— Ну как?
Даже и не заметила, когда Димка прекратил петь и отложил гитару в сторону.
— Моя любимая песня, — выдаю на одном дыхании, и Димка широко улыбается.
— И моя тоже. Думаешь, зайдет публике?
— Какой публике?
— Я играю в группе. У нас концерт в пятницу в «Орбите». Ну, как концерт… на разогреве будем, до самостоятельных концертов нам, конечно, как до луны пешком. Но это большой шаг, готовиться буду всю неделю денно и нощно.
— Но у нас же проверочная работа будет в пятницу по философии, может лучше к ней будешь готовиться? У тебя двояки одни.
Взглянув на меня как на сумасшедшую, Димка снова расхохотался.
— Ну ты и зануда, Нинок! Да плевать мне на твою философию с высокой колокольни! У меня своя философия. Кайфуй и бери от жизни все! Она и так ужасно коротка. Ну, чем не философия, а?
Потянувшись как довольный котяра, он плюхнулся на кровать так, что меня чуть не подбросило.
— Ну отчислят тебя, и кончится вся твоя философия. Жить дальше ты как собираешься? В этом мире без образования никуда. Только если грузчиком вагоны разгружать.
— Да хоть грузчиком, — лениво отмахнулся от меня Димка. — Все больше свободы, чем в офисе отца бумажки перебирать от восьми до восьми, а в двенадцать, как собака Павлова, по звонку бежать запаривать картофельное пюре с сосиской, как и десятки таких же загнанных «собачек». Или мозгоправом поправляя очечки на носу, каждый час повторять: «У вас проблемы? Вы хотите поговорить об этом?» Тьфу! Нет, Нинок, такая жизнь не по мне. Я музыкантом хочу быть, и все для этого сделаю! Вот увидишь, плакаты с нашими именами будут висеть по всей стране. Я буду играть даже круче Холстинина!
— Ага, и петь круче Маврина… Димка, ты чего наивный такой? Такого успеха добиваются единицы. Наивность твоя пройдет, а что останется? Сидеть на шее у родителей великовозрастной детиной? Знаешь такую поговорку: «Лучше синица в руках, чем журавль в небе»?
— Скучная ты, Нинок. Вот и сиди со своими синицами в руках, — фыркнул он и, вытащив из-под головы подушку, вдруг со всей дури залепил ею в меня. Если бы я не сидела на самом краю, то вряд ли бы свалилась на пол. Лежу и только ноги кверху торчат, хорошо хоть догадалась сегодня брюки надеть! — Ой, прости, силы не рассчитал!
Взъерошенная голова Димки свешивается с кровати, и мне снова хочется от души врезать по его ухмыляющейся физиономии.
— Ты точно брат своей сестры! — шиплю, пытаясь приподняться на локтях. В этот чудесный момент на пороге и появляется Лерка.
— Это что здесь происходит?! — ошарашенно выдает она, переводя взгляд с меня на своего брата.
— Да вот, растлить пытаюсь, — пожимает плечами этот гад! — Вроде получается. Закрой дверь с той стороны, Блонда, может еще срастется.
— Придурок озабоченный! — верещит Лера, влетая в комнату. — Нина! Быстро ко мне!
Под хохот Димки я еле-еле принимаю пристойное положение и следую приказу подруги.
— Лер, это не то, что ты думаешь…, - жалко лепечу, когда за нами закрывается дверь Леркиной спальни. — Он не пытался сделать ничего плохого…
— Как ты вообще оказалась в его комнате? Он даже нас туда не пускает. В последний раз, когда мама там пыталась убраться, такую истерику закатил. Наверное, наркоту там прячет! Или складирует труселя своих девок и не хочет, чтоб мама нашла!
— Лер, — еле сумела я вклиниться в этот бурный поток речи. — Да нормальный он, насколько это конечно возможно, просто попросил посмотреть, как он играет.
— Играет? О, боже, он еще и играет? Что это, Нина? Биржа, казино, ставки на спорт?!
По мере перечисления Димкиных «прегрешений» мои глаза становились все больше и больше.
— Лера, он точно твой брат? Как можно всю жизнь прожить с человеком и не знать его? Нет, он просто играет на гитаре.
— Ты знаешь, что мы с этим засранцем как кошка с собакой. Вот еще бы мне интересоваться, чем он там увлекается. Ну да, слышу я тряньканье с его комнаты. Да и скрытный он, просто жуть. Дома почти и не появляется, откуда мне знать, что он там творит? Короче, не связывайся с ним!
— Да не собираюсь я с ним связываться, Господи, Лера! Ладно, давай уже приступим к делу! Хотя нет, хотели же бутерброды…
По загоревшимся глазам Лерки я сразу поняла, что перекус придется отложить… Зря я это предложила! Но ведь надо было как-то отвлечь подругу от неудобной для меня темы. А тема ее братца на самом деле была для меня неудобной.
— Да какие к черту бутерброды! — подтвердила мои опасения Лера, тут же соскочив с кровати и распахнув шкаф. — Сначала красотку из тебя сделаем, а потом уже и перекусить можно будет!
Примерно пять минут спустя я словно очутилась в одном огромном платяном шкафу… Вся кровать, стулья и даже стол были завалены Леркиной одеждой. Боже мой, подруга словно магазин одежды ограбила!
— Вот, — вынырнув из горы разноцветных тряпок, взбудоражено пролепетала она. — Это точно должно тебе подойти, оно мне мало, а тебе в самый раз будет. Давай, переодевайся.
С сомнением я смотрела на лоскуток черной блестящей ткани в своих руках.
— Лер, если это топ, то какой низ лучше подобрать? — неуверенно протянула я, прикинув на себя это безобразие на тонких бретельках.
— Нин, ну какой топ? — рассмеялась подруга. — Это ведь платье! Надевай!
С этими словами Лера запихнула меня за открытую дверцу шкафа. Так… ладно, я просто примерю. Еле-еле я натянула на себя это «платье».
— Лер, кажется, мне оно тоже мало, — поспешила я озвучить свои сомнения подруге, выглянув из-за дверцы шкафа. Выходить полностью было как-то стыдно. — Еле…низ прикрывает, и грудь, кажется, вот-вот вывалится.
— Все правильно, так и должно быть! — к моему изумлению, ответила она.
— Но грудь…
— Ой, Нин, не будь ханжой! По крайней мере все узнают, что она у тебя есть! Поверь, Холодов просто охренеет! Иди сюда, сейчас макияж и прическу забацаем, а потом так и быть, разрешу тебе посмотреть на себя!
Я и пикнуть не успела, как Лерка вытащила меня из моего укрытия и усадила возле трюмо, предусмотрительно повернув к зеркалу спиной. Что ж, придется сдаться на милость подруге…
Она орудовала надо мной целую вечность. Наконец, придирчиво осмотрев меня с ног до головы, просияла.
— Один момент! Только не подсматривать!
Лера нырнула в шкаф, а я, будучи честным человеком, так и осталась неподвижно сидеть, хотя любопытство так и распирало. Через пару мгновений подруга протянула мне обувную коробку.
— У меня размер ноги побольше немного будет, но… хотя бы примерно взглянуть как ты будешь смотреться на шпильках.
И Лера раскрыла коробку. Стоит признать, туфли и правда были очень красивыми. Бархатисто-черные, с изящным серебристым узором сбоку и на ужасно огромной тонкой шпильке. Да она должно быть шутит! Я же упаду, даже не успев на них встать! Но Леру данный факт, похоже, мало заботил.
— Давай, Нина, мне уже не терпится увидеть твое лицо!
Неуверенно я обула туфли и, крепко держась за ручки кресла, встала. Что ж, не все так ужасно. Аккуратно развернувшись, я застыла, раскрыв рот. Это… разве это я? Из зеркала на меня смотрела совершенно незнакомая девушка. На веках жирные стрелки, делающие мой взгляд каким-то кошачьим. Румяна на щеках и ярко-алая матовая помада. Ну вот и исполнилась моя мечта. Только радости особой я не испытала. Все выглядело так… вульгарно. Распущенные волосы прикрывали абсолютно голые плечи. Черное «платье» обтягивая мое тело словно перчатка, заканчивалось где-то чуть ниже эм… моих ягодичных мышц, а вот с грудью прямо вообще беда. Это подобие платья почти не прикрывало мое нижнее белье. Честное слово, я даже боялась выдохнуть, вдруг свалится.
— Лер, тебе реально это нравится? — с сомнением проговорила я, одернув подол.
— А ты разве сама не видишь? Ты просто роковая женщина, Нина! Андрей с ума сойдет, когда увидит тебя. Вот просто поверь мне на слово.
— Не верь Блонде, Нинок! — от неожиданности я аж на месте подскочила и, чуть не подвернув ногу из-за этих адских каблуков, едва не грохнулась, влетев прямо в объятия Димки. Подняв-таки взгляд от моего декольте, он усмехнулся, проговорив как-то совсем интимно. — В этом наряде ты вызываешь только одно желание — затащить тебя в постель. Серьезно, ты выглядишь как шлюха.
