Сорок минут спустя наше такси подъехало к остановке в промышленных недрах Бушвика.

— Нет, — решительно сказал Кай, уставившись на здание перед нами. Треснувшие окна блестели в лунном свете, а граффити превратили фасад из красного камня в буйство красок, карикатур и ругательств. Было темно, если не считать ряда огней, горевших на верхнем этаже. — Это похоже на место, где серийные убийцы прячут тела своих жертв.

— А ты говоришь, что я слушаю слишком много «настоящих преступлений». — Я выскользнула с заднего сиденья и подавила усмешку, когда Кай с болезненным выражением лица расплатился с нашим водителем. Он мог жаловаться сколько угодно, но он был здесь и не собирался уезжать, иначе попросил бы водителя отвезти его домой. — Обещаю, что, когда я проверяла в последний раз, там не было никаких трупов. Но это было больше месяца назад, так что я не могу гарантировать, что с тех пор ничего не изменилось.

— Если бы я знал, что ты такая фанатка комедий, я бы вместо этого привел тебя в Comedy Cellar.

— Это было недальновидно с твоей стороны, но, возможно, в следующий раз, — язвительно заметила я, подразумевая, что следующий раз обязательно будет

Мое глупое, перегруженное гормонами сердце заколотилось от такой перспективы.

Мы с Каем еще не обсуждали наш почти поцелуй. Через три недели то, что произошло в библиотеке, казалось лихорадочным сном, продуктом истощения и фантазий, просачивающихся в реальную жизнь. Глядя на него сейчас, такого строгого и правильного в своем пальто за четыре тысячи долларов, было трудно представить, что он когда-нибудь вот так потеряет контроль.

— Возможно. — Кай уставился на черную металлическую входную дверь склада, как будто она была заражена холерой. Кто-то нарисовал на нем три гигантские сиськи из баллончика вместе со словом «Titz» флуоресцентно желтым цветом. — Как очаровательно.

— Так и есть. — Я пожала плечами, подавив свое разочарование из-за отсутствия реакции на мое замечание в следующий раз, и набрала код безопасности на клавиатуре. Секунду спустя дверь с жужжанием открылась. — Ты знаешь, что они говорят. Третья грудь это очарование.

Кай кашлянул в кулак. Если бы не знала лучше, я могла бы поклясться, что он скрывал смех.

Дверь с лязгом закрылась за нами. Мы прошли по тускло освещенному коридору и поднялись на лифте на верхний этаж, где на табурете у входа сидела женщина с голубыми косичками и черной помадой на губах. В здании не было комнат; каждый этаж состоял из одного гигантского помещения, похожего на чердак, и она выглядела необычайно маленькой на фоне похожей на пещеру обстановки.

Она подняла взгляд от своего альбома для рисования достаточно надолго, чтобы проверить наши удостоверения личности и мою членскую карточку, прежде чем помахать нам рукой, проходя мимо.

Студия была пуста, если не считать женщины в дверях и тощего блондина с козлиной бородкой, втирающего синюю краску в свой торс, как будто это детское масло. Наверное, все были внизу, но я хотела успокоить Кая, прежде чем бросить его в самое пекло.

Он остановился у края брезента, покрывавшего серый бетонный пол. Посреди комнаты стояла временная деревянная стена, увешанная белыми плавающими холстами и наполненными краской воздушными шариками, подвешенными на кнопках. Съемные язычки фиксировали полотна на месте. Рядом со стеной на барной тележке стояли стаканы для питья, несколько бутылок прозрачного алкоголя и банка, до краев наполненная сложенными листками бумаги.

Взгляд Кая переместился с воздушных шариков на барную стойку к блондину — художнику, который теперь делал растяжки для йоги на своем углу брезента. Неплохое зрелище, учитывая, что на нем не было ничего, кроме краски и пары свободно висящих шорт.

Слабая гримаса пробежала по лицу Кая, когда блондин принял убийственную позу богомола.

— Изабелла.

— Да. — Радостно сказала я.

— К чему именно ты нас привела?

— Творческое сообщество! Это похоже на одно из тех заведений, где рисуют и вином, только лучше. — Я указала на стену, где яркие следы краски змеились по нескольким холстам и капали на брезент. — Ты когда-нибудь смотрел «Дневники принцессы»? С Энн Хэтуэй? Там есть сцена с Мией и ее мамой после того, как она узнает, что она на самом деле принцесса...

Он уставился на меня.

— Не бери в голову. Дело в том, что это очень похоже на то, что они сделали в фильме. Твоя цель проткнуть эти шарики дротиком, чтобы краска пролилась на холст и создала абстрактное произведение искусства. Если ты промахнешься, тебе придется взять листок бумаги из этой банки и правдиво ответить на вопрос или сделать глоток Специального самогона Вайолет. Вайолет — владелица студии, — пояснила я. — Ее самогон это не шутка. В последний раз, когда кто-то сделал более трех выстрелов, они закончили тем, что пронеслись через Бушвик и распевали национальный гимн во всю глотку. Были арестован за непристойное обнажение, но лучший друг дочери их босса внес за него залог, потому что у них был роман...

— Изабелла, — снова сказал Кай.

— Хмм?

— Ненужная деталь.

Достаточно справедливо. Не все находили сексуальную жизнь случайных жителей Нью-Йорка такой интересной, как я. Может быть, потому, что они занимались сексом, а не ограничивались тем, что слышали об этом от друзей и незнакомцев.

К его чести, Кай не сразу повернулся и не вышел за дверь из-за перспективы всю ночь метать дротики в воздушные шары. Вместо этого он отвел взгляд от художника-йога, снял пальто и повесил его на ближайший стул.

Раздражающий укол облегчения пробежал по мне. Мне должно быть все равно, останется он или нет. Мне не очень нравилось его общество.

Я накинула свое пальто поверх его и сняла два халата с крючков на стене справа от нас.

— Как ты узнала об этом месте? — Кай закатал рукава и принял халат, который я ему протянула.

Я бросила взгляд на его предплечья. Загорелый, мускулистый, с сексуальными прожилками вен и легкой копной темных волос…

Электрическая дрожь пробежала по моему позвоночнику, прежде чем я отвела взгляд. Новая Изабелла не пускает слюни на предплечья случайных мужчин. Независимо от того, насколько они горячие.

Кай приподнял бровь, и я запоздало вспомнила, что он задал вопрос.

— Мой брат Феликс рассказал мне об этом. — Я сняла туфли на каблуках и застегнула халат, все это время не отрывая взгляда от полотен. Так было безопаснее. — Он художник, и ему нравится приходить сюда, когда он чувствует себя застрявшим. Он говорит, что пребывание в окружении других креативщиков в обстановке низких ставок помогает высвободить идеи. — Метод Феликса по расклеиванию у меня никогда не срабатывал, но мне нравилось, насколько забавным было это упражнение. Иногда я ставила другого человека в пару для вопросов; в других случаях я довольствовалась простым метанием дротиков. — Он живет в Лос-Анджелесе, но часто посещает Нью-Йорк и знает все подземные заведения.

— Художник. Писатель. Творческая семья. — Тепло Кая коснулось моего бока, когда он подошел ко мне. Даже в уродливом черном халате он выглядел аристократично, как принц среди простолюдинов.

Он взял дротик с ближайшего подноса и протянул его мне.

Я осторожно взяла его. Наши руки не соприкасались, но мою ладонь покалывало, как и у них.

— Это только я и Феликс, сказала я. — Остальные мои братья не увлекаются искусством. Габриэль, самый старший, управляет нашим семейным бизнесом. Ромеро — инженер, а Мигель преподает политологию в Беркли. — Кривая улыбка. — Многие азиатские семьи подталкивают своих детей к юриспруденции, медицине или инженерному делу, но мои родители были за то, чтобы мы делали то, что хотели, пока это не является незаконным или неэтичным. Habulin mo ang iyong mga pangarap. Следуй за мечтой. Наш семейный девиз.

Я опустила часть о том, что мы должны достичь упомянутых мечтаний к тридцати годам из-за определенного письменного пункта. Это был способ моих родителей убедиться, что мы не будем перескакивать от страсти к увлечению из-за того, что не могли определиться. Так, как было у меня последние, о, десять лет.