— Что случилось? —Слежу за направлением пытливого взора. Вскользь изучаю посетителей заведения. Мужчины и женщины увлечены трапезой, разговорами, да и вообще до нашего трио некому нет дела. Кроме единственного человека.

Он сидит у окна, буквально за мной в компании молодой особы, которая активно жестикулирует и что-то рассказывает собеседнику. Эффектная блондинка, с длинными волосами и золотом платье — безусловно притягивает внимание. Однако тот явно не заинтересован диалогом, так как открыто сверлит наш стол, без какого-либо стеснения и норм приличия.

Какой жуткий и бездушный взгляд. Нагло и бестактно продолжает буравить. И только хочу сделать замечание мужу, как до меня доходит, фактически задыхаюсь в неловкости, осознавая, что микроскопическому досмотру именно я подвергаюсь.

Отворачиваюсь моментально, мгновенно ощутив вонзившуюся дозу жжения позвоночника, будто косточки пересчитывает.

— Кто это, Степан? Ты его знаешь?

— Это... Это генеральный, — едва отвечает, салфеткой протирая лоб покрытой испариной. —Сущий дьявол. Никак не могу привыкнуть к его появлению.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— И ты поэтому на себя не похож?— все очень странным кажется.

— Тебе показалось. Видимо у меня несварение желудка.

— Тогда поехали домой.

— Нет, — отрицательно качает головой. —Пока не время.

— Мамуль я хочу пи-пи, — разряжает плотную энергетику Елизавета.

— Да, конечно, зайка.

— Я сам отведу Рика. А ты сегодня отдыхай, лови момент.

Встав со стола, поспешно удаляются, мне ничего не остается, как пригубив бокал терпкого напитка податься размышления и попытаться проанализировать происходящее. Но видно не судьба так как голос подобно острому лезвию режет слуховые рецепторы.

— Доброго времени суток, госпожа Романова.

Еще не взглянув на того, кто нарушает мое уединение, совсем не имея понятия кто обладатель низкого тембра, но почему-то с полной уверенностью могу предугадать незнакомца, стоящего подле стола. Скорее всего включаются инстинкты. Или та демоническая энергетика, которая плотным кольцом сжимается вокруг меня, заставляет ощущать ее вибрации.

Медленно поворачиваю голову, надо мной возвышается Он. Первым, что вижу — мужскую широкую ладонь, с четким жгутом вен. Полусогнутые пальцы и золотой перстень на указательном, фигурной огранки и запечатленным львом с открытой пастью. Аналогичные запонки на манжетах и ремне на брюках образуют некую принадлежность к истории или отличительный символ его семейства. Дорогие часы с массивным браслетом каждый элемент кричит о статусе, высоком положении в обществе.

Безукоризненный синий костюм, черная сорочка с расстёгнутыми пуговицами у ворота, демонстрируют объемную шею, гладко выбритый подбородок, изогнутые губы в неестественной усмешке и мне поневоле хочется сжаться до размеров молекулы. Прямой нос, широкие брови и очередной удар под дых — тяжелый давящий взгляд, выдержать который сложно и в итоге не удается. Его смольные глаза, сродни развернувшейся пропасти — радужки и зрачки сливаются, сплошная темнота. Отчего цепенею, и не сразу нахожусь с ответным приветствием. Сиюминутно кидает в жар, а затем в изморозь ледяной проруби, от неординарной реакции нарастает паника и черт подери, с каждой произнесенной буквой дверь в ловушке шире раскрывается — об этом кричит интуиция.

— Заметил, ты еще не успела насладиться "Дон Перенсон". Позволь исправить запоздалый нюанс, — и не дожидаясь позволения, человек разливает по бокалам шипящую жидкость. — Я присяду, — опять же не спрашивает. Беру себя в руки и наконец выдавливаю.

— Сейчас мой супруг с дочерью вернуться, а тут всего три кресла.

— Так это не проблема, — указательным пальцем делает некий жест стоящему поодаль сотруднику заведения.

— Простите разве мы знакомы?

— Потенциально нет. Но я видел семейную фотографию Степана на его рабочем столе, — минутная пауза, бестактно разглядывает черты моего лица, пронизывая каждую клетку. —И тебя однажды.

— Тогда все объяснимо, довольно исчерпывающий аргумент. Конечно же теперь можно садится за стол без приглашения, — язвлю, что не присуще мне. Ко всему прочему пропуская мимо ушей последние фразы, пребывая в шоке от наглости визави.

— Итак, я не представился, Давид, — протягивает ладонь для рукопожатия. —Тот самый сукин сын, задерживающего твоего мужа на работе. Биг-босс, если быть точнее.

— Рика, — подаю руку вопреки эмоциям вызывающих дискомфорт. Степану предстоит работать под его началом, желательно не срамить репутацию мужа. Он вновь приподнимается, не разрывая черноты преподносит кисть к губам, невесомо ее касаясь, а мне до ужаса хочется вырвать всю конечность.

— Аурика. Полное имя — Аурика, — растягивает его по слогам. — Зачем его сокращать? Оно необычное и красивое, — держит взор, как и запястье.

— Вот именно поэтому, — вытягиваю руку из тисков ощущая невидимые иглы на коже.

— Не любишь выделяться из толпы?

— Эм, позвольте задать вопрос? —Все же осадить человека необходимо, неважно кем он является. Терпеть не могу хамство.

— Конечно.

— С каких пор вы перешли ко мне на «ты» и задаете слишком личные вопросы?

— С самой первой минуты как тебя увидел, Аурика, — ставит ударение на гласных. Не вразумлю никак, ко мне клеятся? Или у субъекта с головой не все в порядке? Что он вообще о себе возомнил?

— Пять минут спустя. Это же такие пустяки, не правда ли? —С сарказмом выдаю, хочется выпить вина, дабы справиться с сухостью в горле. Что делаю в последствии, и тут же жалею об этом, каждое движение проходит рентгено-сканер. Меня сейчас кондрашка хватит, настолько беззащитной себя чувствую, хотя стараюсь выказать обратное.

Черт, когда уже придет Степан с Елизаветой?

— Намного раньше, — зависает тишина, так как официанты выполняют указ начальства. Ставят кресло слева от меня, невольно напрягаюсь сильнее. Оставлять нас наедине мужчина не намеревается? —Ты не притронулась к тарелке с салатом, как, собственно, и шампанскому. У него интригующая история, истоки которой откидывает на сотни лет. Вложено много труда на его создание. Оценить вкус напитка просто не позволительно, — пригубив шипящую жидкость, тем самым подталкивает к действиям.

— История есть во всем. В предметах обихода, высотных зданиях, лимитированной коллекции сумочки. Не вижу смысла обожествлять вино, — нарочито беру бокал с красным вином, на что он лишь ухмыляется.

— Все это лирика. Но при обоюдном желании можем развить тему.

— Не утруждайтесь.

— Отнюдь. Мне будет приятно поговорить с умным человеком. К тому же если еще и обаятельная женщина, поверь для мужчины настоящее удовольствие, — тянет слова, продолжая прошибать взглядом.

— Если вам не хватает общения, сходите в библиотеку или госдуму, — надеюсь мой посыл понятен.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Учту на будущее, — нахожусь под натиском темного взгляда. —Мы видимо отошли от темы. Ты так и не поела?

— Слишком жирная пища, поперек горла встает, — надеюсь мой ответ удовлетворит его и пусть уже катиться на четыре стороны.

— Значит придется полностью поменять рабочий персонал, — со всей серьезностью говорит.

— Вот так и уволите всех, просто потому что я не желаю отведать вашу кухню? Что за бред, — передергиваю плечами, алкоголь немного придает смелости.

— Ключевой залог успеха любого заведения общественного питания — это отменная и полезная пища. Умение совмещать вкусы, так сказать.

— Что верно, то верно. Но самое главное когда желаешь насладиться блюдом и достойно оценить всю гамму вкусов, желательно остаться наедине. В кругу семьи так сказать.

— Да ты сама тактичность, Аурика, — выгибает бровь.