– В новом сериале Йэн играет менее спортивного героя, так что он перестал так усиленно тренироваться. Меньше тренировок, меньше потребность в белке. Меньше потребность в белке, меньше…
– …потребность в тунце. – Она постучала по столу дужкой очков. – Ха. Йэна сдал разорившийся мстительный продавец тунца. Должна признаться, я такого не ожидала.
Маркус усмехнулся.
– Думаю, Кара ржет с самого утра.
«Рыбный козел, – написала она в актерский чат. – ХахахахаХАХАХА».
Они с коллегами по «Вратам» остались друзьями, с кем-то более близкими, нежели с другими. Однако со всеми ними они стали ближе, чем он ожидал два года назад, возможно, потому что теперь они знали его по-настоящему. Каждые несколько дней кто-нибудь писал свои новости, они разговаривали о своих новых фильмах и сериалах, о своих семьях или о возможности собраться вместе.
Однако этим утром они выкинули Йэна из группового чата, потому что ну серьезно. Поставщик тунца?
– О, и кстати, Саммер передает привет. – Он лениво почесал волосы на груди. – Хочет поужинать с тобой, когда мы в следующий раз будем в Лос-Анджелесе.
Со времен того первого конвента его бывшая экранная жена и его невеста стали хорошими подругами, отчасти потому, что у них было много возможностей проводить время в обществе друг друга на церемониях награждения и конвентах, во время поездок в Лос-Анджелес, а также несколько недель прошлой весной, когда они с Саммер снимались в Сан-Франциско.
К огромному потрясению его родителей и веселью Эйприл, в своем первом проекте после «Врат» он играл очень знакомого персонажа – Энея. А конкретнее, Энея из «Энеиды» Вергилия, а не версию Уэйд или – он подавил дрожь – Рона и Эр Джея.
Впервые он помогал продюсировать собственный фильм. Двухчасовой фильм для крупнобюджетного стримингового сервиса, готового инвестировать в необычные проекты, если в них участвуют знаменитые актеры. Такие как, например, Маркус, Кара и Саммер.
Его фанаты остались с ним после того, как он сбросил публичную личность, так что у него был большой выбор хороших ролей. Но работа за камерой обеспечивала возможность больше влиять на сценарий и его персонажей и коллег. Так же это был вызов и новый набор навыков, которые нужно было освоить. И к счастью, он смог устроить съемку нескольких ключевых сцен в Сан-Франциско, как можно ближе к женщине, которую любил.
Это не значит, что Эйприл не могла обойтись без него, когда он снимался где-то еще. Однако до встречи с ней он так долго был одинок! Слишком долго, чтобы с легкостью проводить месяцы врозь, особенно при наличии альтернативы.
Когда он впервые озвучил идею продюсировать и сниматься в новой версии «Энеиды» вместе с Карой в роли Дидоны и Саммер в роли Лавинии, Эйприл долго смеялась, пока буквально не рухнула на их кровать и у нее не потекли слезы от смеха.
– Ты… – Утерев лицо, она снова попыталась заговорить: – Ты же понимаешь, что это, по сути, один большой фикс-ит фик на «Богов Врат»?
Ну, он не думал об этом в таком ключе, но…
– Типа того, – поморщился он. – Наверное.
– Боже, ты такой милашка! – сообщила ему Эйприл и потянула на себя, на этом их разговор неожиданно закончился.
Воспоминания о том вечере были более чем приятными. Они откровенно воодушевляли.
Поэтому Маркус слегка передвинулся на диване, повернувшись в сторону Эйприл. Она продолжала смотреть на него, вместо того чтобы нырнуть в свой ноутбук и печатать на клавиатуре, и он сполна воспользовался выпавшей возможностью.
Оставив одну руку за головой, он медленно провел другой по груди и остановился возле самого пояса своих низко сидящих джинсов.
Маркус услышал, как у нее перехватило дыхание, и улыбнулся, медленно и горячо.
И тут зазвонил телефон.
– Твой или мой? – спросил он.
Она взглянула на стол.
– Мой. Мама.
Звонок переключился на голосовую почту.
Только теперь, через два года, Джо-Энн научилась вести редкие разговоры, не касаясь похудения или упражнений. Как только эти вопросы поднимались, Эйприл сразу же нажимала отбой, но мать, похоже, никак не могла усвоить урок.
Тем не менее Эйприл продолжала давать матери шанс за шансом.
– В конечном итоге дело не во мне, – объясняла она после очередного прерванного разговора. – Дело в ее собственных страхах. Я даже не уверена, что она понимает, что делает.
Но у Эйприл не всегда хватало сил или желания проверять, сможет ли Джо-Энн соблюдать границы в течение телефонного разговора, и в такие дни она оставляла телефон звонить, пока не замолчит. Маркус жалел, что она просто не заблокирует Джо-Энн раз и навсегда, но это не ему решать.
По крайней мере, они больше не виделись лично. Не после того первого провального обеда, когда Джо-Энн продолжала нервно показывать дочери низкокалорийные блюда в меню.
Под столом он взял Эйприл за руку. Она в ответ до боли стиснула его пальцы.
Потом отпустила, встала, повесила сумочку на плечо и, не сказав ни слова, вышла из ресторана.
Женщина расплакалась, маленькая и сгорбившаяся, но он не испытывал к ней особого сочувствия. Он видел холодную ярость и страдания Эйприл после той злополучной поездки на день рождения, видел ее обнаженную, дрожащую и вдруг непривычно неуверенную в том, что он по-прежнему будет хотеть ее под ярким светом. Поэтому нет.
Нет, он был не более снисходительным к Джо-Энн, чем Эйприл к его родителям.
– Джо-Энн, – сказал он, прежде чем последовать за Эйприл на выход. – Пожалуйста, постарайтесь! Если вы этого не сделаете, то останетесь без дочери, как бы сильно она вас ни любила.
Той ночью Эйприл свернулась в его объятиях под огромным количеством одеял. Такой замерзшей она была лишь однажды.
– Я не хочу это повторять, – наконец прошептала она ему в шею.
Он положил щеку ей на макушку.
– Ты не обязана.
К счастью, несмотря на то, что позвонила мать, сейчас она не казалась холодной.
– Бабушка, бабушка, – нежно мурлыкнула Эйприл, отодвигая стул и глядя на увеличивающийся бугор на его джинсах, – почему у тебя такие большие…
Снова зазвонил телефон.
Закрыв глаза, Маркус сжал лоб.
– Твой или мой?
– Твой. Дай посмотрю, кто это. – Она замолчала. – Черт, Маркус. Думаю… – Послышались шаги, и затем ему на живот приземлился телефон. – Думаю, тебе стоит взглянуть на сообщение.
Он нехотя открыл глаза и взглянул на экран, поглаживая бедро Эйприл свободной рукой и надеясь, что она не остынет из-за заминки. Помимо их невинных ролевых игр в Бурильщика и Похотливую Геологиню, игра в Красную Шапочку однозначно была его любимой.
Увидев, от кого пришло сообщение, он сел так быстро, что Эйприл вздрогнула.
– Мне написала Е. Уэйд. – Открыв рот, он уставился на телефон. – Зачем Е. Уэйд писать мне?
Эйприл закатила глаза.
– Есть по крайней мере один очевидный способ это узнать, Кастер-Дефис-Рапп.
Запустив программу преобразования текста в речь, он положил телефон на журнальный столик и увеличил громкость динамика.
«Здравствуй, Маркус, – писала автор. – Пожалуйста, прости за вторжение, но я услышала, что скоро выходит твоя адаптация «Энеиды» Вергилия, и хотела тебя поздравить. Твое воплощение Энея было одним из немногих успехов того проклятого сериала, и мне не терпится увидеть, что ты сделал с героем хотя бы мало-мальски грамотного сценария».
Эйприл улыбалась ему во весь рот, ее ласковые карие глаза сияли от гордости, он взял ее за руку и потянул к себе на колени. Прижавшись к нему, она дослушала сообщение в его объятиях.
«Если ты когда-нибудь решишь писать сценарии сам, запомни небольшой совет: как мы оба – слишком хорошо – знаем, некоторые сценаристы считают, что смерть, безысходность и стагнация более содержательны и больше соответствуют реальности, чем любовь, счастье и перемены. Но жизнь состоит не только из безысходности, и поиск пути через жизненные сложности к радости – упорная, вдумчивая и важная работа. С уважением, Е. Уэйд».
