О характере этих искажений достаточно ясное представление дают дошедшие до нас многочисленные рукописи Маджма' ал-гара'иб. В этих же рукописях мы постоянно сталкиваемся с фактом расхождения между находящимся в предисловии оглавлением к сочинению и содержанием последнего. Оно касается числа глав, их порядка и содержания. Само по себе обстоятельство это еще не может служить, как говорилось выше, свидетельством искажения текста переписчиками. В такого рода расхождениях могли быть повинны как сам автор, так и составитель второй редакции. Но если бы расхождения, о которых идет речь, восходили бы только к указанным здесь двум лицам, вполне естественно было бы ожидать встретить среди рукописей Маджма' ал-гара'иб не более двух вариантов этих расхождений — один, восходящий к автору сочинения, а другой — к составителю второй его редакции. Между тем среди существующих ныне рукописей Маджма' ал-гара'иб можно обнаружить гораздо большее число вариантов расхождений (укажем в качестве примера хотя бы на рукописи сочинения, хранящиеся в Институте востоковедения АН СССР [94, № 55-67; 95, с. 164-166]). Один этот факт исключает возможность относить на счет названных двух лиц расхождения, имеющиеся в рукописях Маджма' ал-гара'иб. Вместе с тем тот же факт совершенно определенно указывает, что к этому делу, несомненно, должны были быть причастны, причем в немалой степени, и другие лица, прежде всего переписчики многочисленных рукописей Маджма' ал-гара'иб.
Приведенный пример лишний раз показывает, что, встречаясь с фактом несоответствия оглавления и содержания сочинения, необходимо всегда учитывать возможность искажения текста переписчиком, в особенности когда мы имеем дело с очень популярным произведением вроде Маджма' ал-гара'иб.
Конечно, иногда бывает нелегко с полной уверенностью установить, на чей счет следует относить подобное несоответствие — на счет ли автора или на счет переписчика. Однако думается, что тщательный анализ текста оглавления и самого сочинения в большинстве случаев позволяет получить достаточно точный ответ на этот вопрос.
Теперь нам необходимо остановиться еще на одном вопросе. Выше уже отмечалось, что авторы писали предисловие с оглавлением к сочинению прежде, чем они приступали непосредственно к составлению самого сочинения. Отмечалось также, что в процессе написания сочинения авторы иногда отступали от оглавления. В этой связи следует, однако, заметить, что такого рода отступления нельзя считать правилом, а также что такого рода отступления обычно носили частный характер и существенным образом не меняли содержания сочинения. Поэтому можно сказать, что средневековые персидские авторы, как правило, при написании сочинения следовали за оглавлением, находящимся в предисловии к произведению.
Обстоятельство это позволяет видеть в оглавлении не просто факт фиксации автором содержания сочинения, а прежде всего план сочинения, и при этом план, несомненно продуманный и составленный автором еще до начала его работы над сочинением. Как убедительно свидетельствуют о том оглавления, авторы составляли эти планы обычно весьма тщательно, а нередко также и с большой обстоятельностью. Выше мы отмечали, какое значение авторы придавали систематизации материала, и указывали на связь между этим обстоятельством и структурой сочинения, а следовательно, и планом сочинения, поскольку последний определял структуру сочинения.
К этому надо добавить еще следующее. Как мы знаем, персоязычная средневековая литература выработала известный тип, или стандарт, научного произведения, который и определял его внешний облик. Наряду с этим каждому отдельному научному сочинению, естественно, был присущ и свой, индивидуальный облик. Об этом последнем можно сказать, что он определялся, прежде всего опять-таки внешне, планом сочинения.
В связи с планом сочинения нам надо хотя бы вкратце остановиться еще на одном вопросе. Мы уже говорили, что планы некоторых сочинений отличаются большой обстоятельностью. Такие планы имеют те сочинения, авторы которых придерживаются дробной, или многоступенчатой, систематизации своего материала. Совершенно естественно, что эти способы систематизации материала должны были приводить и действительно приводили к дроблению сочинения на большое, а иногда даже и на очень большое число подразделений. Мы имеем в виду отнюдь не столь редкие в персоязычной средневековой литературе произведения, насчитывающие в своем составе от нескольких до многих десятков подразделений, часто самой различной величины. Систематизированный и полный перечень всех этих подразделений, от самых крупных до самых мелких, и составляет, как известно, содержание плана — оглавления сочинения, приводимого в его предисловии.
Совершенно закономерно возникает вопрос: как могли творцы средневековой персоязычной литературы заранее, т. е. перед началом непосредственной работы над своим произведением, составлять столь детальный их план? Правда, далеко не все произведения, но все же не столь уж малое их число дают нам возможность получить вполне определенный ответ на поставленный вопрос.
Многие авторы в предисловии, прежде чем изложить план сочинения, обычно сообщают сведения о своих источниках. Ими в подавляющем большинстве случаев являлись более ранние и, значительно реже, современные автору произведения, иногда различного рода документы и письма. Наряду с указанием на использование письменных источников у некоторых авторов мы встречаем указание на использование ими источников устных, например рассказов современников автора о тех или иных событиях, очевидцами которых они были или о которых они слышали от других людей. Довольно широко некоторые авторы пользовались и своими личными наблюдениями.
Одни авторы указывали свои письменные источники совершенно конкретно: приводился перечень названий тех произведений, из которых заимствовали материалы для своих сочинений. Такие перечни сравнительно редко бывали полными. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что в тексте самих сочинений обычно встречаются ссылки на произведения, не упомянутые в перечне источников, приводимом в предисловии. Впрочем, сами авторы часто оговаривали это обстоятельство, заканчивая перечень источников в предисловии словами ва гайра — "и другие" (имея в виду "произведения").
Другие авторы, напротив, конкретно своих письменных источников не называли. Отмечая в предисловии факт использования ими письменных источников, эти авторы ограничиваются в данном случае замечаниями самого общего характера, вроде "много книг" или "некоторые достойные доверия книги" и т. д.
Как мы видим, сведения о своих источниках средневековые персидские авторы помещали в предисловии, т. е. в самом начале своего произведения. Обстоятельство это совершенно ясно свидетельствует о том, что к моменту, когда автор приступал к написанию своего труда, он должен был располагать необходимыми ему письменными источниками и иметь о них достаточно ясное представление. Это предварительное ознакомление с источниками и давало автору возможность заранее составить план сочинения, который он едва ли случайно помещал обычно в предисловии сразу же после сведений об источниках. К этому будет нелишним добавить еще следующее: мы уже упоминали, что планы некоторых сочинений отличаются особой обстоятельностью, иначе говоря, они фиксируют все детали будущего сочинения, до самых мелких включительно. Этот факт может указывать на то, что предварительное ознакомление с источниками отнюдь не было поверхностным, поскольку такого рода детальные планы авторы могли составлять только после достаточно тщательного изучения своих источников и систематизации почерпнутого из них материала.
То обстоятельство, что средневековые персидские авторы, во всяком случае большинство из них, писали свои сочинения по заранее продуманному и составленному плану, естественно, должно было иметь большое значение. Оно вместе с другими двумя факторами (следование авторов за установившимися литературными образцами, стандартами и внимание к систематизации материала) и определило основные черты, присущие средневековому персоязычному научному сочинению, — стройность, логичность и законченность его построения.
