На присутствие кимаков в этих местах как-будто указывает недолгое существование у персов названия море Кимакское. Этим именем Фирдоуси в «Шах-Намэ» называет Каспийское море[561]. Как известно, в арабской географической литературе моря и реки часто получали названия от разных прибрежных областей и народов, преобладавших в данный момент или господствовавших на побережье. Например, Каспийское море известно в разные периоды как Табаристанское, Джурджанийское, Хазарское и т.д. Следовательно, название «море Кимакское» служит доказательством того, что определённая часть кимаков располагалась к северу от Каспийского моря. Однако основными обитателями этих районов были огузы.
Например, Т. Бангу-оглы считает, что огузы в X в. помимо долины Сырдарьи занимали степи между Иртышом и Волгой[562]. Такого же мнения придерживался и В.Ф. Минорский[563]. Но, как установлено, степи к западу от Иртыша находились в руках кыпчаков. Правильнее считать, что в начале X в. большинство огузов кочевали в степях вокруг Аральского моря, в междуречье Волги и Урала, достигая южных склонов Уральских гор[564]. По ал-Истахри, «пределы страны огузов — той, что находится между хазарами и кимаками, страной карлуков и булгар и границами мусульманских стран…»[565].
Как видим, огузы в X в. занимали огромное пространство, не случайно мусульманские географы в X в. называли степи Казахстана степью гузов[566]. Зимние пастбища их находились в окрестностях Аральского моря и в низовьях Сырдарьи. Рашид ад-дин, говоря о родине огузов, писал: «Абулджа-хан был кочевник, его летовка была в Ортаке и Казтаке… (они) чрезвычайно большие и высокие горы; зимнее стойбище Абулджа было также в этих пределах, в местностях называемых Бурсун, Какьян и Каракорум… поблизости этих мест находились города Талас и Кары-Сайрам»[567]. Кара-хан, один из легендарных предков огузов, также «зимовал в устье реки Сыр, Кара-Кумах и Бурсуке»[568]. Эти названия и сейчас хорошо известны в топонимике севернее Аральского моря. Бурсун, Бурсук — пески Малые Борсуки рядом с приаральскими Кара-Кумами. Летние же пастбища огузов находились как в предгорьях Урала, так и в бассейне среднего течения Сарысу, Кара-Кенгира.
Исходя из этого можно провести границу между гузами и кимаками в районе г. Улутау и р. Кенгир. Конечно, рубежи условные. Это хорошо поясняет автор «Худуд ал-Алама», который, касаясь межплеменных отношений гузов и кимаков, писал: «…когда между ними мир — они откочёвывают зимой к гузам»[569].
Общее пользование пастбищами было взаимным: не только кимаки зимовали у гузов, но надо полагать, и гузы пасли свои многочисленные стада летом в Центральном Казахстане.
И. Маркварт думает, что огузам было известно верхнее течение Иртыша[570]. О присутствии огузов в глубине страны кимаков сообщает ал-Бируни. Он пишет, что в стране кимаков имеется «источник пресной воды… в горах, называемых Манкур, по величине он подобен большому щиту; поверхность воды стоит вровень с краями; иногда из него пьёт целое войско, но он (уровень) не понижается даже на палец. Около этого источника следы ног, рук с пальцами и колен человека, который молился здесь, следы ребёнка и копыт осла; тюрки-гузы поклоняются им, когда видят их»[571]. По поводу местонахождения этой горы нет определённого мнения. Согласно И. Маркварту, Манкур означает Мынколь — тысячи озёр[572], но это никак не согласуется с контекстом отрывка. По В. Минорскому, Манкур искажённое слово, которое встречается у него при описании дороги к кимакам. В. Минорский отождествляет эту гору с Улутайским хребтом в Центральном Казахстане[573]. Именно здесь находились общие летние выпасы кимаков и гузов. Такие добрососедские отношения сложились, возможно, на основе военного союза гузов и кимаков против печенегов в конце IX в.
Для X в. наиболее подробные сведения о территории, населённой кыпчаками и кимаками, встречаются в географическом трактате анонимного автора «Худуд ал-Алам», освещающем события рубежа IX–X вв., или даже середины X столетия. Во всяком случае те сведения, которые в ней даются по отношению к географии страны кимаков, указывают на период расцвета их политического господства в степях Казахстана. Именно на этот период, согласно Кумекову, приходится образование державы кимаков[574].
В представлении автора «Худуд ал-Алам» страна кимаков располагалась к западу от киргизов: «На юге от неё — р. Иртыш и Атиль, на западе — некоторые из кыпчаков и частью необитаемые страны севера. К северу она граничит с землями, где никто не проживает. В их стране… много племён… Царь кимаков называется хакан. Он имеет одиннадцать сборщиков налогов в подвластных им областях…»[575].
О сложении у кимаков к середине X в. государственного образования свидетельствует появление титула кахана и существование некоторых атрибутов, присущих государственной власти, в частности наличие фискального аппарата, состоявшего из одиннадцати сборщиков налогов, чьи функции передавались по наследству детям, что, кстати говоря, также является характерной чертой раннегосударственного объединения[576].
Свидетельство о бытовании в стране кимаков одиннадцати сборщиков налогов, собирающих дань с подвластных областей, наряду с прямым указанием о существовании у них большого количества племён, наводит на мысль о полиморфизме этнического состава и разнообразии территориального членения страны кимаков в X в. Если у Гардизи, описывающего события конца VIII–IX вв., в состав только что образовавшейся конфедерации с кимаками во главе входили семь племён, то автор «Худуд ал-Алма», описывая апогей политического преобладания кимаков, говорит об 11, а если допустить и существование собственного наганского рода, то о 12 племенах, находившихся в зависимом положении от хакана кимаков.
Сама резиденция хакана кимаков вместе с прилегавшими землями, согласно «Худуд ал-Алам», локализовалась в бассейне Иртыша в среднем его течении, в большей части в междуречье Иртыша и Верхней Оби и захватывала южные степи Западной Сибири, доходя до земель киргизов на востоке, а на западе соприкасаясь с кочевьями некоторой части кыпчаков… Эта огромная территория называлась Иагсун-Иасу. Она перечисляется вместе с двумя территориальными единицами, являвшимися, вероятно, наиболее крупными и важными в стране кимаков, поскольку им отведена специальное описание в географическом трактате.
«Йагсуи-Иасу — район кимаков между р. Атиль и Иртыш, которые имеют более приятные и более умеренные условия» — такова характеристика одной из областей кимаков[577]. Согласно тексту, она раскинулась на огромном пространстве между Иртышом и Волгой (Атиль). Однако утверждение автора не совпадает с действительным взаиморасположением племён на территории Казахстана в середине X в.
Как известно, территория Западного Казахстана находилась ещё в руках огузов. Да и сам автор «Худуд ал-Алама» отмечал в главе, посвящённой огузам, что западной границей их является именно р. Атиль. В таком случае можно предположить, что автор либо ошибся, либо под р. Атиль имел в виду другой гидроним. В.Ф. Минорский, разбирая в комментарии, описание страны кимаков, высказал мнение, что «имя Атиль в этом месте может быть ошибкой, на самом деле следовало иметь в виду реку под именем Асус»[578], которую И. Маркварт отождествлял с современной р. Ишим[580], Иасу в междуречье Ишима и Иртыша с переходом далее к востоку от Оби. И сегодня эти районы наиболее благоприятны для обитания человека. Хороший климат, плодородные земли, тучные пастбища и многочисленные озёра — компоненты, давшие повод автору X в. говорить об области Иагсун-Иасу как о благоприятной местности. Естественно предположить, что именно этот район закрепил за собой и своим племенем хакан кимаков, разбив здесь летнюю ставку, так как в Центральноазиатских средневековых образованиях местоположение ставки кагана определяло политический центр самого государства.
