— Ты всех своих друзей по-дружески щипаешь за попку?

— Ну да, — невозмутимо закивал головой этот наглец. — Никто не жаловался, ни Толян, ни Серый.

Взглянув на «серьезное» лицо Денисова я не смогла сдержать смеха. Кажется, этому гаду я готова простить все, что угодно.

— И вообще, — вдруг продолжил Димка. — За такой сущий пустяк ты меня чуть не покалечила.

Показательно надув губы, он прижал ладонь к порозовевшей щеке. И мне действительно стало мучительно стыдно за внезапное рукоприкладство. Но это вышло как-то машинально, на эмоциях.

— Ладно, прости меня, — выдохнула я, погладив друга по пострадавшей щеке.

— Прости? И это всё? — с надрывом произнес он, всхлипнув. Вот актер то пропадает!

— Ну а чем еще я могу загладить свою вину?

— Даже не знаю, чем можно загладить такое! — продолжил ломать комедию Димка. — Ну, разве что поцелуй, где бобошечки.

И он указал на щеку.

— Димка!

— Ты чуть не сделала меня инвалидом!

Уставившись в эти наглые глаза, я от души расхохоталась.

— Ладно, иди сюда.

И я уже почти коснулась его щеки, когда этот паршивец резко крутанулся, подставив губы. И снова меня захлестнули чёртовы мучительные воспоминания, словно мы опять стояли у той злосчастной стены.

— Денисов! — завопила я, едва не залепив ему новую пощечину уже по второй щеке, но этот наглец ловко перехватил мою руку.

— Полегче, Нинок, — криво усмехнулся он. — Ты ведь даже не представляешь, как придется рассчитываться за вторую щеку.

— Ты это специально сделал! — обиженно пробурчала я, вырвав руку из его захвата, и Димка «непонимающе» захлопал ресницами.

— Да нет же, это вышло случайно, у меня сегодня с утра с координацией плохо.

Нет, ну и вот как с ним разговаривать? Махнув рукой на это дело, я поспешила вдоль по тротуару.

— Пошли, у нас ровно четыре часа, чтобы разобраться с твоим рефератом, а дальше ты сопроводишь меня на выставку.

— О, мой бог! — простонал друг.

— Послушай, это очень важно для меня. Я ужасно нервничаю. Сама владелица выставочного зала пригласила меня. А еще сказала принести свои работы. Ты нужен мне.

Димка остановился. Взяв меня за руки, заглянул в глаза. И сейчас он казался по-настоящему серьезным.

— Если это действительно важно для тебя, то я готов.

Улыбнувшись другу, я обвила руками его талию, крепко прижавшись к груди. Запах тмина вновь всколыхнул в груди будоражащие воспоминания, которые тут же отступили. Димка мой друг, ни больше ни меньше…

— Денисов, ты безнадежен! — застонала я, так и рухнув на кровать, которая была сплошь и рядом завалена книгами. — Ну как можно не запомнить такие простые вещи?

Да, уж, учитель из меня вышел так себе. Еще два часа назад я была полна энтузиазма, а сейчас… а сейчас была готова согласиться с Корниловым. Снова застонав, перевернулась на живот, прикрыв голову злосчастным учебником, который для Димки оказался китайской грамотой. Все, не трогайте меня, я в домике!

— Нин, — кровать рядом прогнулась, и к моему боку привалился Димка. Его пальцы «пробежались» по моим позвонкам, и я, не выдержав щекотки, рассмеялась, крутанувшись обратно на спину. Пальцы Димки, тем не менее, продолжили свой путь к моей голове и принялись легонько дергать волосы и накручивать их на себя.

— Никак не могу привыкнуть, что они такие короткие, — грустно вздохнул он, пощекотав меня кончиками волос по носу. Вот хитрец! Опять заставил меня забыть о самом важном!

— Так, Денисов, ты об агностиках думай, а не о моих коротких волосах! — возмутилась я, легонько шлепнув Димку по руке.

— Не могу не думать о твоих волосах, — произнес он, и на мгновение мне стало как-то неловко, пока Димка не продолжил. — Это гораздо приятней, чем думать об агностиках.

На лице расплылась плутовская улыбка, и я улыбнулась в ответ.

— У тебя выбора нет, Денисов. Это тема твоего реферата, и ты обязан понимать, о чем пишешь. Корнилов доверил тебя мне, так что не подводи.

Несколько мгновений Дима внимательно смотрел на меня, а потом, словно очнувшись, уселся на край кровати, взяв в руки учебник.

— Только ради тебя, Нинок.

— Ради себя в первую очередь, Дим.

С этой минуты дела пошли в гору. Все-таки, мы с Максимом были неправы. Димка вовсе неглуп, и если старается, то все у него получается. Спустя почти четыре долгих часа, мы наконец отправились на выставку. После такой изнуряющей работы за книгами, было приятно очутиться на свежем воздухе. Едва я сошла с крыльца, Дима подставил мне локоть.

— Ну, я же твой сопровождающий, — пояснил он, и я, улыбнувшись, обвила его руку. До закрытия было целых три часа, поэтому мы не спешили.

Очутившись в выставочном зале, я восторженно уставилась на окружающее меня разнообразие картин. Господи, какая же красота! Клянусь, когда-нибудь и мои работы будут выставляться! Но Димка, кажется, моего восторга не разделил.

— Эм, Нина, а где картины-то? — наклонившись ко мне вполголоса поинтересовался он.

— Ну а ты сейчас на что смотришь?

— Вот эта вот хрень?!

— Денисов! — шикнула я, от души пихнув это бескультурщину локтем в бок. — Это не хрень, а работа известного художника-абстракциониста Антона Лебедева, ты чего? Смотри, эти алые тона словно вопят о сдерживаемой ярости, но она прорывается угольно-черными каплями. Работа создана в технике «разбрызгивания».

— А по мне мазня какая-то. Дай мне бумагу и краску, я тебе такой шедевр за пять минут накалякаю.

Ответить, к огромному счастью Димки, я не успела. Нам навстречу шла Ева Андреевна. Господи, до чего же она красива! Я не раз видела ее фото в журналах. Всегда такая элегантная, никакой пошлости в образе. Вот и сейчас она шла в строгом сером платье, которое тем не менее подчеркивало все прелести ее фигуры: тонкость талии, округлость бедер, длину стройных ног. Димка так и замер, раскрыв рот, что меня жутко разозлило. От души я пихнула его локтем в бок.

— Слюни подотри.

Да, как оказалось, я жуткая собственница, не осуждайте меня!

— Ниночка! Я рада, что ты пришла! — мило улыбнувшись, произнесла она, тут же бросив взгляд на Димку. — О, а это, должно быть, твой молодой человек?

— Ох, нет, он… — уж было начала я, но Димка меня перебил.

— Да, я ее парень, рад познакомиться! — с этими словами этот гад ухмыльнулся, и взяв протянутую для приветствия руку, поцеловал ее. Польщенно улыбнувшись, Ева вдруг рассмеялась.

— Какой галантный! Повезло тебе с парнем, Нина!

— Но он не…, - слабо пискнула я, и тут же из меня вышибло дух от того, с какой силой Димка сдавил меня в своих медвежьих объятьях.

— Что ж, пусть…

— Дмитрий, — подсказал Денисов, и Ева снова улыбнулась.

— Пусть Дмитрий пока осмотрится тут, а я украду тебя ненадолго.

— Хорошо, Ева Андреевна, только дайте нам минутку, пожалуйста.

— Конечно, я подожду тебя в своем кабинете.

Едва только Прохорова скрылась за углом, я со всей дури толкнула Денисова в грудь, что однако не заставило сдвинуться его и на миллиметр.

— Это еще что за шутки такие? Ты зачем соврал? Какая я тебе девушка?

Димка же только расхохотался в ответ.

— Ох, мышонок, не злись. Просто ты видела эту красотку? Мне нужна эта фиктивная несвобода, иначе я сорвусь, честное слово!

Слова Димки были мне ужасно неприятны.

— А я значит, не красотка, да? — пробормотала я, снова толкнув его в грудь. Рассмеявшись, Димка притянул меня к себе, вновь сжав в медвежьих объятьях.

— А ты вне конкуренции.

От его слов я сразу же растаяла.

— То-то же!

— Иди уже, — подтолкнул меня Димка, всучив в руки папку с пейзажами. На дрожащих ногах я направилась вслед за Прохоровой. Робко постучавшись в дверь, вошла внутрь.

— Ева Андреевна?

— Проходи, Нина. Я действительно рада, что ты пришла.

— Спасибо! А как я рада! Я… вот, — заикаясь, я протянула ей свою папку с пейзажами. — Максим сказал, вы хотите посмотреть мои работы.