Закончив водные процедуры и наспех вытеревшись полотенцем, я натягиваю на себя форму и шмыгаю обратно в спальню.  Участвовать в вечерних посиделках в гостиной нет никакого желания. С явным облегчением отмечаю, что парни принесли все мои пожитки. И ни одна из коробок не вскрыта и не повреждена. Что на самом деле обнадеживает. Может быть конфликт исчерпан?

Порывшись в них, обнаруживаю пижамный комплект из черных шорт и топика.

– Ты действительно спать собралась? – удивляется Фло.

– А что еще мне делать?

– Наводить мосты со своей командой? У вас явно не дружеские отношения.

– Не сегодня, ‑ отрезаю я.

Сейчас я не самый дружелюбный человек. Голова гудит и требует перезагрузки. Да и сказывается общее напряжение – у меня мелко трясутся руки. Поэтому я плюю на необходимость поговорить хотя бы с Риком. Расставить, так сказать, все точки над «i». Всё завтра.

Я шмыгаю в постель и накрываюсь мягким пледом почти с головой. Закрываю глаза в надежде, что сон поглотит меня сразу. Не даст тревожным мыслям утащить меня в глубокий омут отчаяния.

Но время идет, а я так и не засыпаю. За стенкой слышатся приглушенные разговоры и чей‑то смех. Ребята продолжают жить своей жизнью, будто и ничего и не произошло. Будто и не появился в их уютном мирке новый член команды. А может они и вовсе решили меня игнорировать?

Мои размышления о несправедливости происходящего постепенно перетекают к мыслям о безысходности моего положения. Внутри шевелится страх и самая настоящая паника. А вдруг я сошла с ума и мне все это кажется? А если не кажется и я в другом мире – как мне попасть домой? Вдруг не получится? Вдруг я умерла?

А‑а‑а‑а!

Ужас от того, что я тут совершенно одна, что неоткуда ждать помощи, выливается в сдавленное рыдание. Я кусаю подушку, стараясь ни единым всхлипом не выдать свое состояние. Мне страшно и больно, но я должна выстоять. Должна найти выход отсюда. И даже если я впала в кому, катаясь на этих чертовых сапах, я должна продолжать бороться. Просто потому, что поражение – не в моих правилах!

– Ох, горе ты мое, ‑ Фло, успевшая задремать в моих ногах, перебирается повыше и прижимается к моей груди. – Не реви, справимся.

От ее присутствия рядом разливается умиротворяющее тепло. Я сама не замечаю, как успокаиваюсь. И засыпаю, видя под веками мягкое оранжевое сияние.

Утро началось с испуга. Всё потому, что Кери, устав меня будить, методично тыкает в меня пальцем и бубнит:

– Дэль, проснись. Проснись, Дэль!

Успокаиваюсь лишь, когда понимаю, где нахожусь и кто передо мной. Сердце, за секунду пустившееся в испуганный спринт, медленно приходит в норму. Но я всё равно какое‑то время тяжело дышу.

– Всё в порядке? – настороженно интересуется Кери.

Я часто‑часто киваю и осматриваю соседку. Она уже в полной готовности – идеально сидящая форма, галстук‑бант и сумка с выглядывающими прямоугольными пластинами.

А я в пижаме. Со спящей под боком Флоренс. Рыжая мадама даже ухом не повела на поднявшийся шум.

– Тогда поторопись, а то останешься без завтрака.

На её словах мой желудок решает напоминать о своём существовании утробным рычанием.

– Мне кажется, тебя не простят, – кивком указывая на источник шума, говорит Кери. – Жду на улице. Не забудь методички.

Она скрывается за перегородкой быстрее, чем я уточняю, что за методички мне нужно взять.

В спальне хлопает дверь, и я остаюсь в полной тишине. Оглядываюсь вокруг, с каким‑то безразличием отмечая, что всё ещё в этом мире. Переживания будто бы дают мне передышку, отодвинувшись на дальний план. На сегодня у меня много дел. И самым важным среди них, как и вчера, является достоверный отыгрыш роли Адель виле Хиларике. Самое время познакомиться с ней поближе.

Откидываю одеяло, попутно сваливая на пол Фло. Та резко вскакивает, в панике вертя головой. Но когда её взгляд наталкиваются на моё ехидное выражение лица, тут же театрально закатывает глазки и укладывается в одеяльное гнездо.

– Ах, оставь меня!

И нагло принимается сопеть, явно намереваясь спать дальше.

– Рота, подъём! – кричу я, подкидывая нахалку вместе одеялом. – Вдруг война, а мы голодные!

– Откуда у тебя эти солдафонские выражения? – пищит эта рыжая в промежутках между полётом и падением. – Отпусти меня, я всё поняла!

– Папа у меня прапорщик! – выдаю я, отпуская добычу на кровать.

– Это что‑то должно мне сказать? – деловито вскидывает бровки Фло и принимается прихорашиваться.

– Многое, – говорю я, ощущая неприятный укол в сердце. Я уже скучаю. – Но я тебе потом расскажу. У нас сегодня большой день. Вдруг к вечеру ты уже получишь свою настоящую Дэль?

– Даже так? – ехидно щурится та. – А оно мне надо? Ты вроде бы ничего, послушная. Да и в пижаме много дел не наворотишь.

– Язва, – показываю ей язык.

Принимаюсь за сборы. Форму нахожу там же, где и оставила её вчера. Вчерашняя обувь меня не особо вдохновляет, и я перерываю все коробки в поисках удобных мокасин. Чует моя попа – сегодня будет много беготни.

– Шорты, – говорит мне Фло, когда я уже берусь за ручку двери.

– Что "шорты"?

Смотрю на неё в недоумении.

– Шорты, говорю, возьми с собой. Ты вчера Кери и Хуча вообще не слушала, что ли? У вас тренировка вечером! Будешь трусами светить и лишних кандидатов привлекать? Нам только грр…, в смысле, Рик нужен, – поняв, что чуть не спалилась, поправляется Фло.

– Ладно, – я оставляю без комментариев её выпад, поскольку вспоминаю, что ещё нужно взять некие методички.

Нахожу удобную сумку на длинной ручке и запихиваю на дно чёрные шорты. Недолго думая, отправляю туда и майку с эмблемой Академии.

А вот с пресловутыми методичками возникает проблема. Никаких книг у Дэль не было. Но среди коробок обнаруживается набитая пластиковыми прямоугольниками торба. На ней заботливой рукой Кери надписано "У.М.+Д".

– Фло, ты в курсе, что это?

Я высыпаю на кровать ворох этих странных пластин. Различные по цветам, выглядят они, как рамки для фотографий. Но никаких фоток или страниц из книг в них нет.

Ощупываю все грани и обнаруживаю еле заметную клавишу на обратной стороне. При прикосновении к ней у меня внутри будто что‑то ёкает, легонечко так, а прозрачная поверхность "рамки" тут же зажигается мягким голубоватым светом. Над ней развёртывается проекция книги. Я как заворожённая провожу по ней рукой, и она раскрывается, пролистывается! Чудо!

– Фло! Ты только глянь! – с широченной улыбкой демонстрирую своё открытие.

– Всевидящий мне помоги, – лиса закатывает глазки. – Дэль, мы опаздываем! Хватай уже что‑нибудь, и побежали. Я есть хочу!

– Ты только что отказывалась куда‑либо идти, – возражаю я, деловито перебирая "рамки". – Вот откуда я знаю, что мне брать?

– Возьми одну, скажешь, что перепутала, и вернёшься в общагу. Мне, что ли, тебя учить врать? Пошли е‑е‑е‑есть, – почти воет рыжуля.

– Ты же говорила, тебе не нужна еда, – говорю я, в наигранном удивлении приподнимая брови.

Я намеренно медлю, потому что мне нравится выводить Фло из себя. Не только же ей играть на нервах.

– Я нет, а ты – да. И от голода у тебя портится настроение, а значит, и мне не радужно. Шевели лапами!

– Ладно‑ладно, – хихикаю я, закрывая дверь в наш блок и только сейчас понимая, что в гостиной кроме меня есть люди.

Двое парней сидят на диванах и что‑то пишут стилусами в своих планшетках. На меня они бросают недоумённые взгляды, явно заметив, что я разговариваю с воздухом.

Я жму плечами и двигаюсь на выход. Судя по увиденному вчера, прежняя Дэль не отличалась адекватным поведением, и такие выкрутасы могут списать на очередной заскок. Что, несомненно, мне на руку.

– Пойдём‑пойдём, – Кери в нетерпении пританцовывает на улице.