— Ну? — Тревога исказила выражение лица Изабеллы. Я сказал ей, что голосование состоится сегодня; она, должно быть, догадалась о цели звонка. — Что случилось? Что же он сказал?

Я наконец позволил улыбке проскользнуть на мое лицо.

— Я выиграл.

Едва эти слова слетели с моих губ, как она завизжала и повалила меня на землю с удивительной силой для кого-то такого маленького.

— Так и знала! — Ее лицо светилось гордостью. — Генеральный директор Кай Янг. Каково это?

— Хорошо. — Моя кровь закипела, когда я обхватил ее бедра руками. Было трудно сформулировать подробный ответ, когда она сидела на мне верхом, одетая только в рубашку и нижнее белье. — Но ты чувствуешься лучше.

Изабелла закатила глаза, хотя ее щеки порозовели от моего ответа.

— Серьезно? Думаешь о сексе прямо сейчас? Ты только что стал генеральным директором. Это то, чего ты всегда хотел! Почему ты, я не знаю, не открываешь шампанское и не прыгаешь вверх-вниз от возбуждения?

— Потому что ты сидишь на мне сверху, любимая. — Я снова рассмеялся, когда она нахмурилась, глядя на меня сверху вниз. Боже, я обожал ее. — Со всей серьезностью, я счастлив, но примирился с результатом еще до звонка Ричарда.

Когда голосование затянулось так же надолго, как это, предвкушение испарилось. Кроме того, у меня уже было то, что я хотел, прямо в этой комнате, со мной.

— Так вы двое теперь в хороших отношениях? — Спросила Изабелла. — Он ведь не был замешан в истории с Расселом, верно?

— Хорошие отношения — это слишком оптимистичный термин, — сухо сказал я. — Но у нас сложилось взаимопонимание.

Мы с Ричардом никогда не сходились во взглядах по большинству вопросов, но он был одним из немногих членов правления, на которого Рассел не мог найти компромат, и он превосходно руководил правлением во время недавнего шторма. Тем временем я доказал, что готов бороться за компанию и работать с ним, хотя бы по вопросам логистики и обеспечения того, чтобы Рассел и Виктор получили по заслугам.

Членство Виктора в Вальгалле было прекращено. Клуб неодобрительно относился к саботажу между членами клуба, и с помощью Кристиана я напал с грязью на Национальную звезду. Таблоид якобы занимался подкупом полиции и взломом телефонов в погоне за своими репортажами, и это подверглось критике как со стороны закона, так и общественности. Были шансы, что он сбросит карты и унесет с собой Виктора Блэка. Я бы встретился с ним лично, но он не стоил ни секунды больше моего времени или энергии.

Когда я рассказал об этом Ричарду, он рассмеялся и предложил мне сигару в знак поздравления. Мы не нравились друг другу, но мы уважали друг друга.

— На этой ноте... — Я поднял Изабеллу и осторожно отставил ее в сторону. — Мне нужно сделать еще один звонок, прежде чем мы продолжим нашу зажигательную игру в Скрэббл.

Она вздрогнула.

— Кай, я люблю тебя, но, пожалуйста, никогда больше не произноси фразу — зажигательная игра в Скрэббл.

На лице у меня все еще была улыбка, когда я включил фейстайм своей матери. Должно быть, она уже слышала новости, но я хотел подтвердить и увидеть ее реакцию.

В Лондоне было время обеда, поэтому я ожидал, что она ответит в своем офисе. Вместо этого она взяла трубку после полудюжины звонков рекордно долгое время для нее в помещении, похожем на ... спальню? Эркерное окно занимало всю стену позади нее, отражая ночные огни города, который совсем не был Лондоном.

— Кай. — Голос моей матери звучал взволнованно. — Думала, ты взял выходной. В чем дело?

— Результаты уже получены. Я победил. — Я перешел к более важному вопросу на данный момент. — Где ты находишься? — И с кем это ты?

Номер люкс, румянец на ее щеках, поздний час…

Боже милостивый, у моей матери был любовник.

Мой желудок скрутило, угрожая изгнать мой завтрак. Я не испытывал такого ужаса с тех пор, как несколько лет назад гостившая у меня Эбигейл пробралась в мой шкаф и шутки ради поменяла мои галстуки по длине, а не по цвету.

— Да, ранее мне позвонил Ричард. Поздравляю. — Лицо моей матери смягчилось. — Компания будет в надежных руках.

На долю секунды шок вытеснил мой ужас. Леонора Янг была не из тех родителей, которые нянчатся со своими детьми, когда дело касалось бизнеса. Я не мог вспомнить, когда в последний раз она так беззастенчиво поддерживала меня; не важно, сколько мы с Эбигейл достигли, всегда было больше. Больше почестей, больше наград, больше власти.

Это был первый раз, когда я почувствовал, что того, что я сделал, было достаточно.

Неприятное тепло закралось в мою грудь, только чтобы исчезнуть секундой позже, когда глубокий мужской голос присоединился к разговору.

— Дорогая, сейчас одиннадцать вечера. — В кадр попала прядь волос цвета соли с перцем. — Скажи это тому, кто звонит.

Мужчина рядом с моей матерью уставился на меня с равной долей вины, удивления и смущения.

Мой прежний ужас вернулся, отрастив клыки.

— Отец?

Лицо Эдвина Янга залилось ярким румянцем.

— Привет, Кай. Это, э-э, неожиданно.

У Изабеллы, сидевшей напротив меня, отвисла челюсть. Твои родители? — одними губами произнесла она. Она выглядела так, словно не знала, смеяться ей или съежиться.

Я не мог заставить себя ответить.

Мои родители. Вместе. В том, что, очевидно, было гостиничным номером, делающим…

Мой желудок снова взбунтовался.

— Я понимаю, что это, должно быть, стало для тебя шоком. — Мой отец прочистил горло. В шестьдесят два года он все еще был подтянут благодаря регулярным играм в теннис и диете без красного мяса. — Но твоя мать и я, э-э...мы...

— О, ради бога, Эдвин, — нетерпеливо сказала моя мать. — Я надеюсь, ты более красноречив, когда выступаешь перед клиентами? — Она снова повернулась ко мне. — Твой отец и я возобновили романтические отношения. Это не обязательно означает, что мы снова вместе, поскольку сексуальные...

— Остановись прямо здесь. — Я поднял свободную руку. Слова «сексуальные», слетевшего с губ моей матери, было достаточно, чтобы мне захотелось обесцветить свои уши. — Мне не нужны подробности. — Я сосредоточился на городе позади нее. Раньше я не обращал внимания, но горизонт был безошибочно различим. — Ты в Шанхае? — спросил я.

Ее щеки покраснели.

— Да. Я прилетела сюда в начале этой недели в последнюю минуту.

Мне не нужно было спрашивать, была ли эта поездка деловой или развлекательной. Я не видел, чтобы моя мать выглядела такой расслабленной с тех пор... никогда.

Внезапно меня осенила идея.

— Так вот почему ты уходишь в отставку? — Мой взгляд блуждал между ней и моим отцом, который с явным восхищением изучал потолок.

Я не мог представить, чтобы моя мать отказалась от своей карьеры ради мужчины, но случались и более странные вещи. Месяц назад я и представить себе не мог, что кроткий, робкий Рассел Бертон шантажирует половину правления.

— Нет. Не обязательно. — Моя мать на мгновение замолчала, как будто раздумывала, стоит ли продолжать. — В прошлом году у меня были проблемы со здоровьем, — наконец сказала она тихим голосом. — Врачи обнаружили у меня в горле то, что они приняли за опухоль. Оказалось, что это была ошибка визуализации, но испуг заставил многое взглянуть на вещи в перспективе.

Тиски сдавили мою грудь.

— Ты никогда не говорила этого ни мне, ни Эбигейл.

— Хорошо, что я этого не сделала, учитывая полную некомпетентность доктора. — Моя мать поджала губы. — Очевидно, с тех пор я сменила медицинскую бригаду, но я не хотела обременять тебя или твою сестру до того, как получу полное подтверждение. Твой отец случайно оказался в Лондоне через неделю после моего ошибочного диагноза, и поскольку мне нужно было поговорить об этом, но я не доверяла никому за пределами семьи.

— Мы возродили наши отношения, — закончил мой отец. — Я все еще заботился о твоей матери, даже несмотря на то, что мы отдалились друг от друга, и не хотел, чтобы она проходила через что-то подобное в одиночку.