И я теряюсь. Теряюсь в своих чувствах, эмоциях, в этом бешеном взгляде, которым обжигает меня Рик. Нас словно выносит из этой реальности туда, где есть только мы и бушующая стихия.

– В тот раз ты не стала меня слушать. Я уступил, но моё всегда становится моим! Рано или поздно, так или иначе!

Он впивается в мои губы одновременно жадным и отчаянным поцелуем. Словно пытается передать мне то, что сказать не может.

Рывком поднимает меня, усаживая между своих ног и продолжая покрывать моё лицо неистовыми поцелуями.

А я… я с недоумением понимаю, что отвечаю! Что всегда хотела отвечать, и сейчас все покровы, все замки с моих эмоций сняты. Впиваюсь в его так давно желанные губы таким же яростным поцелуем. Чувствую, как напротив моего сердца в таком же лихорадочном танце бьётся и его.

Мои руки живут собственной жизнью. Пробираются под свободную кофту Рика, проходятся по напряжённым мышцам живота. Верндари резко выдыхает и отрывается от меня. Смотрим пьяным неверящим взглядом. И видя моё согласие, срывается следом за мной. Тянет мою кофту наверх, не переставая целовать меня. Прикасается губами к каждому обнажённому кусочку кожи.

Меня выкручивает от этой смеси страсти и нежности. Он касается меня так, будто я самое драгоценное для него. И в то же время Рика трясёт от нетерпения.

Наши дыхания смешиваются, когда он опрокидывает меня на спину и продолжает целовать. И я вторю ему во всём – целую, глажу, ласкаю. Меня выносит из этой реальности, и даже боль первого проникновения не отрезвляет. Сейчас мы едины с бурей, что бушует снаружи. Едины в своих желаниях снести всё и забыть всё, что было прежде!

– Так ты, значит, универсал.

Пальцы Дейрика вырисовывают ленивые узоры на моей лопатке. Я лежу на его груди, и сердце, что сейчас стучит размеренно и успокоено, заверяет: мне ничего не грозит.

– А ты нет?

Рик мягко смеётся, прикасается невесомым поцелуем ко лбу. Мы оба замолкаем, глядя, как за защитным полем, что ограждает навес, буря постепенно снижает свой накал. Гроза ушла. Как и мой постоянный страх. Впервые за время пребывания в Марфарисе я по‑настоящему спокойна. Не так, как прошедший месяц. А действительно спокойна. Без постоянного контроля, напряжения и боязни совершить ошибки.

И самое главное: я наконец‑то честна сама с собой. И приняла то, что всё же влюблена в моего несносного командира.

– Я поломанный, – наконец, выдыхает Рик.

Он подтягивает свою кофту и укрывает меня, пряча от поползшего по земле холодка. Я приподнимаюсь, с тревогой заглядывая в его глаза. В них почти нет боли, но я знаю, как тяжело ему далось это признание. Это видно по чуть сбитому дыханию, по тому, как он отводит взгляд. Такой, как Рик, не потерпит жалости, а проявление слабости для него смерти подобно. И такое проявление доверия ещё больше трогает меня.

– Расскажешь?

Дейрик смотрит в какую‑то точку за пределами тренировочной площадки. Тучи разошлись, но вокруг не посветлело. На небе уже рассыпались огни неизвестных мне созвездий.

– Когда мама была беременна мной, на неё напали твари, – бесстрастным голосом начинает Рик, всё так же глядя в никуда. А скорее – в своё прошлое. – Она решила, что доберётся из загородного поместья в городское имение наземным путём. Ей не нравились порталы. Думала, что те плохо на меня влияют. Уже почти под самым Камеритом на процессию напали твари. Стая из душителей и сморгеров. Если первых наша охрана покрошила враз, то вторые уже отобедали конвоем. Мама и часть бойцов спаслись чудом. Но её аура сформировала личное боевое оружие.

Он замолкает, прижимает меня к себе и тяжело выдыхает. Зарывается носом в мои волосы, словно моё присутствие рядом даёт ему силу говорить о случившемся. А я молчу. Чувствую, что это не конец, и ему надо выговориться.

– Моя аура из‑за этого расслоилась. Я не универсал, Дэль. Так, жалкое подобие.

– Не говори так! – вскидываю я голову и принимаюсь тараторить первое, что приходит в голову. – Я видела, ты можешь управлять всеми видами магии. Не всё же подчиняется стандартам! Посмотри на меня и Интегру. Таких исключений наверняка сотни. Так что не смей себя принижать!

Мне хочется напитать его уверенностью. Пускай он поймёт, насколько дорог, как для меня, так и для остальных ребят. И как мы верим в него. По его кривой улыбке понимаю, что говорю что‑то не то. Но продолжить мне Рик не даёт, прижимает палец к губам.

– Технически я могу использовать весь спектр универсала, но это выжирает меня, – он взглядом указывает на свою чёлку с седыми прядями.

Весь пазл складывается в моей голове. Рик всё время подвергает себя опасности, отдаёт часть своих жизненных сил. Всё для того, чтобы поддерживать видимость универсального спектра.

– Так прекрати! – я резко приподнимаюсь, усаживаясь рядом и сердито глядя на него. – Твоя жизнь важнее какого‑то там звания командира.

Взгляд Дейрика скользит по моему телу, в его глазах появляется опасный блеск. Я моментально принимаюсь разыскивать свою одежду. Иначе серьёзный разговор грозится оборваться новым постельным забегом.

– Ну вот, а я надеялся на продолжение, – Рик пытается звучать расстроенно, но я слышу напряжение в его голосе.

– Сначала мы всё проясним, – я оборачиваюсь, попутно забирая волосы в высокий хвост. – Так почему ты пошёл в универсалы?

– Отец, – коротко выдыхает Рик, присаживаясь и принимаясь одеваться. – Он не мог принять того, что его первенец и наследник – калека с неустойчивой аурой. Меня таскали по сотням лекарей и специалистам. Все пытались склеить ауру, соединить её осколки воедино. Но всё встало на свои места, когда я инициировался и получил Когтя.

– В смысле?

– Коготь – пирим поддержки, Дэль.

Я зависаю с так и не надетой балеткой. Ошарашенно гляжу на Рика, улыбка которого приобретает обречённый оттенок.

– Ирония судьбы, не иначе, да?

– Я бы сказала, злая насмешка, – хмурюсь я. – Но этого нельзя так оставлять! Тебе нельзя так рисковать.

Рик поднимается, увлекая меня за собой. Прижимает к себе и приподнимает лицо за подбородок. В его глазах я вижу отражение своих. Мои зрачки такие же расширенные, как и у него. В них сверкают звёзды, и это настолько завораживающе, что я замолкаю.

– Иногда обстоятельства сильнее нас, – проговаривает Верндари, обводя шершавыми пальцами контур моих губ. Которые сами собой приоткрываются, а я задерживаю дыхание. – Но тебе больше нечего переживать, Дэль. Я нашёл выход из всех капканов, что расставил мой отец для нас с тобой.

Его слова плетут какую‑то магию. Я не обращаю внимания на их смысл, лишь смотрю, как двигаются губы Рика. Слышу непоколебимую уверенность в том, что он говорит, и верю ему. Тянусь к Рику, желая поцеловать, и он отвечает.

Этот поцелуй уже совсем другой. В нём нет сметающей страсти и желания обладать. Он наполнен нежностью и заботой. И в какой‑то момент мне кажется, что я просто не выдержу этого. Рассыплюсь на сотню счастливых бабочек.

– Я готов поставить Арчи памятник за то, что его Водяной кулак спровоцировал у тебя потерю памяти, – оторвавшись, с мягкой улыбкой выдыхает Дейрик мне в губы. – Это дало нам шанс узнать друг друга.

Он отстраняется, принимаясь собирать разбросанный инвентарь. И не видит, как я замерла. Те самые бабочки, что только готовились стартовать на вылет, пеплом осыпаются во мне. Дейрик по‑прежнему любит не меня. Дэль, не меня. Не Эльвиру Пылаеву, а ту, любовь к которой он пронёс через её гнев и ярость.

И что будет со мной, если он вдруг узнает, что я переселенка? Что я та, кого он обязан уничтожить?

Тепло и надежда, едва‑едва зародившиеся во мне, обретают оттенок горечи. Я механически улыбаюсь Рику, когда он оборачивается ко мне. И он, конечно же, замечает перемену настроения.

– Всё в порядке? – подходит он и берёт меня за ладони, сплетает наши пальцы. – Я что‑то не так сказал?