— Нет, Нинель, — отвечаю поспешно. — Но спасибо, что предложила.

— Жаль. Тогда, наверное, не имеет смысла говорить кто еще приглашен на слет бомонда.

— Кто бы ни был. Меня не интересует, — допив кофе, выкидываю стаканчик.

— Не женщина, а Амазонка, — цокает коллега. — Не представляю, как можно изо дня в день проводить вечера в четырех стенах.

— Одного раза хватило. Прости, что напоминаю, — поспешно говорю.—Возможно, я поменяю мнение, если Джейсон Стейтем окажется в числе приглашенных, — разряжаю обстановку.

— Кого ты обманываешь, Романова?!

Остаток дня работаю с командой, ни разу не позволив себе податься отчаянию, даже когда получаю через курьера цветы.

Надпись не читаю. Предельно ясно от кого доставка.

И как прежде корзина отправляется в мусорный контейнер.

Сегодня же подойдя к столу, без сожаления убираю рамку с фотографией бывшего в дальний ящик.

А подумав минуту, вновь достаю лишь для того, чтобы порвать снимок пополам. Оставляю себе только фрагмент с Елизаветой.

На протяжении трех дней мы трудимся над созданием эксклюзива.

Работаем вновь на износ, так как сроки поджимают.

Ключевой момент в любом процессе — это фундамент. И если он удачно залит, то в дальнейшем не составит труда ранжировать дополнительные исходники.

Безусловно, на рождение «чуда», утекло много выматывающих часов. Но есть ощутимые результаты. И без ложной скромности намного лучшие предыдущей версии.

В принципе, все проходило циклично. Дом. Работа. Разгребала не менее важные заказы. Между перерывом продолжала выкидывать цветы, а после с головой уходила в текущие дела.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На четвертый день в общем зале проходит трансляция рекламы.

Как дела касается "Изиндастрис" шеф мгновенно меняется в лице.

Абсолютно уверенна каждый затаив дыхание, следит за малейшей реакцией Николая Петровича.

Волновалась ли я? Бесспорно. Ответственность огромная. На чашу весов возложена репутация редакции, баснословные деньги, наш профессионализм в конце концов.

Ну и лукавить не имеет смысла, все до единого в помещении преследуют свои цели. И я, в том числе.

Под броней невозмутимости облокотившись о косяк досматриваю ролик.

Образуется тягостная тишина, как только заканчивается презентация. А главный все продолжает изучать белый экран. Молчит, нервно барабаня пальцами по подлокотнику кресла.

Утекающие минуты перетекают в утомительное ожидание. Ребята вовсю переглядываются между собой. К тому же мой хваленый самоконтроль дает трещину.

Николай Петрович решает сжалиться над нами, разворачивается, осматривает нас, словно коллектив на дознании. С прищуром и внимательно одновременно.

— Жаль, — качает головой. —Очень жаль.

Не может быть. Неужели все так плохо? Волнение расползается по телу.

— Мне жаль, что пришлось устроить вам взбучку, а иначе вы бы не создали шедевр, — заключает главный напряженно, и даже не сразу улавливаю смысл его слов. Судя по всему, не только я. Затем улыбается, и буквально мурлычет. —Я знал, что вы справитесь. И не сомневался в вас. Ребята, десять из десяти. Точное попадание, — расхваливает мужчина.

— Йес, йес. Йес, — разносится волной.

— Победа, — предел радости непередаваем. И я тоже безмолвно ликую. Ведь теперь можно воспользоваться перечисленными финансами «Изиндастрис.» Нам с Елизаветой нужна своя квартира. А необходимая сумма выходит на первоначальный взнос имеется. Маму неудобно стеснять, несмотря на то что твердит обратное.

— Романова, твоя светлая голова все же выдала экшен. Горжусь тобой и командой, — пожимает руку шеф. — Дай я тебя обниму, девочка.

— Николай Петрович. Можно я на два часа раньше уйду с работы? —Как только утихают страсти спрашиваю у него.

— Конечно можно, Романова. Сегодня тебе все можно, — неожиданная щедрость.

— Спасибо большое, — значит успею в Загс на подачу заявления.

— Только после того, как предоставишь выкатанный материал заказчику.

— Но? — Черт, как же не к месту.

— Что, но? Именно с тобой заключен договор. Ты ответственная за проект. Так что вперед и с песней, Рика. Покажи Измайлову, на что мы способны. Дай ему отчет и иди на все четыре стороны, но только до завтра. Утром как штык чтобы в кресле сидела.

— Может отправить Нинель? —Спрашиваю в надежде.

— Не беси меня, Романова, — передернув плечами главный покидает конферанс зал. Шкала настроения стремительно падает.

Под ложечкой начинает сосать только об одном упоминании фамилии заказчика.

Лишь малая вероятность, что окажусь с ним в одном пространстве заставляет поджилки натягиваться. Не отпускает. Не отпускает полыхающий ад в его глазах. Что же делать? Стук в дверь, и голова Богдана первой показывается из-за створки.

— Еще раз, привет, — задорно рассматривает светлым взглядом.

— Привет, — собираю файлы со стола.

— Поздравляю. Тебе удалось порвать Петровича.

— Мы все Богдан. Это командная работа.

— Меня поражает твоя скромность.

— Это не скромность, а констатация правды.

— Я предлагаю отметить успех нашего дела. Пригашаю тебя сегодня на ужин.

— Мы договаривались на кофе.

— Завтра утром можем пойти на кофе. А сегодня только в ресторан. Давай сходим, проветримся, Рика, — настаивает Назаров.

— Богдан, спасибо правда. Я с бы с удовольствием. Но мне еще держать отчет перед заказчиком. И во сколько освобожусь неизвестно.

— У тебя есть мой номер, как освободишься, набирай, — двумя пальцами прикладывается к височной части. — Я буду ждать, красотка.

Обижать грубым отказом не хочется.

— Не обещаю.

— И все же..., — он уходит и только потом присаживаюсь в кресло. Круговыми движениями массирую виски. Надо подумать, как избежать встречи с Измайловым. Кажется, выход из положения проскальзывает в голове. Набираю Наумову.

— Кирилл Викторович, здравствуйте. Не помешала?

— Прекрасная, госпожа Романова, доброго вам дня. Разве может помешать самая красивая женщина нашего города? Я полностью в вашем распоряжении. Слушаю вас?

— Есть дополнительный монтированный ролик, который необходимо вам просмотреть. Вам и вашему руководству. Могу я предоставить материал, на генеральную оценку?

— Конечно. Я ведь за это деньги получаю.

— Отлично. Значит я и флешку через вас смогу передать господину Измайлову? Он наверняка очень занят, и график плотный, не стоит его отвлекать.

— Безусловно. Передам данные в целости и сохранности, — мягкие интонации раздаются в динамике.

— Я безгранична признательна. Если подъеду через час, вам удобно будет?

— Жду вас в своем кабинете.

— До встречи, — сбрасываю вызов. Скачиваю сведения на носитель, собираю бумаги в папку и буквально вылетаю из помещения.

— Рика, стой, — доносится голос Нинель в спину. Мы эти дни не общались, как-то резко она отстранилась. Подолгу смотрела в одну точку, перестала улыбаться. Но я не лезла к ней с вопросами, да и некогда было. Разворачиваюсь на оклик.

— Привет.

— Дай обниму тебя, детка, — мы обнимаемся посреди редакции. — Я так горжусь тобой, Романова. Только твоя светлая голова могла придумать такое.

— Нин у меня скоро от фраз светлая голова тик нервный начнется. Давай не будем об этом.

— Привыкай. Успех и признание тяжелая ноша. Все только и будут говорить о твоих талантах. Ты куда?

— В «Изиндастрис.» К Наумову. Шеф отправляет показать материал, — я отчётливо вижу, как напрягается телом коллега, а затем выдыхает, словно гора с плеч падает. — Потом, возможно, домой.

— Почему возможно?

— Богдан в ресторан пригласил.

— Так чего теряешься? Иди. И отдохни, — сухо произносит. —Не забывай о моих наставлениях.

— Посмотрим. У тебя какие планы на вечер?

— Работа. Иду на мероприятие. Я тебе говорила о просьбе Николая Петровича.