— Спасибо тебе, — сказал я, пытаясь разобраться со странным стеснением в моей груди. Я искренне надеялся, что у меня не было ранних мук сердечного приступа. Это навсегда испортило бы Рождество для всех вовлеченных сторон.

— Подожди, это еще не все. — Изабелла вытащила из сумки конверт из плотной бумаги.

— Есть ли у раптора брат, который тоже наслаждается хорошим разрывом корсажа? — Я поддразнил.

— Ха-ха. На самом деле, так оно и есть, но я не готова к перегибам в этой книге. Нет. Это, гм, пока моя рукопись. — Изабелла протянула мне конверт с заметно нервным выражением лица. — Я не уверена, считается ли это подарком, поскольку я не могу гарантировать, что это хорошо, но ты хотел это прочитать, так что вот оно. Просто пообещай, что не будешь читать это до тех пор, пока я не уйду.

Забудьте, что я сказал о книге. Изабелла, доверившая мне свою незавершенную работу, была…

Блять. Я сглотнул, преодолевая ползучее давление в моем горле.

— Обещаю. — Я засунул конверт под Вильму Пебблз и достал коробку из-под елки. Большинство подарков были выставлены напоказ; только два были исключениями. — На этой ноте у меня также есть для тебя сюрприз. Кажется, мы были на одной волне насчет подарков.

Лицо Изабеллы просияло.

— Я люблю сюрпризы. — Она взяла коробку, осторожно встряхнула ее, и затем последовал дребезжащий звук. — Что это? Косметика? Туфли? Новый ноутбук?

Я рассмеялся.

— Открой это и узнай.

Изабелла не разделяла моих упреков по поводу сохранения оберточной бумаги. Она без колебаний разорвала металлическую фольгу, обнажив простую черную коробочку.

Незнакомый прилив беспокойства пронзил меня, когда она сняла крышку и замерла совершенно неподвижно.

— О Боже мой, — выдохнула она. — Кай...

В коробке, завернутая в папиросную бумагу, лежала старинная пишущая машинка 1960-х годов. Производитель обанкротился десятилетия назад, и менее дюжины его изделий все еще циркулировали в аукционных залах и антикварных магазинах. Я заплатил бешеный выкуп, чтобы отремонтировать его до Рождества, но оно того стоило.

— Ты сказала, что продолжаешь удалять то, что пишешь, поэтому я подумал, что это поможет. — Я постучал по стенке коробки. — На пишущей машинке нет опции удаления.

— Это великолепно. — Изабелла пробежала пальцами по клавишам, ее глаза подозрительно заблестели. — Но я не могу принять это. Это слишком много. Ради бога, я купила тебе эротику с динозаврами. Это ни в коей мере не равноценная сделка.

— Это не сделка. Это подарок.

— Но...

— Невежливо отказываться от подарка хозяина в его собственном доме, — сказал я. — Я могу показать тебе точную справочную страницу в моем руководстве по этикету, если ты мне не веришь.

— У тебя действительно есть ... Знаешь что? Я не хочу этого знать. — Она покачала головой. — Я верю тебе. — Она наклонилась и поцеловала меня, ее лицо смягчилось от эмоций. — Благодарю.

— Всегда пожалуйста. — Я обхватил ее лицо одной рукой и углубил поцелуй, пытаясь игнорировать неуместные мысли, проносящиеся в моем мозгу. Например, насколько естественно было просыпаться рядом с ней или что это было самое умиротворенное, что я чувствовал за последние месяцы. Или как я мог бы проводить с ней каждое Рождество, только мы вдвоем, и быть счастливым.

Это были мысли, которые я не имел права развлекать. Не тогда, когда я не мог обещать ничего большего, чем то, что у нас было на данный момент.

Мой желудок скрутило. Я отогнал в сторону пузырь беспокойства и откинулась назад.

— Пока я не забыл, есть кое-что еще. — Я кивнул на коробку. — Проверь по бокам.

Немного пошуршав, Изабелла извлекла коробочку поменьше и тоньше. Он был примерно размером с Kindle, но в два раза толще из за прилагаемой клавиатуры.

— Это цифровая пишущая машинка, — объяснил я. — С нец гораздо легче путешествовать

— Почему я не удивлена, что ты все продумал? — она поддразнила, сжала мою руку и ее лицо смягчилось. — Еще раз благодарю тебя. Это лучшие подарки, которые я когда-либо получала, за исключением, может быть, картины Монти.

— Понятно. Трудно превзойти написанный маслом портрет аристократа-змеевика девятнадцатого века.

— Вот именно.

Наши взгляды встретились и задержались. Тысяча невысказанных слов втиснулась в небольшое пространство между нами, прежде чем мы одновременно отвели глаза.

За последние двадцать четыре часа у нас был секс несколько раз, но именно эти маленькие моменты казались самыми болезненно интимными.

Нарисованное от руки сердце.

Простое спасибо.

Неосязаемое, всепроникающее ощущение того, что это было то место, где мы должны были быть.

— Давай посмотрим фильм, — сказала Изабелла, снимая напряжение. — На самом деле это не Рождество без праздничного киномарафона.

— Тебе выбирать. — Я нежно поцеловал ее в лоб и встал, пытаясь ослабить возвращающееся давление в моих легких. — Я приготовлю попкорн. Но никаких фильмов с участием членов королевской семьи. — После безжалостного освещения в новостях сказочной истории любви королевы Бриджит и принца Риса Элдоррского в течение последних нескольких лет я был вне себя от восторга.

— Но это почти все из них! — Запротестовала Изабелла. — Не смотри на меня так... Фу, ладно. Я надеюсь, ты ничего не имеешь против бейкеров, иначе нам действительно не повезло.

Улыбка тронула мои губы, когда я вошел на кухню и включил кофеварку для приготовления попкорна. Мне было легче дышать, когда я не был рядом с ней. Это должно было принести облегчение, но прилив кислорода почти приводил в замешательство.

Я как раз насыпал попкорн в миску, когда зазвонил мой телефон.

Неизвестный номер.

Я бы отмахнулся от этого как специалист по телемаркетингу, но я заплатил непомерную сумму, чтобы эффективно блокировать холодные звонки, и ни у кого не было моего личного номера мобильного, за исключением нескольких избранных друзей, семьи и деловых партнеров.

— Алло?

— Счастливого Рождества, Янг.

Мой позвоночник напрягся от удивления при плавном, характерном произношении Кристиана Харпера. Я не потрудился спросить, как он узнал мой номер. У него был талант выуживать личную информацию, вот почему Данте так часто пользовался его услугами.

— Счастливого Рождества, — сказал я с холодной вежливостью. — Чем я обязан таким удовольствием?

— Просто хотел узнать, была ли у тебя уже возможность открыть мой подарок. Я полагаю, что вчера его доставил посыльный.

Мой разум вспыхнул перед худым, темноволосым посыльным и маленькой коробкой, которую он вручил мне. Я собирался открыть его вчера, но сразу после этого приехала Изабелла.

Я не особо задумывался об этом с тех пор, как подобные подарки сыпались каждый год, но теперь струйка беспокойства скользнула по моему позвоночнику.

— В чем дело?

— Открой это и узнай, — сказал он, жутко повторяя то, что я сказал Изабелле ранее.

Я продолжал молчать. День, когда я открыл незапрашиваемую посылку от Кристиана Харпера, был днем, когда я по собственной воле прошел бы по Таймс-квер голым.

Кристиан вздохнул, сумев придать звуку равные доли скуки и веселья.

— Это подарок от общего друга. Небольшая фишка со всем необходимым, чтобы закрепить за собой положение одного из самых молодых генеральных директоров в Fortune 500, появится в конце января. Всегда пожалуйста.

Подтекст ударил, как ящик с кирпичами.

— Шантаж, — сказал я категорично.

Я собирался убить Данте. Он был единственным общим другом, который мог сделать что-то подобное. У него были благие намерения, но его методы были в лучшем случае сомнительными.

— Страховка, — поправил Кристиан. — Данте сказал, что ты был бы слишком морально чист, чтобы использовать это, но никогда не помешает иметь рычаги воздействия в заднем кармане. Мне в любом случае все равно, но не говори, что я тебе никогда ничего не давал. А теперь, если ты меня извинишь, я должен вернуться к своей девушке. Наслаждайся праздниками.