Подобная теория, на наш взгляд, выглядит слишком искусственно и не подтверждается данными источников. Во-первых, мы можем утверждать, что по крайней мере некоторые из легионов, созданных в период правления Диоклетиана, соответствовали традиционной модели и насчитывали около 6000 человек. Это, например, можно с полной определенностью сказать в отношении Третьего Диоклетианового (III Diocletiana) легиона, из состава которого было впоследствии выделено несколько подразделений для размещения в различных пунктах нильской долины. Ко времени составления Notitia dignitatum части легиона находились в Омбре, Презенции и Фивах (ND, Or., XXXI, 31, 33, 38). Около 301 г. в Луксоре был построен лагерь, который должен был принять один из отрядов этого легиона. Если придерживаться в расчетах норм, существовавших в период принципата, то лагерь мог вместить от 1500 до 2000 человек[133].
Во-вторых, если мы обратимся к тексту Аммиана, то увидим, что гарнизоны отдельных крепостей образовывали один, два или даже три легиона. Так, гарнизон Сингары состоял из двух легионов: Первого Флавиева (I Flavia) и Первого Парфянского (I Parthica), а также кавалерийского отряда (Amm., ХХ, VI, 8). Первый Парфянский был создан еще во времена принципата. Таким образом, если мы будем следовать логике А. Х. М. Джонса, то должны предположить, что гарнизон одной пограничной крепости насчитывал как минимум 4000–4500 солдат, а это равняется 1/3 армии, защищавшей Галлию. Гарнизон Безабды, которую Аммиак классифицирует всего лишь как munimentum (укрепление), составляли три легиона: Второй Флавиев (II Flavia), Второй Армянский (II Armeniaca), Второй Парфянский (II Parthica), а также отряд лучников (Amm., ХХ, 7, 1). Второй Парфянский опять же является одним из «старых» легионов эпохи принципата. Следовательно, гарнизон Безабды должен был насчитывать не менее 5500 солдат. По меркам Поздней империи, это целая армия.
Еще менее понятна ситуация с легионами, образованными в IV столетии. В источниках этого времени по-прежнему используются традиционные названия подразделений (легион, когорта, ала и др.). Однако они никак не соотносятся с численным составом воинских частей периода принципата. И если в первые два века Империи подразделения одной и той же категории имели общую структуру и численность, то это правило не распространялось на позднеримскую эпоху. Возможно, именно этот факт стал причиной того, что источники все реже обозначают категорию отряда. В IV в. характерным стало широкое употребление термина numerus (ἀριθμός), который, как отмечалось выше, во II–III вв. применялся по отношению к отрядам варваров неопределенной численности и организации, не соответствовавшей римской[134]. Тенденция подобного рода четко прослеживается у поздних авторов, которые употребляют термин numerus только в обобщающем значении[135]. Это обобщающее значение приобрело характер официального, поэтому и в Notitia dignitatum прописано, что каждый солдат «служит в нумерах» (in numeris militat) (ND, Or., V, 67; VIII, 54, IX, 49).
Auxilia palatina — второй тип воинских подразделений, получивший широкое распространение в позднеримскую эпоху. Т. Моммзен[136] и P. Гроссе[137] полагают, что численность ауксилий не изменилась со времен принципата, и принимают ее равной 500 человек. Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что предложенная цифра не имеет под собой твердой основы. Более того, информация, которой мы располагаем, скорее позволяет утверждать, что численность ауксилий была равной численности легионов[138]. Так, Аммиан Марцеллин сообщает, что незадолго до назначения Юлиана командующим в Галлии магистр пехоты Сильван совершил опасный переход «с восемью тысячами ауксилиариев» (Amm., XVI, 2, 4)[139]. Всего же в составе галльской армии в это время находилось 6 ауксилий[140]. Таким образом, мы получаем, что одна ауксилия должна была насчитывать около 1330 человек[141], Зосим делит всю римскую пехоту на τάγματα, состоящие из римлян, и такие же отряды из варваров (Zos., IV, 7, 1). Логично предположить, что первые были легионами, а вторые — ауксилиями. В отношении численности этих разных типов подразделений он не делает никакого различия, Следовательно, когда он сообщает о том, что солдаты находились под командованием хилиархов (тысячников), это должно относиться в том числе и к ауксилиариям.
Столь же неопределенными сведениями мы располагаем и о структуре легионов и ауксилий. Радикальные изменения структуры римских воинских частей происходят, очевидно, только при Константине Великом I. Аврелий Виктор недвусмысленно приписывает этому императору проведение некой военной реформы (Aur. Vict., 41, 11)[142]. Мы можем только догадываться, в чем была ее суть. Вероятно, процесс дробления старых воинских частей принял целенаправленный и повсеместный характер. Следствием значительного уменьшения численности легиона было стирание границ между различными звеньями его структуры: когорты уменьшались до размеров прежних центурий. Это неизбежно вело к терминологическим изменениям, наиболее заметным из которых является исчезновение самого понятия cohors (когорта) в смысле структурного звена легиона, могущего действовать как самостоятельное тактическое подразделение. Как отмечает О. Шмитт, в последний раз когорта в качестве составной части легиона упоминается в 312 г., что является результатом реорганизации армии, проведенной при Константине[143]. По какому принципу создавались новые воинские части, сказать трудно, но, по всей видимости, была какая-то единая схема, которой стремились придерживаться.
После того как уже не осталось подразделений прежнего состава, процесс создания новых отрядов пошел другим путем, наглядным отражением которого стало появление в названии воинской части эпитетов seniores и iuniores. Д. Хоффманн выдвинул идею, согласно которой разделение одного отряда на старших (seniores) и младших (iuniores) было вызвано разделом Империи между Валентинианом и Валентом в 364 r.[144]. Наименование seniores получили отряды, перешедшие под командование Валентиниана — старшего августа (Augustus senior), а iuniores — подразделения, доставшиеся Валенту (Augustus iunior). Тем не менее эта гипотеза вызвала вполне обоснованные сомнения, поскольку некоторые подразделения, находившиеся на Востоке, были seniores, а некоторые из западных — iuniores. Подобный факт можно было бы объяснить тем, что оба августа в случае необходимости посылали друг другу на помощь военные контингенты. Но после того как была обнаружена эпитафия Флавия Эмилиана, дуценария подразделения Iovii Cornuti seniores, датируемая 356 г. гипотеза Д. Хоффманна была признана несостоятельной[145].
По мнению одних исследователей, создание на базе одного подразделения двух было следствием тяжелых потерь, понесенных армией в битве при Мурсе[146]. Другие полагают, что разделение подразделений было произведено еще в процессе военных реформ Константина[147]. В настоящее время наиболее обоснованной стала точка зрения, в соответствии с которой эпитеты seniores и iuniores являются не пространственной (запад — восток), а хронологической характеристикой: подразделения, получившие наименование seniores, существовали до того, как были сформированы подразделения с теми же названиями, но обозначенные как iuniores[148]. Разделение одного подразделения на две части произошло, очевидно, не в результате целенаправленной реформы, а было следствием длительного поэтапного процесса[149]. Требование, чтобы дети солдат поступали на службу в те же подразделения, в которых служили их отцы, могло привести к ситуации, когда рекрутов становилось больше, чем необходимо для пополнения того или иного подразделения. Создание отрядов iuniores позволяло сыновьям солдат начать свою службу в тех же привилегированных воинских частях, в которых служили их отцы, и достаточно быстро продвигаться вверх по служебной лестнице[150].
