Не думая, я сказал:

— Тогда почему ты… Я имею в виду… э…почему твой… ГМ…- — Я посмотрел на ее ноги, когда слова, наконец, или к счастью, подвели меня.

Посмотрев на себя и, наконец, поняв, о чем я болтал, она спасла меня от моих почти спотыкающихся вопросов.

— Нет, Пол, у меня нет никакого рака. — Она бросила на меня странный взгляд, и я видел, как она пришла к молчаливому решению.

— Я брею лобковые волосы, — мягко сказала она, все еще улыбаясь мне, чтобы облегчить мое любопытство.

Выражение удивления на моем лице не могло быть еще яснее. Зачем кому-то брить лобковые волосы? Я даже не подумал об этом.

— Зачем ты это делаешь? — Я не могу поверить, что сказала это вслух!

Настала ее очередь краснеть, и ее утешительная улыбка превратилась в ироничную усмешку. Я смотрел, как она пытается решить, как ответить на мой резкий и неловко откровенный вопрос. Наконец, я думаю, она остановилась на правде.

— Так нравилось мужу… — она сказала, а затем остановилась, чтобы собраться с мыслями. — Ему так понравилось, — просто сказала она. — Я обнаружила, что мне это тоже нравиться, поэтому я так делаю — она сказала грустной улыбкой, — с тех пор, как он умер.

— Так вот почему ты носишь бикини! —

— Вот почему я ношу бикини, — просто сказала она. — По крайней мере, когда я не нахожусь дома. Здесь я не беспокоюсь. Хотя, -она сказала с дразнящей усмешкой, которая пробила мой с трудом завоеванный самоконтроль, — если эрекция продолжится, мне, возможно, придется пересмотреть это решение. С этим она подвинула свой собственный стул и села.

Я снова покраснел, но она лишь мягко рассмеялась…

Глава 7

— Когда умер ваш муж? — Я спросил, смывая кусочек яйца глотком сока.

За все время, что мы приезжали в лагерь, я никогда не слышал, что у тети Сьюзан есть муж. У нее было два сына, на три и пять лет старше меня, и я думаю, я должен был догадаться, что она, должно быть, была замужем. Но я не слишком много думала об этом. Я был слишком молод, чтобы тусоваться с Кирком, ее старшим сыном, прежде чем он уехал в колледж. И хотя я знал Дага, ее младшего сына, я не знал его хорошо. И теперь, когда он уехал на лето, она была совсем одна в доме.

На мой вопрос она опустила вилку и отпила свой апельсиновый сок, видимо, сочиняя свои мысли. Я с опозданием понял, что, возможно, затронул болезненную тему.

— Он был убит во Вьетнаме, — сказала она без единой эмоции.

Хотя, когда я посмотрел на нее, я понял, что она сдерживала свои эмоции.

— Прости.

— Все хорошо. Прошло почти десять лет, — сказала она и снова взяла вилку. — Он был летчиком на флоте.

— О? — Спросил я, вдруг заинтересовался.

— Его самолет был сбит в 1968 году, — сказала она с таким же жестким эмоциональным самоконтролем.

— На чем он летал? — Я спросил, пытаясь сменить тему, но мне было интересно.

— A-4s.

— На самом деле? Мой отец тоже летал на А-4! —

— Ммхмм.

Ее взгляд был странным, но я был в недоумении от того, что она хотела, чтобы я понял. Тогда меня осенило!

— Мой отец знал вашего мужа?

Она улыбнулась моему внезапному пониманию. — Как ты думаешь, почему ваша семья начала приезжать сюда?

— О, — сказал я, снова огорчившись.

Она снова мне улыбнулась. — Джек и твой отец были очень хорошими друзьями. Мы с твоей мамой познакомились, когда были в Калифорнии. Мы поддерживали связь с тех пор, как Джек умер.

Я посмотрел на нее. Папа никогда много не рассказывал о своем пребывании во Вьетнаме, поэтому я очень мало знал об этой части его жизни. Я был так же не заинтересован в вещах, выходящих за рамки моего непосредственного интереса. Кроме того, в то время я был слишком маленьким, чтобы помнить о том, как мы жили в Калифорнии.

— Однако нам лучше приступить к работе, чтобы мы могли сделать как можно больше, пока еще не так жарко, — сказала она, стоя и собирая тарелку и стекло.

Во время нашего разговора о муже моя эрекция немного утихла, но когда она поднялась со стула, и я увидел ее гладкую киску, то у меня снова встал. Я сглотнул, когда она посмотрела на меня. Я был слишком смущен, чтобы встать и показать тот факт, что я все еще в вертикальном положении.

— У тебя все еще эрекция? — спросила она нежным голосом.

Я сглотнул и кивнул ей, снова покраснев.

Она улыбнулась и удивленно покачала головой. — Какая выносливая нынче молодежь, — дразнила она меня. Она быстро стала серьезной. — Все хорошо. Как только мы приступим к работе, все успокоится. Она кивнула, чтобы успокоить меня. — Теперь отнеси посуду в раковину и приступим к работе.

Ее тон означал, что она не будет возражать, и я согласился. Но когда я встал, кончик моего пениса зацепился за край стола. Когда я немного отступил, чтобы освободить его, он еще больше вытянулся. Тетя Сьюзан увидела движение и опустила глаза на мой член. Я снова покраснел (я делал это сегодня слишком часто), и она захихикала. С печальным и несчастным выражением лица я посмотрел на нее, и она рассмеялась. Ее смех был слишком заразительным и слишком сочувствующим—я не мог не смеяться над своим собственным затруднительным положением, когда я начал собирать свои блюда для завтрака.

Все еще улыбаясь, она посмотрела на меня через стол. — Думаю, я должна быть польщена. Не у каждой женщины бывают такие… — она кивнула, чтобы указать на мой пенис, остановилась, и сказа — поклонники. Сьюзан лукаво улыбнулась мне, и повернулась к раковине.

Когда я подошел к ней с тарелками в руках, она повернулась.

— Ты смоешь посуду, пока я буду сушить волосы.

Я молча кивнул головой, и она вернулась к своим делам.

Глава 8

Вернувшись, она взяла с собой две пары рабочих перчаток. Она бросила мне большую пару, когда мы направились к двери во двор.

Мы усердно работали все утро. Было много штормовых обломков, которые нужно было поднять, подмести и сложить, чтобы сжечь позже. К обеду нам удалось зачистить весь двор, восстановить опрокинутые и поврежденные цветочные горшки, стащить сосновые ветки и вообще поднять их.

Все это время моя эрекция никогда полностью не стихала. Только когда я концентрировался на чем-то, она немного спадала. Но потом я мельком увидел бритую киску тети Сьюзан, и мой пенис снова ожил…

Я также могу сказать, что она кидала взгляды на мой пенис. Как она могла этого не делать, когда он опухал и дергался каждый раз, когда я смотрел в ее сторону? Всякий раз, когда я смотрел в ее сторону, я видел, как она быстро отводила глаза. Ее более ранние протесты против обратного, возможно, она не проводила много времени вокруг возбужденного подростка с постоянной, и очень заметной эрекцией.

Со своей стороны, я старался игнорировать это как можно лучше. И я старался изо всех сил не царапать его чем-то вроде грубой коры соснового сука.

Я также тайно восхищался ее телом, насколько мог. Постоянно видя безупречную кожу ее задницы и ее гладко выбритую щелку киски было почти слишком возбуждающе. Я начала понимать, насколько привлекательна тетя Сьюзан. Ее грудь была похожа на мамину и была очень привлекательной. Я смеялся про себя при этих мыслях. Все груди были привлекательными! Я был загипнотизирован, наблюдая, как они покачивались, когда она наклонялась, чтобы работать над своей частью работы.

Это были оголенные участки ее тела, и ее экзотическая бритая киска, которая держала меня в постоянном возбуждении.

Когда пришло время обеда, она принесла чистое полотенце и распылитель Формулы 409. По ее указанию я почистил стеклянную поверхность кованого стола и вытер все стулья, пока она готовила обед.

Через несколько минут она вышла с подносом бутербродов с ветчиной, картофельными чипсами и бокалами лимонада, уже начинавшими нагреваться от жары. Мы ели в комфортной тишине, и мой стояк был виден через стеклянный стол все это время. Я думаю, что уже начал привыкать к этому…