыв окно серб, чуть усилив акцент.

— Да. А вы Олег?

Мы оба вышли из машины под накрапывающий мелкими холодными каплями дождь. Олег из вежливости, я для того, чтобы запустить парня на заднее сидение.

— Никита, это Стен, директор студии. А, это Никита, наш оператор из Волгограда. Перспективный парень, я тебе скажу. — Он похлопал его по плечу. Несмотря на то, что Олег был достаточно высоким мужчиной, рядом с этим парнем даже он казался середнячком. Я и подавно, мог ловко пристроиться у него подмышкой и не факт, что достал бы темечком до неё.

Мы успели обменяться кивками и рукопожатиями. От холодного воздуха тошнота от сигарет выветрилась, но осела неприятной кислотой в желудке.

Всю дорогу Олег пытался поддерживать разговор, по большей части с оператором, изредка тревожа меня своими, «а что ты думаешь?». «Я о другом думаю», но приходилось лавировать обтекаемыми и общими фразами.

Было уже десять, но даже с улицы было заметно, что в здании бурлит жизнь. Свет пробивался сквозь щели досок — ставней. Рабочие продолжали шпаклевать стены в холле, характе́рным скрежетом. Запах въелся в воздух и во вещи.

Олег распрощался с нами у входа, поблагодарил за хорошую компанию, пожалел Никите, хорошо устроиться. И исчез ту же, при появлении того самого администратора в майке, затасканных шортах, венчавшими сей образ чёрными носками выше щиколотки, запихнутыми в резиновые шлёпки. Ну, и вишенка на этом торте — сигарета в зубах, которую он не вынул, даже когда здоровался.

— Никита, это Сергей, администратор — дальше я не мог подобрать слов, лишь дополнил, что Сергей, это твой сосед Никита, наш оператор.

Администратор был уже хорошо под алкоголем, мне стало жаль парня.

— Ну, чё это. Я матрас второй ещё не заказал. — Сетовал он. Конечно, мог бы заказать заранее, но мы оба не знали, что будет происходить завтра. Например, даже выходя сегодня из этого помещения, я-то же не знал, что вернусь спустя несколько часов в компании ещё одного сотрудника, которого нужно здесь разместить.

— И ужин уже съели. — Развёл руками Сергей.

— Сергей, пиццу закажите. — С ним я ещё был на «вы», хотя мы общались почти две недели, и несколько дней делили эту недостроенную обитель, но друг к другу ещё явно не привыкли. — Никита, вы немецкий знаете?

— Да. — Он рявкнул странным звуком. Словно выдавил и получилось слишком эмоционально. Всем своим видом он выдавал своё смущение, сомкнув губы.

— Закажите, три пиццы и напитки. И обязательно воду, а то мы будем ждать это всё до завтра.

— А какую пиццу?

— Да, любые. Вообще, всё равно. Только одну неострую. Никита, и воду, без газа, бутылки три.

Парень смущался всего. Выбрать сам пиццу, взять деньги, есть пиццу, брать второй кусок. Вот, это будет точно проблема. Пока ждали, доставку осматривал территорию, до которой днём у меня не дошли ноги и время.

В холле вместо грязных пуфов стоял угловой невысокий диван, липкий словно из кожзама, и груда вещей, в тонкой плёнке, купленных накануне в торговом центре, мною же.

— Сергей? — Пока я не начал орать, оглушив весь дом, этот персонаж в растянутой майке и замызганных шортах так и не проявлялся. Вот, он с кружкой конька возник в дверях. — Постельное бельё здесь? А Полотенца?

Мы напоминали в этот момент пса Шарика и кота Матроскина из детского мультфильма[1]. Распотрошив все мешки и отрыв из кучи упаковок пару комплектов белья и несколько полотенец и даже зубные щётки.

Строители откланялись в одиннадцать. Ещё тридцать минут и доставка пиццы. Пьяный в умат Сергей и молчаливый молодой парень — оператор. Но стоило ему начать отвечать на въедливые вопросы и сразу понимаешь «мне бы в двадцать два быть столь умным, жизнь сложилась бы явно лучше».

Я сидел в ду́ше минут тридцать, затем столько же вытирался новым, пахнущим упаковкой, полотенцем. Постельное бельё абрикосового цвета, пахло полиэтиленом от упаковки, после съеденного вечером уснуть не было шанса. Голова гудела, да ещё запах шпаклёвки и краски добавляли свои ноты в эту смесь факторов безумия.

Через несколько бессонных часов, скрепя ступенями спускаясь на кухню за водой, чуть было не вскрикнул. Тёмный силуэт, приведение из фильма ужасов, пошевелился в темноте холла скрипя. Диван заскрипел и показался отсвет телефонного экрана. Подогнув ноги почти в два раза, двухметровый парень пытался уместиться на миниатюрном диване из кож зама.

Всё просто и не трагично, парень, не выдержав храпа пьяного коменданта, ретировался прочь и нашёл лишь этот диван под свои два метра тела. Конечно, я понимаю его выбор между пьяным соседом, извергающим перегар, храп и узким, коротким диваном к тому же ещё и чудовищно твёрдым. Звук храпа слышно было даже в коридоре, а уже и подавно пытаясь уместиться на матрасе, рядом, это ужасное испытание. Парень, должно быть, натерпелся. Да ещё и сразу в первый день, под бок к незнакомому пьяному и храпящему мужику. Как он ещё не едет в аэропорт, отключив телефон, а то и вовсе выбросив сим-карту в окно.

Послушно, словно оленёнок на тонких длинных ногах, он пошёл за мной на кухню, мы вооружились большими кружками чая, кинули по четвертинке лимона, цитрус был нарезан просто ломтями, а пилить его не хотелось. Вооружились и поскрипели ступенями в мою комнату.

— Никита, об одном попрошу. — Я сделал многозначительную паузу. — Выключи режим стеснения. Считай, что мы в окопах на боевых позициях и нужно выживать. Так, что не до стеснения. Располагайся. Пока не привезут вторую кровать, может пользоваться моей комнатой. — Он смотрел на меня не моргая. — Прямо вот убери эти смущения, стеснения, — он краснел от этих слов. — Ты приехал зарабатывать деньги, я тоже. Нам нужно выжить. На ближайшие несколько дней половина моего матраса у тебя в аренде.