Я вышел из офиса Рохана и направился прямиком в бар моего отеля, чтобы выпить чего-нибудь покрепче. Моя голова раскалывалась от жестокой мигрени, которую мой скотч никак не мог облегчить.

Четыре месяца назад я заключил сделку с DigiStream, должность генерального директора была в пределах досягаемости, а мои надоедливые эмоции — под контролем. Теперь мой контроль над своей профессиональной и личной жизнью распадался быстрее, чем швы на поношенном пальто.

Падение началось в тот момент, когда я поднялся наверх и услышал, как Изабелла играет «Hammerklavier» в Вальгалле. Если бы я остался в баре в тот день, возможно, сейчас я был бы в совершенно другой ситуации.

Проблема была в том, что если бы я остался в баре, мы с Изабеллой остались бы знакомыми. Ни секретной комнаты, ни свидания в Бруклине, ни рождественских киномарафонов, ни поездок на остров, ни десятков мелких моментов, которые сделали эти адские месяцы терпимыми.

У меня скрутило живот.

Я потер рукой лицо и попытался сосредоточиться на своих мыслях. Я был здесь по делу, а не для того, чтобы погрязнуть в размышлениях о том, что должно быть, и «что, если».

Мой телефон загорелся новостным оповещением.

Я взглянул на него, затем замер.

Ложь любовницы Кая Янга разоблачена! — злорадствовала Национальная звезда.

Кислое чувство распространилось у меня в животе. Я нажал на заголовок, и меня приветствовала огромная фотография Изабеллы, работающей в дайв-баре. На ней были горячие брюки, крошечный укороченный топ и широкая улыбка, когда она перегнулась через прилавок. Несколько парней из братства уставились на ее декольте.

Я не мог видеть их лица анфас, но у меня возникло внезапное инстинктивное желание выследить их и выколоть глаза.

Я проглотил свой гнев и прокрутила страницу до нужной статьи.

Барменша, игрушка и... наследница миллионера? Вы правильно это прочитали! Последняя интрижка Кая Янга — это не невинная сотрудница, попавшая в сети хищного работодателя. [Читайте нашу статью о том, как кажущийся «милым» наследник-миллиардер злоупотребил своей властью в эксклюзивном клубе Вальгалла, чтобы принудить молодую женщину к отношениям].

Мы немного покопались в прошлом бедной девочки и обнаружили, что Изабелла Валенсия, в конце концов, не так уж и бедна. На самом деле она единственная дочь Перлы Рамос, основательницы и генерального директора сети бутик-отелей Hiraya. Коварная матриарх сохранила свою девичью фамилию, в то время как ее дети взяли фамилию ее мужа...

От шока по моему позвоночнику пробежал лед. Отели Hiraya? Прямо в эту секунду я пил в одном из их заведений.

В семье Валенсии есть несколько талантливых детей, в том числе старший сын Рамоса и главный операционный директор Hiraya Габриэль, отмеченный наградами инженер, штатный профессор Калифорнийского университета в Беркли и знаменитый художник Оскар (урожденный Феликс Валенсия). Неудивительно, что их младший ребенок — и единственная дочь — скрывали свою настоящую личность! За исключением череды недолгих работ барменом и еще более непродолжительных случайных заработков, у нее до смешного мало достижений. Должно быть, это тяжело — быть настолько затмеваемой ее братьями и сестрами.

За исключением Оскара, семья Рамос/Валенсия, как известно, стесняется прессы. Перла Рамос не давала интервью более восьми лет. Это объясняет, почему никто не установил связь с Изабеллой раньше, но это не объясняет, почему снобист Кай Янг опустился до того, чтобы возиться с прислугой. Наследница или нет, но она далека от его обычного типа, образованного в «Лиге плюща».

Мы предполагаем, что младшая Валенсия довольно талантлива в других областях, которые не затрагивают ее мозг...

Я прочитал достаточно.

Ярость в мгновение ока опередила шок. Багровый цвет заполнил мое зрение, в то время как быстрый белый жар разлился по моим венам.

К черту Калифорнию и DigiStream. Я собирался предать забвению «Национальную звезду» и демонтировать медиа-компанию Блэка по частям, пока даже стервятники не перестанут прикасаться к ее гниющему остову. Затем я собирался выследить самого Виктора Блэка и убить его.

— Кай Янг?

Незнакомый голос прервал мои все более и более тревожно бурные мысли.

Я поднял глаза. Мужчина примерно моего возраста стоял рядом со мной, его костюм и галстук были такими же аккуратно отглаженными, как те, что висели в моем шкафу.

Признание погасило поднимающееся пламя моего гнева.

Мне не нужно было спрашивать, кто был новоприбывший. У них были одинаковые темные глаза, полные губы и оливковая кожа. Она наполнилась жизнью и красками, в то время как он выглядел так, словно съел гнилой лимон с тех пор, как выбрался из утробы матери, но сходство было неоспоримым.

— Габриэль Валенсия, исполнительный директор Hiraya Hotels. — Брат Изабеллы слабо улыбнулся мне. — Нам нужно поговорить.

Пятнадцать минут спустя я устроился в кресле в кабинете Габриэля.

Штаб-квартира Hiraya Hotels находилась в Лос-Анджелесе, но она управляла отелями по всему штату. Как исполнительный директор, Габриэль должен иметь офис в большинстве, если не во всех, из них.

Мы настороженно смотрели друг на друга через его стол.

Это было не так, как я представлял встречу с семьей Изабеллы, но, по крайней мере, он прервал меня, прежде чем я совершил несколько тяжких преступлений и убийство.

— Во-первых, я должен извиниться за неортодоксальную манеру, в которой я подошел к тебе, — натянуто сказал Габриэль. — Мы придаем первостепенное значение конфиденциальности наших гостей. Однако я получаю уведомление всякий раз, когда VIP-персона регистрируется в любом из наших отелей. Учитывая обстоятельства, ты должен понять, почему я искал тебя, когда увидел твое имя.

— Под обстоятельствами, я полагаю, ты имеешь в виду хиты Национальной звезды? — Я отказался называть их статьями. Статьи требовали хоть какой-то объективности; самая последняя публикация была клеветой. Как только мои адвокаты закончат с ними, от Звезды мало что останется. Я бы позаботился об этом.

Виктор одержал свою кратковременную победу, но он совершил решающую долгосрочную ошибку.

Рот Габриэля еще больше сжался в гранитную линию.

— Из-за тебя фотографии моей сестры разбрызганы по всей этой газетенке. Они поливают грязью имя моей семьи и преследуют наши отели, наши корпоративные офисы, наши личные линии. — Как будто по сигналу, в его офисе пронзительно зазвонил телефон. Он проигнорировал это. — Статья только что вышла в эфир, и она уже началась.

— Мне жаль, что ты имеешь дело с домогательствами, но это проблема Национальной звезды, — спокойно сказал я. — Я не сливал им эти фотографии и не имел никакого отношения к их последней публикации.

Ту, где они раскрыли, что Изабелла была наследницей состояния отелей Hiraya.

Я была так разгорячен этой отвратительной ложью, что не обратил внимания на разорвавшуюся бомбу. Теперь осознание личности Изабеллы дошло до меня с алмазной ясностью.

Почему она держала это в секрете? Знали ли ее друзья правду, и я был единственным, кто пребывал в неведении?

Беспокойство образовало узел в моей груди.

— Возможно, нет, но она не оказалась бы в этой ситуации, если бы не ты, — сказал Габриэль. — Мы никогда не встречались, но я знаю твою репутацию. Думал, ты выше того, чтобы использовать своих сотрудников в своих интересах.

Моя челюсть сжалась. Сегодня это был третий раз, когда мой персонаж подвергался сомнению, и меня это чертовски достало.

— Я не воспользовался ею, — холодно сказал я. — Это были отношения по обоюдному согласию. Я никогда не принуждал женщину делать то, чего она не хотела.

— Был или есть?

Я сделал паузу. Не знал, как Изабелла хотела уладить дела со своей семьей, но мое молчание было достаточным ответом.