Интересно было бы узнать, воспользовавшись свидетельством Рашид ад-дина, как далеко простиралось влияние Мухаммеда, хотя бы и номинальное, в кыпчакских степях. Для выяснения этого опишем события, последовавшие после бегства Кадыр-хана Иналчука. Преследуя его, хорезмшах впервые столкнулся с монголами. Хотя в этой случайной стычке двух армий ни одной из сторон не удалось добиться победы, позднее, во время нашествия монголов на Среднюю Азию, хорезмшах Мухаммед, узнавший стойкость монголов в открытом бою, уже не решился дать генеральное сражение. Он рассредоточил свою многочисленную армию по крепостям и проиграл войну.

Известия о первом столкновении довольно противоречивы. Данные источников расходятся как в отношении места, так и в отношении времени этого события. Ибн ал-Асир относит битву к 1219 г. после отрарской катастрофы и ничего не говорит о районе, где произошла битва. Сообщается только, что поход был предпринят против монголов и до места встречи с ним Мухаммед прошёл «пространства в четыре месяца (пути)»[812].

По Несеви, поход состоялся в 612 г. (1215–1216 гг.), т.е. он сознательно исправляет хронологическую ошибку, но также ничего не сообщает о местности, где произошла битва. Единственное, что мы узнаем дополнительно, это то, что встреча двух армий произошла за р. Иргиз[813].

По Джувейни, сражение монголов с армией султана произошло после 1218 г. в долине р. Кайлы и Кимач. Он добавляет, что эти реки протекали на окраине Туркестана[814].

О том, что хорезмшах во время своего похода подошёл «к пределам Туркестана до границ своей страны», сообщает и Рашид ад-дин, но у него отсутствует название той местности, где произошла битва. Название её приводит Джузджани. По его словам, она находилась в Туркестане и называлась Югур[815], но и он предполагает, что события имели место в 1218 г. Как видим, источники не дают единой даты сражения.

В.В. Бартольд писал: «Нельзя отрицать, что Несеви был хорошо знаком с событиями последних лет царствования хорезмшаха и что едва ли он отнёс к более раннему времени поход, происшедший в 1218 г. Пока у нас нет более точных данных, следует признать наиболее вероятным, что поход султана в Тургайскую область был начат зимой 1215/16 г. и что столкновение его с монголами произошло летом 1216 г.»[816]. Добавим: севернее Иргиза, в Междуречье Кайлы и Кимач, в области, называемой Югур.

Зная теперь, что Кадыр-хан Иакафтан Йемекский тождествен Иналчуку Кайр-хану, исключим даты сражения, приводимые Ибн ал-Асиром, Джувейни и Джузджани. Не мог стать бывший мятежник за короткое время владетелем Отрара, где он в 1218 г. разбил караван купцов. Другое дело, если предположить, что столкновение произошло в 1215–1216 гг., как указывает Несеви. За два года в отношениях между хорезмшахом и непокорным вассалом могло произойти потепление, тем более естественно предположить, что Теркен-хатун не дала в обиду своего двоюродного брата и единоплеменника, как это случалось и раньше.

Общеизвестно положение Теркен-хатун в Хорезме и её влияние на государственные дела хорезмшаха. Она была больше, чем соправительницей Хорезма. Поддерживая своих соплеменников-кыпчаков, она имела большое влияние при своём сыне хорезмшахе Мухаммеде. Затем это влияние дошло до того, что она оставляла без ответа приказы Мухаммеда, и предводители кыпчакских племён подчинялись только её приказам. Несеви сообщает, что, хотя эта женщина и построила несколько богоугодных заведений, но в то же время она не боялась кровопролития. У неё был собственный аппарат управления, она покровительствовала кыпчакской военной знати, стоявшей во главе гвардии хорезмшаха, составленной из уранийцев.

Пользуясь поддержкой своих могучих сородичей, Теркен-хатун, естественно, все смелее вставала в оппозицию к центральной власти. Джувейни сообщает о её зловещей роли во внутренних политических неурядицах, имевших место в империи. Особенно резко усилились столкновения между матерью и сыном за несколько лет до нашествия монголов. Например, как только Мухаммед отстранил визира Низам аль-Мулька, бывшего одним из фаворитов его матери, Теркен, несмотря на неудовольствие сына, сделала последнего своим визирем[817].

Все эти факты мы приводим для того, чтобы показать, как мог вчерашний мятежник стать владетелем Отрара. Очевидно, Теркен-хатун в пику сыну настояла на этом назначении и утвердила визира наместником Отрара, где он в 1218 г. истребил караван купцов, прибывших от Чингисхана. События, последовавшие после этого, хорошо известны. Отрарский инцидент послужил формальным поводом для похода монголов в Среднюю Азию. Мухаммед мог бы отсрочить начало неизбежной войны, если бы в ответ на требование Чингисхана выдал ему виновника катастрофы. Хотя, по словам Несеви, «сильный страх поселился в сердце и внутренностях его»[818], Мухаммед не удовлетворил просьбу Чингисхана. Но почему он не пошёл на уступку и даже убил присланных послов? Ведь Мухаммед понимал, какие последствия будет иметь его отказ. Несеви говорит, что «султан не мог отослать к нему Инал-хана»[819]. Он опасался гнева Теркен-хатун, «великих эмиров» его армии, состоявших из родственников царицы, т.е. из кыпчаков.

Это также подтверждает, что Мухаммед ещё до отрарских событий при всём своём желании не мог наказать Кадыр-хана Туркестанского, сына Иакафтана Йемекского (Иналчук Кайр-хана), тем более, что в 1216 г. Мухаммед, по всей видимости, не настиг его в стране Югур, а вместо него встретился с монголами.

Во всех источниках утверждается, что монголы в стране Югур преследовали меркитов. Но изложение этих событий в разных источниках очень запутанно. Как сообщается в «Сокровенном сказании», меркиты, будучи разгромлены в 1208 г. Чингисханом на Иртыше, «взяли направление в страну канлийцев и кыпчаутов»[820].

Более подробно о судьбе меркитов рассказывает Рашид ад-дин. По его версии, после того, как Чингисхан на Иртыше нанёс поражение найманам, руководимым Кучлуком, и меркитам, возглавляемым Тухта-беком, союзники бежали в разные места. Кучлук ушёл в страну каракитаев, а сыновья погибшего в бою Тухта-бека остались во владениях уйгурского идикута, вассала гурхана. Желая проверить намерения уйгуров, меркиты отправили к ним посла. Но идикут, зная, что они являются врагами Чингисхана, убил посла меркитов. Между уйгурами и меркитами произошла битва на р. Джам. Для последних она закончилась поражением[821].

И. Маркварт вслед за де-Гротом отождествлял Джем с р. Чу[822]. Это вызвало возражение В.В. Бартольда: «Мы не имеем никаких причин предполагать, что уйгурский владетель, мятежный вассал каракитайского гурхана, за несколько лет до окончательного падения каракитайской империи мог совершить поход так далеко на запад, в самое сердце владений своего недавнего сюзерена»[823]. Более вероятно, что под р. Джам надо подразумевать реку, от которой получил своё название город Джамбалык в западной части Уйгурии[824]. Его упоминает Чань Чунь под именем Чанбал к западу от Бишбалыка[825]. Е. Бретшнейдер локализует город в местности между р. Манас и Гучень[826]. В этих местах индикуту удалось разбить меркитов, о чём он затем доложил Чингисхану. Чингисхан одобрил его поступок, однако, занятый подготовкой к войне с Китаем он не стал тогда преследовать меркитов. Меркиты же, согласно Рашид ад-дину, «бежали к границам области найманов»[827], где, по словам Джувейни[828], присоединились к Кучлуку. Он добавляет, что эта местность находилась в районе Эмиля и Кобука. В этом районе, расположенном севернее Джамбалыка, меркиты обитали до 1215–1216 гг.