— Лера, успокойся, пожалуйста, не надо никому ничего показывать. Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя снова возникли проблемы.

— А я ведь как чувствовала! Не зря же я не хотела идти к стоматологу! Если бы я только была рядом, ух, и устроила бы я этой белобрысой курице!

— Лер, признайся уже, что ты просто боишься стоматологов, — не смогла я сдержать улыбки. — Не злись так, все ведь хорошо закончилось в итоге.

Лера наконец облегченно вздохнула и улыбнулась мне в ответ.

— Ладно! — выдала подруга, но по ее лицу я поняла, что просто так это она не оставит. — Так что там насчет появления рыцаря в сияющих доспехах?

От упоминания Андрея мое сердце забилось как сумасшедшее, аж дух перехватило.

— Ах, Лерка! — не в силах сдержать охвативший меня восторг, я рухнула на кровать, закрыв глаза. Перед мысленным взором тут же в деталях возник образ любимого. — Какой же он красивый! И добрый, и умный и… и замечательный! Самый лучший!

Лера заливисто рассмеялась и, рухнув рядом, пристроила голову на моем плече.

— Ну хватит, хватит! А то меня сейчас стошнит от этой мыльно-ванильной фигни! Так значит, мистер-совершенство заступился за тебя?

— Да! А еще он помог мне склеить порванную Анжелой книгу!

— Вот это геройство! — хохотнула подруга. — Хотел склеить книгу, а склеил тебя.

Вот же заноза! Сбросив язву со своего плеча, я от души врезала ей подушкой. Смех сразу стих, Лерка резво подскочила с кровати, ошарашенно уставившись на меня.

— Ну, Нина! От тебя я такой подлости не ожидала!

Ее голос был полон праведного гнева, но в глазах цвета крепкого кофе плясали смешинки. В этот момент я почувствовала себя безмерно счастливой. Совсем немногие удостаивались чести видеть эти золотистые отблески в ее глазах. И я была одной из этих немногих. Лерка была для меня всем — подругой, единомышленницей, да почти что сестрой, которой у меня никогда не было. Только с ней я чувствовала себя легко и свободно, и только с ней могла быть настоящей. Ни примерной студенткой, ни послушной дочерью, а просто… Ниной. Я люблю Лерку, как родную. И она платит мне взаимностью. Если бы не подруга, сокурсники так и продолжали бы издеваться надо мной. Острая на язычок, она всегда могла виртуозно поставить любого на место. Резко схватив подушку, Лера издала боевой клич и обрушила ее на мою несчастную голову. Вот же зараза! Сцепившись, мы покатились по кровати, едва-едва не свалившись на пол. Благо, вовремя остановились прямо у края.

— Все, ты победила! — еле отдышавшись, вымолвила я, и Лерка удовлетворенно ухмыльнулась. — Давай просто поболтаем немного. Расскажи лучше какие у тебя планы назавтра? Выходной ведь.

— О! Планы у меня назавтра грандиозные! — тут же воодушевленно начала подруга. И по ее горящим глазам я сразу поняла, что планируется что-то из ряда вон выходящее, впрочем, как и каждые выходные… — Я наконец созрела, чтобы проколоть себе бровь!

Да уж, действительно грандиозные…

— Лер, как бы это сказать…

— Ну говори уж, не мямли.

— Может не надо того… ну, бровь колоть. Они у тебя и так красивые. Я еще от этих твоих драных джинсов и косухи не отошла.

Лерка округлила глаза и громко расхохоталась, запрокинув назад голову.

— Ой, Нинка, ну не всем же как монашкам одеваться!

— А вот это, между прочим, обидно. Ничего я не как монашка одеваюсь!

— А я и не говорила про тебя, — невинно захлопала глазками эта язва. — Но раз уж ты об этом заговорила… я тут такое платье видела шикарное, будто на тебя шили.

— Нет, Лера! Мы уже говорили об этом!

Возмущению моему не было предела. Ведь договаривались же с ней, что больше не будет лезть со своими попытками сделать из меня «шикарную красотку». Знаю я, что это будет. Какое-нибудь ультракороткое платье с декольте, из которого грудь вываливается, туфли на огромных каблуках и тонна косметики! Плавали — знаем.

— Ладно, — закатила глаза подруга, тут же «кашлянув» в кулак. — Монашка!

— Я все слышу!

Лерка разозлила меня не на шутку, и чтобы снова не повздорить, я решила взять тайм-аут.

— Пойду водички попью.

Лера хмыкнула, а я поспешно выскользнула за дверь. Квартиру подруги я изучила за это время как свои пять пальцев, как и запомнила ее правила: вытирать ноги у входа; не ставить кипящий чайник носиком к обоям; закрывать дверь на кухню, чтобы туда не забегал Сэм, Леркин английский спаниель, и не ошиваться возле комнаты Димки. Димка — это ее старший брат. Ну, не очень-то и старший, они с Лерой погодки. Их мама надеялась на то, что дети с такой маленькой разницей будут очень дружны, но на деле все оказалось с точностью до наоборот…

Однако сегодня я грубо нарушила последнее правило. Проходя мимо комнаты Димки, все же остановилась. Просто я услышала из приоткрытой двери звуки гитары и очень знакомые слова. Кажется, про лезвие на тонких венах и дьявольский зной. Желая разобрать получше, я тихонько подошла поближе к двери. Голос Димки был красивым. Глубоким, с небольшой хрипотцой… Завороженная чистым звучанием, я даже и не заметила, как музыка смолкла, и через доли секунды прямо перед моим носом распахнулась дверь. Взгляд черных как ночь взгляд удивленно застыл на мне, но в следующее же мгновение бледноватое лицо Димки с четко очерченными скулами, приняло свое обычное нахальное выражение. Криво усмехнувшись, он облокотился на окосячку двери.

— Брысь, мышка! — шикнул он, зажав в зубах сигарету, и от неожиданности меня аж подбросило. Господи, как же неловко вышло! Сгорая от стыда, я чуть ли не бросилась бежать обратно в комнату Леры. Какая уж там водичка? Мне вслед несся раскатистый смех Димки…

— Нин, ты чего такая взъерошенная? — удивленно выдала Лера, едва я захлопнула за собой дверь.

— Твой брат — сущий дьявол! — нервно сглотнув, выдала я, и подруга усмехнулась.

— Ну не дьявол, конечно. Так, чёрт рогатый.

— И в кого он у вас такой? Родители вроде милейшие люди…

— Ну, знаешь, как говорят, в семье не без урода.

По рассказал Леры Димка действительно был оторви да брось. Родители оплатили ему учебу в лучшем юридическом институте, а он завалил первую же сессию и благополучно перестал ходить на занятия. Естественно его отчислили. Для Димки вообще кроме музыки и тусовок видимо ничего больше не существовало. Чтобы у парня было хоть какое-то образование, родители на следующий год запихнули его вместе с как раз отучившейся в школе Лерой, на психолога, чему Лера не порадовалась. Да, мы с Димкой были одногруппниками. Но он со мной не общался, впрочем, как и со всеми остальными. Просто устраивался за самым последним столом и благополучно просыпал все пары к огромному неудовольствию преподавателей. Однако, стоит отдать должное, он никогда не участвовал в травле против меня. Складывалось ощущение, что парень вообще не от мира сего, так как его не интересовало ничего вокруг.

— Нин, ну так что? — вывел меня из размышлений голос Леры. — Сходишь завтра со мной в салон? А то я одна боюсь.

— Так может и не стоит, раз боишься? Ты и так выглядишь как рок-звезда.

— Погоди, — хохотнула подруга. — Это я еще волосы в розовый пока не зафигачила.

О, боже! Эта девчонка просто сумасшедшая! Но куда уж деваться? Не бросать же подругу на произвол судьбы, верно? Вдруг она там себе под шумок еще и нос проколет…

Да уж, зря конечно я надела сегодня теплое пальто, слишком жаркий выдался денек для начала апреля. Расстегнув пуговицы, стянула с шеи шелковый шарф, который мне кстати подарила Лера. Впрочем, о дарителе можно было догадаться сразу по ярко-зеленому цвету шарфика. Подруга считала, что он просто безумно подходит к цвету моих глаз. Я не очень любила эту вещицу, но обидеть Леру вовсе не хотелось, ведь она подарила мне этот шарф на день рождения. Кстати, насчет дня рождения! Осталось совсем немного. В конце этого месяца мне исполнится целых девятнадцать лет! Даже представить боюсь, что в этом году для меня устроит Лерка! В прошлом, например, она отпросила меня у родителей к себе на ночевку, а сама притащила в какой-то ночной клуб. А ведь я говорила ей, что добром это все не закончится. Как в воду глядела! Мой папа позвонил родителям Леры, которые естественно даже знать не знали о нашей липовой ночевке. Как же мне тогда попало! Клянусь, в какой-то момент я даже подумала, что отец меня ударит от ярости. Этого конечно же не произошло, потому что каким бы папа не был, он никогда не поднял бы руку на женщину.