— Ты пьяна, Нина, а я… прости, не знаю, что на меня нашло, я не хотел.

— Не обманывай. Я видела это в твоих глазах. Ты хочешь того же самого…

И вновь все тело в огне. Ее поцелуй такой неистовый, страстный. Заставляет меня забыть, сдаться… Я должен прекратить это. Я старше, я мудрее, а она всего лишь запутавшийся ребенок… Я могу себя контролировать… обязан… я…

Эти бессвязные мысли бились в моей голове, пока я отчаянно пытался не сойти с ума от ее поцелуев. Нежные ладони скользнули по моей груди, ниже, забрались под футболку, заставив отчаянно забиться сердце. Я совсем не сопротивлялся, когда руки Нины начали освобождать меня от нее. Плохо помню, что происходило следующие несколько минут. Очнулся лишь от тихого вскрика. Стройное обнаженное тело пылало подо мной, не знаю, когда успел освободить ее от полотенца.

— Прости…

Отпустив тонкие запястья, которые так грубо сжимал своими руками, я нежно поцеловал красные отметины.

— Нет, не останавливайся.

Судорожно задышав, Нина выгнулась мне навстречу. Боже… крутанувшись, я усадил девушку на себя. Упиваясь долгожданным ощущением тяжести ее тела, коснулся губами нежной шеи. Улыбнулся, когда Нина ахнула, стыдливо прижавшись ко мне и покраснев до корней волос. Во что же ты ввязала нас, моя маленькая, скромная девочка? Сейчас от полного безумия нас отделяют только твоя стеснительность, крохи моего благоразумия и плотная ткань джинсов… Скользнув ладонями вниз по напрягшейся спине, с силой прижал к себе, давая возможность в полной мере ощутить, что она творит со мной. Нина ахнула, широко распахнув глаза, в которых читался легкий испуг. Моя маленькая, невинная девочка…

— Не бойся меня…

Бережно очертив линию желанных губ, укладываю ее на постель. Превозмогая желание, встаю и подхватываю футболку.

— Куда ты?

Тут же закутываясь в полотенце, Нина подскакивает вслед за мной.

— Я переночую в машине.

— Нет!

Смотрю в глаза, полные страха, отчаяния и неуверенности.

— Если я останусь, наутро ты об этом ужасно пожалеешь.

— Не пожалею. Я все решила. Я хочу… тебя. Я хочу тебя, слышишь?

Боже правый, помоги мне сохранить хоть какие-то крупицы разума! Ее слова как кипяток по оголенным нервам. Застонав от бессилия, притягиваю к себе свой самый большой соблазн. Ощущаю ее разгоряченное тело даже сквозь это чертово полотенце. Какое адское мучение!

— Мы не можем, Нина…

— Я знаю…

Покрываю яростными поцелуями любимое лицо и шею. И снова оказываемся на кровати, вернувшись к тому, на чем остановились. Нина выгибается, до боли впиваясь пальцами в мои плечи. Совсем осмелев, обвивает изящными лодыжками мои бедра. Дьявол! Борясь с желанием в это же мгновение сделать ее своей, скольжу ладонью по девичьему животу, ниже…

— Макс…, - срывается с ее губ протяжный стон.

— Тише…, - накрываю их своими, вовлекая в страстный поцелуй. Обжигая горячим дыханием, тихо стонет от моих ласк, пока наконец не вскрикивает, широко распахнув глаза.

Мое имя — последнее, что срывается с ее губ. Моя нежная, сладкая девочка. Прости, но это был единственный способ тебя «обезвредить». Улыбаюсь своим мыслям, ощущая, как ее тело расслабляется подо мной. Я настолько измучен всеми этими эмоциями, что несмотря на отсутствие разрядки, тоже начинаю чувствовать сонливость. Лежу рядом, поглаживая спутанные волосы цвета горького шоколада. Дрожащие веки медленно прикрываются.

— Люблю тебя… — шепчет Нина, мгновенно погружаясь в сон. У меня же сонливость как рукой снимает. Правда ли это или просто пьяный бред? Так, мне нужно в душ. Холодный. Нет, лучше ледяной! Осторожно поднимаюсь, неохотно оставляя любимую. Обжигающие льдом струи воды отрезвляют и приводят мысли в порядок. Итак, Корнилов, ты молодец, выстоял, имя тебе — самоконтроль! Только отчего от осознания этого хочется утопиться прямо в этой ванне? Нет, ты поступил правильно. Не стоит все усложнять еще больше. Нина доучится, уедет в другой город, а ты вылетишь с треском из колледжа.

«Люблю тебя…» — если бы это было правдой…

Когда выхожу из душа, Нина уже крепко спит, подоткнув под щеку край полотенца. Любуюсь стройным обнаженным телом, а сердце так и щемит в груди. Интересно, каково это — видеть ее каждую ночь в своей постели? Засыпать и просыпаться рядом? Готовить для нее завтраки? Да ладно, кого ты обманываешь? Ты даже яичницу приготовить не можешь! Но я мог бы заваривать для нее чай. Мята, лимон, ложечка сахара. Все, как она любит… Нина сидела бы здесь, на моей кухне, в этой милой футболке с собачкой, с влажными после душа волосами, торчащими во все стороны, с кружкой мятного чая. Целовала бы меня на прощание перед работой… Только вот нужно ли все это ей? Нина так молода, перед ней весь мир открыт. Невероятно умная, красивая. А я? А я лишь источник всех ее проблем… По-хорошему мне сейчас лучше уйти. Но вместо этого я тихонько ложусь рядом, укрывая нас одеялом…

Как приятно… Щеке так тепло… Вот только этот непонятный ритмичный стук, отдающий в виски, заставляет мою и без того гудящую голову болеть еще сильнее. Слышу тихий вздох и чьи-то руки крепко сжимают меня, а горячие губы нежно касаются моих. В этот момент я осознаю, что лежу абсолютно голая. Заверещав, подскакиваю, хватая одеяло и кутаясь в него. А следом за мной подскакивает заспанный Максим. Судя по виду, совершенно не понимающий, что происходит. Это мне и самой интересно!

— Господи! Боже правый! — причитаю я, неотрывно глядя на моего обнаженного до пояса преподавателя. То, что его джинсы на месте, внушает крохотную надежду.

— Нина, это совершенно не то, что ты думаешь! — сонно бормочет он, судя по всему, лихорадочно пытаясь найти взглядом футболку. А вот на мне даже нижнего белья нет. Ну вот, снова накатывает истерика!

— Я в твоей постели совершенно голая. Что тут еще можно подумать? Мы явно не дипломную обсуждали!!!

— Тише, тише, Нина, дыши, вот так. Послушай, ты вчера выпила и пришла ко мне, я тоже немного выпил! Ну ладно, я очень много выпил, но… мы просто легли спать. Между нами ничего не было. Почти…

Последнее слово добавляет тихо, отводя взгляд. И тут ко мне резко возвращаются воспоминания… Все! Абсолютно все, до последней детали! Каждый поцелуй; каждый мой сдавленный стон; каждое движение его горячих рук по моей коже. И то самое «почти». О, боже! Меня затапливает волной стыда.

— Я все помню…, - жалко пищу, пряча алое лицо в ладонях. Тут же ощущаю, как Максим опускается на кровать рядом со мной. Осторожно касается моих ладоней, отводя их от лица. Его невероятные глаза сейчас так близко, что меня дрожь пробирает. Поверить не могу в то, что вчера он касался меня так, как не касался никто другой.

— Ты жалеешь об этом? — внимательно вглядываясь в мое лицо, произносит он, а я даже не знаю, что ответить. В голове словно перекати-поле гоняется единственная мысль: «Ты почти переспала со своим преподавателем»!

— А ты? — струсив, отвечаю вопросом на вопрос.

Вдруг мягко рассмеявшись, бережно касается ладонью моего лица.

— Мне не о чем жалеть, я хотел этого уже давно.

От его откровенных слов мое сердце начинает биться чаще. Это ведь признание? Я не верю в это! Снова машинально прикрываю лицо ладонями, но Максим обхватывает мои запястья, на этот раз не давая спрятаться. Смотрит омутом синих глаз, даже не представляя, насколько сильно сейчас мучает меня своей близостью. Мне тяжело смотреть на него и не отводить стыдливо взгляд, мне тяжело дышать рядом с ним. Эти пальцы на моих запястьях словно прожигают насквозь. Упирается лбом в мой лоб, и я перестаю дышать. Глаза сами собой закрываются, и я тянусь к его губам, проклиная себя за слабость. Но он целует первым… Замираю, полностью передавая инициативу ему. Я хочу знать, что чувствует он, как далеко он может зайти. Правда хватает меня ненадолго, сама обхватываю ладонями его лицо, со всей сдерживаемой страстью прижимаясь к губам. Шумно выдохнув, Максим углубляет поцелуй. С силой прижимает к своему телу, словно пытаясь слиться со мной воедино.