— Да, думаю, что смогу. —

— Окей. Что ж... было приятно поговорить с тобой. Пока. —

— Пока. —

Я повесил трубку и глубоко вздохнул. Затем я посмотрел на выпирающий из полотенца стояк.

— Что с этой девушкой? — Спросил я вслух.

Неудивительно, что мой стояк мне не ответил.

Ненавижу это признавать, но я закончил тем, что дрочил в душе, представляя себе большегрудую блондинку, прыгающую в моем воображении.

Фелиция позвонила мне снова в четверг. Я работал над эскизами Солнечной сферы, когда зазвонил телефон. Ти-Джей ответил и позвал меня.

— Еще одна подружка, красавчик? — спросил он, протягивая телефон.

— Ти-Джей, тебе понравится, если я буду называть тебя «Лаской»? —

Он равнодушно пожал плечами. — Почему я должен заботиться? Кроме того, я просто шучу. —

— Почему бы тебе не сделать перерыв? В смысле, у тебя нет прозвища для Глена. —

— Потому что мне нравится Глен. — усмехнулся он.

— Все. Проехали. — Я взял трубку, а он снова усмехнулся и вернулся в свою комнату. — Алло? —

— Привет. — сказала Фелиция. — Чем ты занят? Я же не застала тебя в неподходящее время, не так ли? —

— Я работала над эскизами проекта. — сказал я, волоча за собой длинный телефонный шнур, и направился в свою комнату. К сожалению, Фелиция была в разговорчивом настроении и начала рассказывать мне о своем рабочем дне. Но я был слишком вежлив, чтобы прервать ее.

— Итак. — спросила она наконец. — когда ты приедешь в Атланту? —

— Может быть, на весенние каникулы. — неопределенно ответил я.

— Когда это? —

— В конце марта. —

— Так долго? — сказала она. — Разве ты не вернешься домой раньше? —

— Скорее всего, нет. А зачем ты спрашиваешь? — Как будто я не знаю.

— Я хочу тебя видеть. Я должна тебе ужин. И ты можешь делать все, что захочешь. —

Опять же, не нужно быть ученым, чтобы понять, что значит «что угодно».

— Я купила новое белье, которое хочу тебе показать. На мне прозрачная шелковая кофточка и стринги. Трусики тоже прозрачные, так что ты сможешь увидеть мой лобок. Я также купила облегающую ночнушку. Мои сиськи там едва помещаются, так что они могут выскочить. Но тебе бы это понравилось, не так ли? —

Я сделал глубокий вдох и попытался заставить свой стояк утихнуть.

— И у меня все еще есть перчатки Мэрилин Монро. Они тебе очень понравились, правда? —

— Да. — сказал я как можно уклончивее. — Это было круто. Я хотел бы увидеть их снова когда-нибудь. — Что я болтаю?! —Но сейчас мне действительно нужно работать над этим дизайн-проектом. Завтра я должен отдать эскизы своим товарищам по команде, и мне все еще нужно их закончить. Так что мне уже лучше уйти. —

— О, ладно. Ты уверен, что не можешь больше говорить? —

— Мне действительно нужно вернуться к работе. —

— Что ж, приятно было поговорить. — разочарованно сказала она.

— Мне тоже было приятно с тобой поговорить. Пока. —

— Пока. —

Я уже собирался повесить трубку, когда услышал, как она зовет меня по имени. Я снова поднес трубку к уху. — Что? —

— Ты забыл записать мой номер. —

— О, да. — сказал я. Я не забыл. Вздохнув про себя, я взял со стола карандаш. К сожалению, сам стол был завален рисунками.

Наверное, мне следовало просто притвориться, что я записал ее номер, но какой-то честный уголок моего мозга отказался согласиться с этой уловкой. Так что я написал ее номер на углу одного из моих эскизов.

— Хорошо. — Сказал я. — Я позвоню тебе как-нибудь. —

— Что ж, думаю, мне лучше позволить тебе вернуться к твоему проекту. —

Повесив трубку, я подумал о дрочке. Я легко мог представить себе Фелицию в тонкой кофточке, ее розовые соски, натянутые на ткань, и ее темные лобковые волосы, приглашающие меня испытатьсжимающиеся мышцы ее влагалища.

Вместо этого я решил позвонить Кендалл. Я чувствовал себя виноватым – как будто я просто использовал ее, чтобы удовлетворить свои собственные желания, но я все равно позвонил.

— Привет. — сказал я, когда Фиби передала трубку Кендалл.

— И тебе привет. —

— Что делаешь? —

— О. Я должна написать отчет. А что? —

— Ты хочешь встретиться? Билли работает над пьесой... Мы могли бы пошалить. —

— Пол, мне действительно нужно поработать над Лабораторным отчетом. Я не могу сделать то, что сделала в прошлом квартале. — Она пришла к выводу – вероятно, правильному, что провела со мной слишком много времени в предыдущем квартале, и ее оценки соответственно пострадали.

— Можешь поработать над Лабораторным отчетом... — Мой стояк дернулся. — Кроме того, — добавил я. — мне нужно поработать над чертежами для класса дизайна. Так что мы не сможем долго дурачиться. —

Она явно слышала желание в моем голосе, но оставалась непоколебимой. — Прости, Пол. Мне нужно сделать лабораторный отчет. —

— Ты уверена? — Спросил я.

— Не то чтобы я не хотела приехать. — сказала она, — но мне нужно закончить отчет. —

— Да, хорошо. Наверное, мне все равно стоит поработать над рисунками. Йоска – абсолютный фанатик, и я думаю, мне нужно снова перепроверить эскизы. —

Мы поговорили еще пару минут и повесили трубку. Я был не очень счастлив, но и не расстроен. Я был просто возбужден, хотя не мог ожидать, что Кендалл будет прыгать ко мне каждый раз, когда я позвоню.

К сожалению, мой стояк не исчез, как бы я ни смотрел на свои рисунки. Поэтому я переоделся в тренировочные шорты и схватил штангу. Тридцать минут пресса не ослабили моего пыла, и я подумал о том, чтобы снова позвонить Кендалл.

В конце концов, я решил принять душ, где (неудивительно) я дрочил. Я старался не думать о Фелиции, но ничего не мог с собой поделать. Когда я кончил, я чуть не упал, а мой стояк еще долго пульсировал после того, как я перестал кончать.

Я покачал головой, чтобы избавиться от образов Фелиции.

Я потянулся за мылом и стал намыливать свою грудь. — Как хорошо, что у нас столько горячей воды. — пробормотал я, злясь на себя.

***

Род и Нейл не появлялись на уроках математики всю неделю. Когда я заметил, что девочка в первом ряду перевернула три страницы домашнего задания – Рода и Нейла, в дополнение к ее собственному, я догадался, почему.

У меня было искушение рассказать профессору Ваджпаи об их афере, но я решил не делать этого. Слова Глена эхом отдавались у меня в голове: «За все, что ты с ним сделаешь, он сделает что-нибудь похуже.» Кроме того, я не был стукачом.

После обеда мы с Кристи поднялись в ее комнату перекусить. Она чувствовала, что меня что-то гложет, но не стала совать нос в чужие дела.

Мне была ненавистна мысль, что Роду и Нейлу сойдет с рук мошенничество. В конце концов, я должен был пойти в класс и сделать домашнее задание. Как и другие студенты. Что сделало Рода и Нила особенными?

Одно слово: деньги.

Вероятно, они платили девочке за это. Хуже того, они каким-то образом обманули всех на первом тесте. (Ни один из них не казался математическим гением, поэтому я сомневался, что они справились с тестом самостоятельно.)

То, что они делали, было неправильно, и это раздражало меня. Но если я не хотел спорить об этом с профессором, я не мог ничего сделать, чтобы остановить их. И все же я разозлился.

— Ты хочешь орехи макадамии? — Спросила Кристи, вырывая меня из мрачных раздумий.

— А? —

— Макадамии. Их прислала мне моя знакомая. — сказала она, держа в руках синюю банку орехов Мауна-Лоа.

Я рассеянно кивнул.

— Ты расстроен из-за сегодняшнего вечера? —

— Что? —

— Ты расстроена из-за сегодняшнего вечера? — повторила она. — Я имею в виду... Ну… —

Я покачал головой. — А почему ты спрашиваешь? —

— Ты грустишь, когда чем-то расстроен. Вы с Джиной поссорились? —

— Нет, ничего подобного. — сказал я. — Я не видел Джину целую неделю. Она была занята в школе, или в своем женском обществе, или волонтерством в больнице, или... где-то еще. Наверное, я тоже был занят, но все же... —