Ученик Мир Имада, ставший впоследствии придворным переписчиком при Аббасе II (1642-1666), Мухаммад-Салих Хатунабади (ум. после 1071/1660-61), неоднократно, кстати, переписывавший истории правления Аббаса I, Сафи I (1629-1642) и Аббаса II, получал от своего патрона ежегодную пенсию в размере 500 туманов. А другой писец, Мухаммад-Таки б. Абд ал-Джаббар, живший в Казвине, получал от Надир-шаха Афшара ежемесячную дотацию в 20 туманов [17, 3, с. 668, 774, 969]. Для сравнения укажем на Мухаммад Амина Хорасани, который, уехав из Мешхеда в Индию, работал в библиотеке Ханханана и за свою работу по оформлению рукописей получал от последнего в месяц 400 рупий, т. е. 12 туманов.

Но иногда случалось, что даже представители элиты переписчиков — каллиграфы, получавшие установленную "заработную плату", лишались ее в силу самых различных причин, в которых не последнюю роль играла бюрократическая волокита.

Источники, сообщающие нам так много легенд о вознаграждениях мастерам, обычно молчат о лишении того или иного мастера пенсии. Одним из редких исключений является случай с мир Саййид Ахмадом Машхади, приведенный Казн Ахмадом (см. выше). Сохранился целый ряд документов, в которых мастера обращаются к власть имущим, напоминая о себе и говоря о своих финансовых и материальных заботах, возникших вследствие того, что им не выплачивалось положенное. Например, каллиграф Султан-Али Ка'ини (ум. 914/1508-09) писал, обращаясь к одному из династов Ак-Коюнлу: "...ныне дом, в котором проживает сей раб, продают по частям, и нет у меня ничего, кроме надежды на то, что семь тысяч динаров, что остались невыплаченными из положенного сему рабу еще давно, [выплатят]. Если его величество проявит сострадание по поводу пожертвования, то [сей раб] не погибнет. Да будет воля божья" [17, 1, с. 239].

Спустя более чем триста лет, 4 джумада I 1297/14 апреля 1880 г., Саййид Али-Риза Ширази в сходных выражениях обрисовал свое положение в колофоне сочинения своего деда мирзы Мухаммеда Калантара Рузнаме ("Дневник"), переписанного им для наместника Фарса Фархад-мирзы Каджара: "Сообразно приказу Хаджж Фархад-мирзы, наместника Фарса, я, Али-Риза ал-Хусайни аш-Ширази, внук мирзы Мухаммада, прежнего калантара Фарса и автора сей книги назидания, приступил к ее переписке. И хотя я полностью лишен со своей семьей пенсионных сумм со стороны его величества и государевых пожертвований продуктами, которые были выделены моим преданным [династии] родителям, и несмотря на то что имеются приказы султанов и распоряжения наместников [в этом отношении], нет у меня ни единого динара из утвержденных [нам] сумм, тем не менее..." [17, 2, с. 462]. Содержание этой приписки показывает, что традиция выплаты мастерам рукописной книги положенных им пенсий наличными и натурой (продукты, одежда) сохранялась весьма долго и была устойчивой. Из истории персидской литературы известно, что подобная же практика оплаты распространялась как на поэтов, так и на прочих мастеров слова.

Обращаясь к вопросу о стоимости рукописной книги, тесно связанному с вопросом об оплате труда переписчика, следует иметь в виду, что на ее цену помимо стоимости использованного материала (бумага, кожа для переплета, краски и чернила) и труда мастера, потраченного на нее, большое влияние оказывал рыночный спрос. Отчужденная книга превращалась в товар, предмет купли-продажи, цены на который в разных областях Ирана и в разное время были далеко не одинаковы. Приведенный нами выше пример с Тазкира-йи ула ал-албаб, когда рукопись, выполненная за 7 туманов в Египте, спустя несколько лет стоит в Иране уже 20, весьма показателен.

Помимо источников, которые сообщают нам только о стоимости книг, переписанных известными каллиграфами, мы располагаем целым рядом записей, произведенных маклерами или коллекционерами на форзацных листах рукописей. К сожалению, то, что мы имеем в настоящее время в своем распоряжении, очень неполно и разрозненно, но тем не менее и эти данные позволят нам составить некоторое представление о цене рукописи, как богато оформленной, лицевой, доступной единицам, так и более скромной, рассчитанной на менее состоятельного покупателя.

Будаг Казвини приводит весьма любопытные данные о ценах на рукописи и отдельные образцы письма (кит'а) известных каллиграфов. Пожалуй, он единственный автор, который в своем сочинении, завершенном в 984/1576 г., отмечает цену, по которой продавалась та или иная рукопись при жизни ее создателя, переводя ее на цены своего времени (ниже приводим данные этого автора). Тысяча бейтов работы каллиграфа Мухам — мад-Хусайна Бахарзи (ум. после 976/1568-69) стоила в Казвине 5 тыс. динаров [38, л. 1106][78]. Следовательно, Хамсе Низами, переписанное им, стоило бы 18 туманов (из расчета 10 тыс. динаров в тумане и число бейтов Хамсе — 36 тысяч).

Каждое кит'а работы мир Саййид Ахмада "покупают по пять шахи, и [это] установленное правило" [38, л. 1106][79]. "Письмо этих двух Султан-Мухаммадов[80] почитают чрезвычайно. Тысячу бейтов [работы] каждого из них, которую едва только кто-либо выставит на продажу, они покупают по три тумана, так что каждый бейт пойдет за 30 динаров. А если это будет кит'а, то каждое кит'а по цене тысяча динаров" [38, л. 1106][81].

"Каждый из них[82] имеет в [кругу мастеров] художественного письма [достойное] положение, и [ныне] их кит'а покупают за две-три тысячи [динаров], будь то богач или нищий. В ту пору, когда они были живы, кит'а [в их исполнении] отдавали [лишь] за одно-два...[83], что равно половине шахи. В Бухаре кит'а муллы Мир-Али покупали за один хани, что ныне два шахи" [38, л. 1096][84].

Последние слова Будага Казвини подтверждаются другим источником, правда написанным в Турции в 995/1586-87 г. Али-эфенди в Манакиб-и хунарваран сообщает: "В наше время покупатели альбомов кит'а и образцов письма приобретают одно из кит'а Мир [-Али] за пять-шесть тысяч, а дубайт[85] [письма] Султан-Али не более чем за 400-500 османских акча... Я не знаю, сложилось ли такое положение в результате явного предпочтения и спроса любителей на произведения Мира либо из-за редкости [появления на рынке] его письма" (цит. по {17, 2, с. 508]). Это свидетельство турецкого современника персидского автора, с нашей точки зрения, справедливо и не противоречит истине. Дело в том, что Султан-Али за свою долгую (более восьмидесяти лет) жизнь создал очень много художественно переписанных книг, которые, к сожалению, не все одинаково высокого качества. Считается, что лучшее из созданного им приходится на тридцатилетний период его жизни — между тридцатью и шестьюдесятью годами. Мир-Али ал-Хусайни ал-Харави прожил около семидесяти лет, кроме того, он в основном занимался перепиской рукописей (китабат) и значительно реже обращался к созданию образцов письма (кит'а), которые писались крупным почерком (джали). Наконец, в Иране, Турции и Индии любители и знатоки художественного письма в своем большинстве отдавали предпочтение работам этого мастера, о чем свидетельствуют многочисленные исторические анекдоты, донесенные до нас источниками.

Таки ад-Дин Мухаммад Кашани (был жив в 1016/1607-08 г.) сообщает в своей антологии Хуласат ал-аш'ар ("Квинтэссенция стихов"), что каллиграф из Кашана Мир Му'из ад-Дин Мухаммад (ум. 995/1586-87) пользовался такой известностью и был столь популярен, что любители каллиграфии "покупали тысячу бейтов его работы за 10 тысяч [динаров]" [17, 3, с. 818][86]].