— Нина, это просто превосходно! — выдыхает Андрей, глядя на рисунок, и я облегченно выдыхаю. — Я даже не знал, что ты настолько талантлива! Спасибо тебе!

Андрей усаживается рядом и следующее, что я ощущаю — острая нехватка кислорода. Он обнимает меня! Невольно прикрываю глаза, вдыхая такой знакомый и полюбившийся мне терпкий запах его одеколона. Андрей вдруг отстраняется, и я замечаю, как резко меняется его взгляд. Лазурные глаза застывают на моем лице. В горле резко пересыхает, и я замираю, как и он. В любовных романах за этим следует поцелуй, но Андрей вдруг отпускает меня, и к своему изумлению, я вижу, как его щеки смущенно розовеют.

— Я не силен в этих вещах, — вдруг произносит он, старательно не глядя на меня. — Не было особого опыта, но… я уже долгое время не знаю, как признаться тебе… В тот день, возле библиотеки, когда я увидел тебя на полу, такую хрупкую и ранимую, что-то изменилось вот тут.

Андрей резко стукнул себя кулаком по груди и смолк, явно смущенный этим откровением.

— Прости, — продолжил он, собравшись с духом. — Я не умею говорить красиво. В общем я не хочу, чтобы тебя еще хоть раз кто-нибудь обидел, потому что ты мне нравишься. Очень сильно нравишься. И сейчас я понимаю, что уже давно нравишься. Прости, я повторяюсь.

Я сидела, не в силах даже сделать вдох. Господи, Лера была права! Я на самом деле нравлюсь Андрею! Все это казалось настолько нереальным, что я не в силах была в это поверить. Отправляясь на эту прогулку, я даже в самых смелых мечтах не могла вообразить, что произойдет подобное.

— Нина, не молчи, пожалуйста, мне и так ужасно неловко, — покраснев еще больше выдохнул Андрей, нервно взъерошив пятерней свою шевелюру. — Я понимаю, что все это так неожиданно для тебя, я не хотел спешить, но не смог сдержаться. Ты нравишься мне. Могу ли я хотя бы надеяться, что однажды ты ответишь мне взаимностью и…

Я не знаю, что находит на меня в следующее мгновение. Просто этот шквал абсолютного счастья и восторга становится трудно держать внутри. Ринувшись к любимому, я крепко обхватываю ладонями его лицо, прижимаясь к таким желанным губам. Андрей на миг замирает, явно обескураженный моим сумасшедшим поступком, но затем целует меня в ответ. Так нежно и бережно, словно я хрупкий цветок, который он боится сломать. То, что я чувствую, сложно передать словами. Это не просто мой первый в жизни поцелуй. Это первый поцелуй с моим любимым человеком.

В эту ночь уснуть мне не удается, как бы я не пыталась. Сердце колотится так сильно, что этот бешеный стук отдает прямо в висках. Никогда до этого я не мечтала, чтобы утро наступило поскорей, чтобы я снова смогла увидеть любимого, вновь почувствовать его прикосновения. Боже, как же я счастлива!

Неделя пролетела как один миг. Каждый день после пар Андрей проводил время со мной, и это было чудесно. Я словно и не жила до этого дня. Будто спала и видела один длинный и скучный сон. Учеба, учеба и еще раз учеба, разбавленная встречами с друзьями. А сейчас я словно проснулась, вдохнула эту жизнь полной грудью. Только вот Димка почему-то не радовался за меня, он во всем видел подвох, думал, что Андрей пытается воспользоваться мной. Но любимый за эту неделю ни разу не переступил грань приличия, кроме того, в колледже он во всеуслышанье заявил, что я теперь его девушка. Счастью моему не было предела, хотя в тот момент я готова была провалиться сквозь землю от смущения. Лера же наоборот была за меня рада. Она до сих пор не могла поверить, что я первой поцеловала Андрея. Если честно, я и сама в это не могла поверить, ведь раньше рядом с ним я даже слова произнести не могла, не то, что совершить такое! Вот уж поистине, любовь делает из нас отчаянных людей!

— Ммм, это все мне? Спасибо! — в своих сладких грезах я даже не заметила, как на кухню вошел Димка. Подмигнув мне, он без зазрения совести стянул самый большой бутерброд прямо у меня из-под носа.

— Эй! Это не для тебя! — возмутилась я, шлепнув его кухонным полотенцем по мягкому месту. На мой взгляд вполне справедливая кара. — Положи, где лежало!

Но этот наглец с самым нахальным видом демонстративно впился зубами в бутерброд, снова подмигнув мне.

— Да ладно, Нинок, ты ведь не такая жестокая, ты не позволишь бедному, несчастному студенту умереть голодной смертью.

Ну вот что с ним поделаешь? Вздохнув, я вновь достала из ящика хлеб и принялась за дело. Покончив с бутербродом, Димка подошел ко мне. Обняв сзади, уперся подбородком в мое плечо. Я же молчаливо продолжила нарезать продукты. Видимо за это время уже привыкла к такому грубому нарушению моего личного пространства. А ведь действительно, когда в последний раз я испытывала неудобство рядом с Димкой? Кажется, очень давно. На все его подколки и пошлые шуточки у меня уже выработался иммунитет. Да, Димка был странным. Беспардонным, временами наглым… Да кого я обманываю? Человека наглее я в жизни своей не встречала! Но… все это меня больше не пугало. Так обычно и бывает. Если уж принял человека, то принимаешь и все его недостатки…

— Ладно, не сердись, — промурлыкал он, словно нализавшийся сметаны довольный котяра. — Я тут спросить хотел, ты придешь на мое выступление в воскресение? Нам разрешили сыграть целых три песни, это прорыв! И, если честно, я волнуюсь…

— Тебе не о чем волноваться. Ты замечательно играешь и поешь. Все будет хорошо.

— Ты действительно так считаешь или просто поддерживаешь меня как друга? — с сомнением протянул он, заставив меня улыбнуться. Ну не привыкла я к тому, что этот человек может сомневаться и волноваться, как простой смертный. Видимо это выступление действительно очень важно для него.

— Конечно же я так считаю. Неужели ты думаешь, что я могу врать в таком важном вопросе?

— Спасибо, Нинок, — его руки стиснули меня еще сильней. Настолько, что мне уже было тяжело дышать, но к счастью, в кухню вошла Лера.

— Божечки-кошечки, а что это тут творится? — раздался ее насмешливый голос. — На твоем месте, братишка, я бы к Нине так не прижималась, а то ее новый бойфренд тебе все рога поотшибает и будет прав.

Помедлив секунду, Дима все же отпустил меня.

— Ох, простите-простите, — закривлялся он. — Все забываю, что у нашей мышки теперь есть возлюбленный.

С этими словами Димка отобрал у меня из рук тарелку с бутербродами и, отставив ее в сторону, стянул с меня фартук, небрежно отбросив на стул.

— Нина, хватит уже тут Блонде прислуживать, если ты не забыла, нам пора.

И друг настырно потянул меня на выход.

— И куда это вы собрались? — удивилась Лера.

Черт, а ведь я совсем забыла предупредить ее!

— Экзамены на носу, а Димка отстает. Максим Алексеевич попросил подтянуть его по философии, сегодня обещал нам план работы дать и тему реферата. Ты знала, что у твоего брата две двойки?

— И почему я не удивлена? — тут же закатила глаза подруга, и Димка не заставил себя ждать.

— Зато ты у нас отличница! Известно за чей счет, — буркнул он. — Идем, Нина.

Господи, эти двое однажды сведут меня с ума! Но Дима был прав, нам нужно спешить. Тоскливо взглянув на бутерброд, который мне так и не удалось попробовать, я вышла вслед за другом.

Сегодня погода испортилась. С утра прошел сильный дождь, оставив на тротуарах огромные лужи. Воздух посвежел, даже слишком. Вышагивая вслед за Димкой, я поплотней куталась в куртку, пытаясь спастись от неприятного, порывистого ветра. Радовало только то, что иногда сквозь свинцовые тучи проглядывало по-весеннему яркое голубое небо. Но с некоторых пор плохая погода не портила моего настроения. Пусть хоть ураганный ветер с ливнем, я все равно сегодня пойду на свидание с Андреем!

Подстроившись под размашистый шаг Димки, я почти смогла догнать его.

— Дим, почему вы с Лерой постоянно ссоритесь? Вы же родные люди! Не знаю, если бы у меня был брат или сестра, я бы наверное прыгала от счастья.

— Это тебе только так кажется, поверь, на самом деле от этих сестер одни только неприятности, — пробурчал он на ходу. — Родители всегда любили Лерку больше, чем меня. Ей доставалось все, что бы она не пожелала. А ей всегда хотелось именно мои вещи. «Дима, ну дай Лерочке поиграть с машинкой, ты ведь старше!», «Дима, зачем ты ударил Леру? Она же девочка!» Тьфу! А ничего, что эта девочка сломала модель корабля, которую я собирал целую неделю! Да ей за это не в лоб треснуть нужно было, а с лестницы спустить!