Я проигнорировал это. Я не лгал о своей загруженности. Это было за неделю до Дня Благодарения, а это означало, что у меня осталось мало времени, чтобы закрыть сделку с DigiStream до того, как все разъедутся на праздники. Моя команда подчеркивала важность завершения сделки до конца года по различным финансовым причинам. Это не было бы полной катастрофой, если бы переговоры затянулись на январь, но я не соглашался на катастрофу когда дело касалось бизнеса. Я хотел, чтобы сделка была заключена до голосования генерального директора.

Конечно, Данте не ошибся. Я избегал Вальгаллы как чумы с осеннего бала. С той ночи, когда привел Изабеллу в свое убежище — мое любимое место в клубе, которое я никогда никому не показывал и почти поцеловал ее.

Я залпом выпил свой напиток. Скотч прожег дорожку в моем горле, но не смог стереть воспоминание об этих больших карих глазах и сочном, красном рте.

Один крошечный наклон моей головы, и я мог бы попробовать ее на вкус. Выяснить для себя, были ли ее губы такими мягкими, какими они выглядели, и была ли она такой сладкой на вкус, как я себе представлял.

Жар пробежал рябью по мне. Я сжал челюсть и стряхнул ее.

Слава Богу, разум возобладал до того, как я поддался своим низменным инстинктам. Было бы дурным тоном пригласить одну женщину на свидание, а затем поцеловать другую в ту же ночь, даже если первая уже ушла.

Это стоило бы того, — пропел коварный голос.

Заткнись, — рявкнул другой голос. Ты никогда не знаешь, что для тебя хорошо.

Я провел рукой по лицу. Отлично. Теперь я молча спорил сам с собой. Чертова Изабелла.

Доминик закончил свой раунд на тренажере и я занял его место, стремясь отвлечься. Я не был большим поклонником гольфа, но генеральному директору DigiStream он понравился, и я хотел освежить свои навыки для нашей игры после Дня благодарения в Pine Valley.

Я как раз приготовился к броску, когда у Доминика зазвонил телефон.

— Кай.

Что-то в его голосе привело мои чувства в состояние повышенной готовности. Я выпрямился, холодная веревка страха скрутила мои внутренности, когда я увидел, как Доминик и Данте смотрят на свои камеры с мрачными выражениямилиц.

Что-то случилось с моей матерью? Может быть, она все-таки была больна; она упала в обморок, и ее срочно доставили в больницу. Или, возможно, это были моя сестра и новорожденный племянник, которые сегодня летели в Австралию. Произошла авиакатастрофа, или пожар, или…

Мой страх превратился в лед, когда наихудшие сценарии пронеслись в моей голове с молниеносной скоростью.

Я потянулся к своему телефону и просмотрел заголовки, мелькающие на моем экране. Не моя семья. Облегчение ослабило кулак, сжимавший мое сердце, но это было недолгим.

Сооснователь DigiStream Колин Уидби был доставлен в больницу после передозировки наркотиков…

Техническая суперзвезда и генеральный директор DigiStream Колин Уидби в критическом состоянии…

— Иисусова хрень, — Данте выразил мои чувства так, как мог только Данте. — Это какое-то неподходящее время.

— Ты не материшься. — Я не часто позволял себе сквернословить, но искушение выругаться сорвалось с моих губ, когда до меня дошел смысл сказанного.

Я знал, что у Колина была отвратительная привычка к наркотикам; как и у половины людей с Уолл-стрит. Мне это не нравилось, но я также не следил за личной жизнью своих деловых партнеров. Они могли делать все, что хотели, до тех пор, пока не причиняли вреда другим людям или конечному результату. Кроме того, из двух соучредителей Колин был наиболее сговорчивым в этой сделке. Его соучредитель Рохан Мишра сопротивлялся, пока Колин не привел его в чувство. Теперь мне приходилось либо иметь дело с Роханом, либо отложить заключительные переговоры до следующего года, вероятно, после того, как уже состоялись выборы генерального директора.

Черт возьми.

Даже если на карту не была поставлена должность генерального директора, сделка с DigiStream была необходима. Правление может мне не поверить, но сервис потокового видео был будущим новостей, поскольку мир перешел от традиционных средств массовой информации к репортажам, ориентированным на граждан.

И теперь сделка, которая укрепила бы мое наследие, оказалась под угрозой срыва, потому что двадцатичетырехлетний технический гений не смог достаточно долго держать свой нос подальше от кокаина, чтобы подписать контракт, который сделал бы нас обоих легендами.

— Иди, — сказал Данте, точно прочитав мое настроение. — Дай нам знать, если тебе что-нибудь понадобится.

Я ответил коротким кивком, моя первоначальная паника перестроилась в список дел и контрольные списки. К тому времени, как вошел в вестибюль, я уже отправил цветы в палату Колина через своего помощника, связался с офисом Рохана, чтобы организовать звонок, и собрал свою команду на экстренное совещание в офисе.

Эти действия подстегнули мой адреналин, и когда я вышел на свежий осенний воздух, ко мне вернулась моя обычная холодная, практичная ясность.

Колин был в больнице, но он не был мертв. DigiStream все еще работал, и Рохан присутствовал на всех встречах. Мне не нужно было посвящать его в последние события. Возможно, ему понадобилось бы больше ухаживаний, но сделка была в наших обоих интересах. Даже такой упрямый человек, как он, мог это видеть.

В конце концов, я мог бы спасти сделку до праздников. Если бы я этого не сделал, я бы все равно стал генеральным директором.

Все было бы хорошо.

Я добрался до главного перекрестка и собирался поймать такси, когда знакомый смех ударил меня прямо в грудь.

Я не осознавал, что останавливаюсь. Все, что знал, это то, что в одну минуту я двигался; в следующую я застыл, наблюдая, как Изабелла идет ко мне. Ее лицо светилось оживлением, когда она разговаривала со смутно знакомым парнем рядом с ней. Ее рубиново-красное пальто выделялось на фоне одетых в черное людей, кишащих на тротуаре, но даже без него она была бы самым ярким пятном дня.

Она снова засмеялась, и кусочек чего-то зеленого и неприятного свернулся у меня в груди.

Я напрягся, ожидая нашей возможной встречи. Она была всего в нескольких шагах от него.

Ближе.

Ближе.

Ближе…

Изабелла прошла мимо, все еще погруженная в разговор со своим спутником.

Она даже не заметила меня.

— Изабелла. — Ее имя прозвучало резче, чем я намеревался.

Она оглянулась, и ее лицо на секунду побледнело, как будто она пыталась вспомнить, кто я такой.

Мое раздражение удвоилось вместе с подозрительно похожими на ревность, но не могущими быть ревностью усиками, змеящимися по моим венам.

— О! Привет. — Пустота сменилась удивленной улыбкой. — Кай Янг за пределами Верхнего Ист-Сайда. Никогда не думала, что доживу до этого дня.

— Чудеса случаются каждый день. — Я оценил мужчину рядом с ней холодным взглядом. Лет под тридцать или чуть за тридцать. Высокий, долговязый, с вьющимися каштановыми волосами и ярко выраженной атмосферой европейского художника, усиленной его клетчатым шарфом и пальцами, испачканными чернилами.

Он мне не понравился с первого взгляда.

— Это Лео Аньелли, — сказала Изабелла, проследив за моим взглядом. — Он автор одной из моих любимых книг «Баночка с ядом». Ты это читал?

Вот почему он показался мне знакомым. Несколько лет назад Лео был любимцем литературного мира. Он по-прежнему был хорошо известен, но двухлетний перерыв в издательской деятельности затормозил его продвижение. Ходили слухи, что он работает над новой книгой, но ничего не подтвердилось.

— Да.

Изабелла была слишком занята, расхваливая его, чтобы заметить мой без энтузиазма ответ.

— Я присоединилась к местной писательской группе, чтобы посмотреть, поможет ли это с моим блоком. Сегодня была моя первая встреча, так что представь мое удивление, когда появился Лео!

— Дружу с организатором, — объяснил Лео. — Я в городе для нескольких встреч, и заскочил поздороваться.