Два с половиной года назад этот человек был последним, кто видел Маргариту Тимохину, обычную девушку, радующуюся жизни, студентку первого курса медицинского университета, любимую дочь успешных родителей-медиков.

Какая злая шутка.

В тишине, царящей в спальне, раздался тихий смех. Смех отчаяния, смех от невозможности все исправить. Она не достойна его. И не смеет даже думать, что когда-нибудь сможет без притворства заглянуть ему в глаза и прижаться к нему. Это против правил, придуманных не ею. И она вынуждена играть по ним. До конца. Бороться. Биться до последнего. Пока есть хоть малейший шанс.

Значит завтра снова хитрый взгляд, надутые губки и приторно-сладкий голосок Вероники Черновой – маска, давившая своей тяжестью все сильнее… 

«Если так пойдет и дальше, я забуду, что такое сон».

В зеркало на Риту смотрело собственные уставшее отражение с покрасневшими глазами. Девушка вздохнула, включила воду и умылась. Ей уже никакие маскирующие средства не помогут. Но как заставить себя уснуть, если каждую новую ночь приходит осознание, что она падает все глубже и глубже в омут лжи и притворства?

Вот и сейчас ей нужно просить прощения за свое поведение у Марка, но вместо этого хочется забраться в постель и все выходные провести в одиночестве, пытаясь распутать противоречивый клубок мыслей.

Рита вышла в спальню, открыла сумку с одеждой, вытащила джинсы и футболку, с удовлетворением отмечая, что хотя бы тут она может одеть то, что ей нравится, а не то, что носила Вероника.

Переодевшись, Рита собралась выходить из комнаты, но вдруг услышала за окном голоса. Один принадлежал девушке, а другой… другой, смеющийся, – Марку. Приблизилась к окну и, отодвинув занавески, с неудовольствием увидела своего «мужа», мило беседующего с какой-то девкой. От откровенности её наряда Тимохина поморщилась и скривила губы. Не хотелось признаваться даже себе, но представшая её взору картина была очень неприятна. Заметив, как она будто ненароком прижалась к Марку, Рита не выдержала и, с силой зашторив окно, быстро вышла из комнаты. Сбежала по лестнице и только перед входной дверью остановилась, приняла безразличное выражение лица и вышла на улицу. Марк и эта… продолжали что-то весело обсуждать, не заметив её появления.

Тимохина остановилась позади Чернова, сложила руки на груди и нацепила самую милую улыбку из арсенала Вероники Черновой.

- … ой, знаете, папа тоже часто мне говорит, что… - темноволосая девушка оборвалась на полуслове, заметив Риту с ангельской улыбкой на губах и таким выражением в глазах, что улыбка её мигом померкла.

- Жанна, что… - Марк проследил за взглядом своей собеседницы и обернулся. – Ника, доброе утро!

- Доброе, - проворковала Тимохина, медленно приближаясь к парочке. Удивительно, но в этот момент ей как никогда хотелось играть свою роль. Потому что она не представляла, как сама бы повела себя в такой ситуации, а тут все легко можно списать на необходимость проявления ревности со стороны законной супруги. – Милый, не познакомишь?

Рита взяла Марка под руку и бросила гневный взгляд в сторону девушки.

- Ты разве не помнишь Жанну? – удивлено скосился на жену Марк, а в ответ получил грубое:

- Я что, всех твоих женщин помнить должна?!

- Вероника…

- Значит так. - Рита ядовито ухмыльнулась Жанне, оторопело смотрящей на спятившую жену Чернова, - ты сейчас валишь отсюда, и чтобы я тебя рядом с моим мужем не видела больше, усекла? Иначе я за себя не ручаюсь!

- Господи, Ника, прекрати этот цирк!

- Цирк? – возмущенно глянула на Марка Рита. – Привез меня сюда, оставил одну, а сам отправился развлекаться к… этой?!

- Марк Михайлович, я… я пойду, - пролепетала напуганная напором Риты Жанна и поспешила испариться.

- Ника, что ты себе позволяешь? – прошипел Чернов.

- А что я такого сказала? – Тимохина с вызовом смотрела на Марка. – Кажется, я уже говорила тебе, что ты мой, и я не потерплю, чтобы тебя обхаживали всякие деревенские ш…

- Заткнись! – взревел Марк. Он был в такой ярости, что Рита осознала, что переборщила, но остановиться была не в силах, поэтому продолжила игру… Или уже не игру?..

- А ты мне не указывай! За два года может ты отвык, что у тебя есть жена, но теперь, будь любезен, сдерживай свои… - Она хмыкнула. - потребности!..

- Да неужели? – Чернов, сузив глаза, схватил Риту за предплечье и дернул на себя. – А с какой стати я должен сдерживать свои… потребности? Ты их не удовлетворяешь, что же мне теперь, монахом становится, Вероника?

- Как хочешь. - Девушка вырвалась и пошла прочь. Но не успела добраться до ворот, как её снова схватили цепкие руки и заставили остановиться.

- Стерва, - прозвучал тихий шепот прямо над ухом. – Ревнуешь? – Марк развернул девушку к себе лицом, желая увидеть её глаза, однако Рита усердно отводила взгляд.

Чернов провел рукой по её щеке и завел за ухо каштановую прядку.

- Ревную, - честно призналась Тимохина.

- Я рад это слышать, - губы его растянулись в усмешке. - Чертовски рад, если честно.

- Прости, что вела себя как дрянь. – Рита все же подняла глаза на Марка и растворилась в его взгляде. Она уже не понимала, что игра, а что - нечто, идущее прямо из её сердца… - Я не хотела.

- И ты меня прости. Я не хотел на тебя кричать. – Марк привлек её к себе, и Рита покорно прильнула к нему, обхватив руками за поясницу. Это же игра. Игра…

- А о чем вы так мило болтали, можно узнать? – Ей не хотелось выбираться из его рук, но она ощущала тепло его тела, запах его одеколона, и стало вдруг невыносимо. Не её он обнимает так крепко. Не на неё он смотрит с такой нежностью. Для неё уготована лишь ненависть и презрение. Стало мерзко, и Рита все же отступила от него. Натянуто улыбнулась.

- Можно. О лошадях.

- Так как там мой подарок? – Самый подходящий момент вспомнить о цели визита на конезавод.

Марк хитро прищурился и потянул Ритку к большому деревянному строению.

- Идем.

- Я привез его из Германии, специально для тебя.

Рита нервно сглотнула, внутренне сжавшись под тяжелым взглядом огромного животного, и едва удержалась, чтобы не сбежать из конюшни, когда оно ткнуло свою черную морду ей в шею.

- Ник, что с тобой?

- Все в порядке. - Тимохина кисло улыбнулась. «Великолепный подарок», просто потрясающий! Дорогой, наверное… Правда Рита очень наделась, что Марку не приспичит посмотреть на неё в седле. Еще одна «мелочь», про которую забыл упомянуть Артур – Вероника Чернова обожала верховую езду. А Тимохина никогда и близко к лошадям не подходила. Только в детстве каталась на пони и умудрилась упасть и больно удариться. Тогда то она и заявила родителям, что и на километр к этим зверюгам с огромными зубами не подойдет. А теперь её детские страхи всплыли в лице, то есть в морде, огромного черного жеребца, стоящего напротив и, казалось, только и ждущего, чтобы сбросить её с седла и затоптать своими мощными копытами.

- Это Амур. - Марк погладил коня по гриве и улыбнулся жене.

Подавив нервный смешок, девушка пересилила себя и осторожно протянула руку к мощной шее животного:

- Ну, здравствуй, Амур. Как у тебя дела?

Конь недовольно фыркнул, Рита немедленно отдернула ладонь и обернулась на Марка.

«Наверное, Черновой бы точно этот подарок понравился. Ну что же, Тимохина, посмотрим, какой из тебя камикадзе!»

- Спасибо тебе огромное, Марк! Я безумно счастлива! О таком подарке можно только мечтать… - Стандартный набор фраз, призванный уверить Чернова в искренности своей радости.

- Хочешь прокатиться? – предложил мужчина, открывая задвижку на дверце.

- Безумно, - простонала девушка.

Марк вывел коня под уздцы и повел к выходу.

- Всегда мечтала встретить смерть именно таким образом, - буркнула Рита, глядя как мерно покачивается седло на спине коня, и отправилась следом.

На улице их встретил конюх, довольно милого вида старичок.