— Значит, житель иного мира, не Артём, а Айрон, русалка-мужик, — произнесла девушка задумчиво.

Меня от её слов перекосило. Понимал умом — нужно быть терпеливее, всё то же самое мы проходили с Марией, но отчего-то до трясучки злило это «русалка-мужик». Я — сиэрнар! А не персонаж дурацкого фольклора землян! Видимо, видок был у меня ещё тот, потому что моя сухопутная сначала прикрыла лицо рукой, а потом посмотрела на меня умоляющими глазами. Сначала хотелось назло ей начать фыркать, тем более после вчерашней ссоры и её гнусных подозрений, возникших, опять же, с подачи Юлии, но здравый смысл вовремя проснулся. Ссориться с этой девушкой ни в коем случае нельзя. Нужно всеми правдами и неправдами убедить её молчать.

— Сиэрнар, — поправил я, улыбнувшись после того, как смог взять себя в руки.

— Точно, — кивнула сослуживица. — Просто слово такое… непривычное.

В ответ только неопределённо передёрнул плечами. Для меня оно как раз простое, самое что ни на есть родное.

— Послушай, Юль, — отогнав в сторону раздражение и страхи, серьёзно произнёс я, заглядывая в глаза землянки, — ты понимаешь, что об этом нужно молчать? То есть, совсем?

Пьяная придурковатость, которая облаком висела вокруг Юлии, словно рассеялась, и она посмотрела на меня серьёзным взглядом совсем не глупой женщины. Такая может стать опасным врагом.

— Мне Машка уже всё объяснила, — ответила она. — Не буду кривить душой, ты у меня с самого начала вызывал странные ощущения, словно что-то с тобой не так. Не подвела интуиция. Правда, подобного я никак не ожидала. Я буду молчать, Айрон. Ради Машки, ты ей оказался до странного дорог, переживает за тебя. Да и мне не нужен такой груз на душе, как жизнь с осознанием, что отправила живое разумное существо на опыты и муки. Так что можешь спать спокойно. Но со своим хвостом что-нибудь сделай. В следующий раз тебя может увидеть кто-то, кому важнее деньги, а не совесть.

В ответ я кивнул. Сам уже думал. Проблема есть, и серьёзная. Придётся снова учиться, тренироваться и изводить себя. Но прямо сейчас мне нужно поужинать.

Вскоре задумчивая тишина сменилась тысячей вопросов от Юлии. Говорит, не хочет жить с мыслью, что отправила кого-то на пытки, а самой, значит, издеваться можно? И всё же как бы ни хотелось послать девицу, пришлось терпеливо отвечать на всё. Нельзя с ней ссориться, нельзя. В будущем эту мадам стоит избегать…

МАРИЯ

То, что теперь Юлия знала секрет Айрона, вызывало двоякие ощущения. С одной стороны — тревожной беспокойство. Подобное знание — страшный соблазн и жуткая ответственность в одном флаконе. Мне ли не знать, как тяжело молчать, когда столкнулся с чудом лицом к лицу? Сможет ли это подруга? Мне хотелось верить, что да. Мои тайны она всегда хранила безукоризненно. С другой — облегчение. Теперь мне не нужно было лгать самому близкому человеку. Да, она давно стала мне куда ближе родни. Можно хоть с кем-то, кроме самого сиэрнара, поговорить об этом. Это было радостью. Сам парень был мрачен и напряжён. В отличие от меня, он был не столь уверен в девушке.

Но сейчас мне нужно было очистить голову от всего лишнего, так как наступил день аукциона. К моему разочарованию, Георгий Станиславович настаивал на том, чтобы я там присутствовала лишь удалённо, то есть, через интернет. Мужчина опасался, что я слишком смазливая и могу приглянуться кому-то не из самых благородных людей. Да и просто он был убеждён, что мне не стоит светиться в таких кругах. Пришлось смириться. И вот, «нарисовав» лицо, я устроилась у ноутбука, где уже вовсю шли торги.

Сначала меня бил мандраж, невероятное нервное возбуждение владело каждой клеткой, но вскоре я заскучала. Ничего интересного не было. Георгий Станиславович, кроме добра сиэрнара, решил заодно сбыть ещё десятка полтора вещей.

Всё протекало нудно. Толстосумы пили, общались между собой, потом разыгрывали несколько лотов и снова брали перерыв. Тоска. Мне казалось, я поседею от старости, прежде, чем очередь дойдёт до интересного лично мне.

Когда, наконец, пришло время, я успела выпить две чашки кофе и съесть три бутерброда. Я уже давно забила на то, как это может выглядеть. Всё равно, кроме человека Георгия Станиславовича, никто меня не видит.

Мужчина не солгал. Даже стартовые суммы были запредельными, как по мне. И желающих приобрести эксклюзивную вещицу было предостаточно. Ставки росли, а я огромными глазами смотрела на происходящее и не верила.

На какое-то время я выпала из реальности. Внутри проснулась самая настоящая жадность, которая уже подсчитывала, какое же состояние скоро свалится на мой счёт. И даже напоминание, что это не мои деньги, сейчас не помогало. По окончании аукциона на экране появилось лицо моего «крёстного фея», и он сказал, что позвонит мне завтра и уже там всё подробнее разъяснит. Нетерпение плескалось через край, хотелось потребовать, чтобы он занялся подсчётами прямо сейчас, но огромным усилием воли удалось призвать себя к порядку. Там у него, полно сомнительных личностей, и наверняка многие хотят пообщаться с Георгием Станиславовичем. Значит, надо набраться терпения и ждать.

Выключив ноутбук, обнаружила, что времени уже довольно много, а сиэрнара всё нет. Внутри тут же проснулось беспокойство за него. Попробовала позвонить — бесполезно. Набрала Юльку — та же история.

С каждой минутой страх и напряжение росли. Неужели подруга не сдержала обещания и решила сдать парня властям? Нет! Не верю, она бы так со мной не поступила! Но вдруг она нечаянно кому-то проговорилась? И этот кто-то воспользовался информацией?

Сознание уже рисовало картины одну страшнее другой, и я была готова бежать непонятно куда, искать Айрона. В моих мыслях его уже где-то закрыли и жестоко издевались. Поэтому, услышав в звенящей тишине звук ключа в замочной скважине, я буквально подскочила на месте.

Дверь открылась и внутрь… ввалился Айрон. Именно так, он рухнул, как мешок картошки, лицом в пол. Испугавшись до дрожи в коленях, я бросилась к нему.

— Айрон! — позвала я, обмирая от страха.

Неужели мои страхи были не плохом больного рассудка, а воплотились в жизнь?

Услышав, что его зовут, парень что-то пробормотал, после чего неуклюже перевернулся на спину и уставился на меня совершено невменяемыми глазами.

— Привет, — расплылся Айрон в дебильной улыбке.

А я ощутила, как мой страх на грани ужаса сменяется самым натуральным бешенством. Сама его удавлю! Я тут себе места не нахожу, надумал всяких кошмаров, а он…

Он был смертельно пьян.

МАРИЯ

Утро субботы я встретила на кухне с чашкой кофе в руках, попутно прислушиваясь к звукам наверху. Пока было тихо.

При одном воспоминании о вчерашнем вечере внутри вскипало негодование: я была зла Айрона. Сколько ужасов я себе надумала, пока ждала его и пыталась безуспешно дозвониться? Чёрт, да я даже о лучшей подруге подумала в отрицательном ключе! И всё это время, пока я себя накручивала, этот водоплавающий свин накачивался алкоголем.

Мне стоило огромного труда затащить сиэрнара на второй этаж. Ноги его совершенно не слушались. Но при этом он нёс какую-то околесицу, разбирать пьяный бред я и не пыталась. Стоило сгрузить это тело на кровать, как оно тут же запротестовало, вода ему, видите ли, нужна. Сначала хотелось послать, но потом вспомнилось, чем закончилось, когда он прошлый раз терпел слишком долго отсутствие влаги. Налила ванную и, не стесняясь, кроя парня крепкими словами, поволокла Айрона в ванную. Там вышла заминка, как быть? Раздевать его самой? Я не готова разглядывать его человеческую анатомию! Пришлось на свой страх и риск поверить, что он справится. Совсем не удивилась, когда пару раз слышала грохот и сдавленные ругательства. Спустя минут пять русал сообщил, что он всё.

— Мне плохо, — простонал Айрон, который был слегка зеленоватого цвета.

Бедный мой тазик! Что же тебе так не везет-то… Со вздохом поставила посудину у ванной, куда его и вырвало. Выплеснула мерзкую жижу, от которой несло спиртом, и, ополоснув, поставила тару обратно. Затем молча вышла. Сказать хотелось многое, только какой смысл? Он в слюни пьяный, даже и не вспомнит ничего на утро. Не-е-ет, я отыграюсь, когда он проспится.