Нам известно, что когда Варда Склир был освобожден от своей должности доместика схол востока и назначен дукой Месопотамии, он сначала доверил свои планы по организации мятежа тагме Стратилатов (Skyl., XII, 1–2; Ced., II, 417–418). Согласно описанию Атталиата, в войне между ромеями и войсками союзного сельджукам эмира Алеппо Махмута (ок. 1068/1069 г) в полном составе были посланы в сражение тагма Схол и Филакс Стратилатов, в то время как император Роман Диоген стоял лагерем в Иераполе (Attal., 112).. После обычного обстрела из луков арабы обошли тагму Схол, вступили со Стратилатами в рукопашный бой и разбили сначала их, а затем также обратили в бегство Схолы. В сочинении Георгия Кедрина имеется почти полностью похожее описание события, однако здесь определенно говорится о тагме стратилатов (Ced., II, 673–674).).

Тагма Сатрапов на короткое время появляется в административных источниках в 970-х гг., в частности в Эскуриальском тактиконе[1366], а затем бесследно исчезает[1367].

Успехи императора Василия II в деле разгрома и завоевания Болгарского царства, а также успехи византийских императоров в восстановлении власти Империи над большей частью территории северной Сирии и северо-западного Ирака создали ситуацию, при которой, как это ни парадоксально, Империя оказалась менее защищенной от любой серьезной внешней угрозы нападения, чем это было до эпохи завоеваний. Дело в том, что несколько буферных государств и областей, которые прикрывали византийскую восточную границу прежде, теперь оказались под прямым управлением византийской администрации. Это обстоятельство разрушало военные структуры старых фем, формировавшихся в период от конца VII до IX вв. До середины XI в. существовало значительное формальное различие между должностью дуки или катепана в подчиненных им дукате или катепанате и стратигом в старых фемах. Это различие заключалось, во-первых, в том, что дуки и катепаны имели в своем распоряжении намного более важные военные ресурсы, и во-вторых, в том, что в имперской иерархии они изначально стояли выше фемных стратигов[1368].

В XI столетии старые фемные армии постепенно исчезают, и следствием этого стало расширение системы командных структур в дукатах. Фемы почти полностью заменяются постоянными профессиональными войсками, сведенными в таксиархии и паратаксии, о которых говорилось выше. И хотя впоследствии императоры из династии Комнинов, особенно Иоанн II, пытались восстановить систему набора войск по округам, до определенной степени основанную на земельных наделах, тем не менее начиная с конца XI в. византийская армия формировалась на основе локальных командных структур и постоянных наемных отрядов, находившихся в их распоряжении. В этом состояла характерная особенность императорских вооруженных сил в XII в.[1369]

Но хотя новая структура военного управления в виде дукатов и катепанатов создала защитный занавес из буферных регионов между внутренними областями Империи и пограничными зонами, военная организация в таких военно-административных образованиях была раздроблена и направлена на противодействие прежде всего локальным угрозам или отвечала на потребность в мобилизации сил для больших наступательных экспедиций[1370]. Несмотря на то, что эта система не была системой линейной обороны, а скорее всесторонней активной защитой, раздробление походных войск по периферийным областям все же создавало определенные неудобства. Когда возникала серьезная угроза, задача императора или одного из двух главнокомандующих объединенным войском, а не местного командующего, состояла в том, чтобы собрать необходимые воинские силы и двинуться на врага. Типичной в этом плане была экспедиция Василия II в 995 г., выступившего из Константинополя, чтобы освободить Алеппо. Император совершил марш-бросок, который обычно занимал до 60 дней пути, за 15 дней, но при этом с войском, которое фактически насчитывало менее половины своего первоначального состава (Yahya, 492). Войска Иоанна I в войнах против болгар и русов в 970 г. в большой степени полагались на личное присутствие императора с его элитными подразделениями (Leo Diac., VI, 34 38). Походы Романа III — менее успешные в Сирию в начале 1030-х гг. рисуют ту же самую картину[1371].

Таким образом, стратегия была локализована и вполне способна к противодействию угрозам равноценной силы. Но она не была предназначена для того, чтобы иметь дело с большими армиями вторжения, поскольку сохранялись принципы малой войны. И это было основной ее слабостью, так как в случае нападения или угрозы на двух или более фронтах император или главнокомандующий, возглавлявшие основную армию, редко могли добраться с одного фронта на другой вовремя без экстраординарных усилий. Военные успехи в X — начале XI вв., совершенные под руководством ряда энергичных императоров-воинов, которые обладали и тактическим и стратегическим чутьем, чтобы разумно развертывать свои армии и использовать ресурсы, создали систему, которая почти полностью полагалась на способность конкретного военачальника и его офицеров. В целом система дукатов действовала в качестве эффективного средства устрашения во время большинства нападений или угроз нападений противника. Но амортизирующая сила старой фемной системы, сосредоточенной на защите и на изматывании врага, была преобразована в систему походных армий конца X и XI в., в то время как оборонительным потенциалом старых фем стали пренебрегать, чтобы удовлетворить увеличивающийся расход на профессиональное наемное войско[1372].

Природа этой проблемы иллюстрируется на основе нескольких событий, начиная с 1040-х г. Когда Георгий Маниак поднял мятеж и двинулся на Константинополь, возле столицы не оказалось никаких местных или провинциальных войск. Поэтому император Константин IX был вынужден торопливо набрать наемников, с которыми можно было выступить против мятежников (Psell., VI, 83). Во время восстания Льва Торника в 1047 г. Михаил Пселл, который был свидетелем этих событий, ясно дает понять, что восточная походная армия была отправлена в Армению, а западная поддержала Торника, поэтому для защиты столицы просто не оказалось никаких войск. Он прямо заявляет, что не было вообще никаких местных, провинциальных войск и при этом рядом нельзя было найти никаких доступных союзнических или вспомогательных сил, кроме нескольких наемников дворцовой стражи. Император был вынужден набрать разношерстное войско из солдат, которые содержались в константинопольских тюрьмах за различные обвинения, и с улиц (Psell., Vl, 105, 112). Когда в 1057 г. военачальник Исаак Комнин с восточной походной армией двинулся на Константинополь, под рукой у императора Михаила VI оказались только западное войско, рассеянное по территории Балкан, и незначительные отряды наемников в столице (Psell., VII, 10).

Если фемные войска с VII по X в. имели свою базу в провинции и в основе их стратегии находилась оборона, войска в конце X и в XI в. были организованы прежде всего для ведения наступательных операций, состояли из постоянных наемных контингентов и были сконцентрированы в дукатах, представлявших собой глубоко эшелонированные пограничные округа вдоль северной и особенно восточной границы. Централизованная структура управления такими войсками теперь находилась в руках доместиков востока и запада. Связанные с ними высшие офицеры обоих доместикатов назывались стратопедархами. Этнархи командовали крупными подразделениями иноземных наемников. Командующие пехотными подразделениями императорских полевых армий назывались оплитархами или архегетами. Эта структура была абсолютно противоположна децентрализованной структуре военного управления предыдущего периода. В течение XI в. эти титулы часто сопровождались различными эпитетами, предназначенными для того, чтобы показать их положение в имперской иерархии. Так, доместик востока или запада часто назывался великим доместиком, а командующий императорского флота — друнгарий флота — становится великим друнгарием, и в конечном счете был заменен мегадукой — великим дукой[1373].