Исследователи считают, что известия, которые приводит Рашид ад-дин, составлены с «учётом источников самого различного происхождения — монгольских, персидских, тюркских, китайских и др… Всё это обеспечило сообщениям Рашид ад-дина такую полноту и точность, которая, по-видимому, не может быть признана более ни за одним другим сочинением, содержащим известия о народах Центральной Азии в раннем средневековье»[375]. Поэтому мы можем предположить, что упоминание им народа лун среди племён, обитавших в VIII в. в Центральномонгольских степях, отнюдь не случайный эпизод. Лун — китайское название дракона и змеи[376] и в таком прочно устоявшемся названии мы встречаем его до сих пор в двенадцатилетнем животном цикле — системе летоисчисления, распространённой среди тюрко-монгольских и других народов Центральной и Восточной Азии, возникшей и вошедшей в употребление около начала нашей эры. Пятый год цикла называется драконом (китайское — лун). Параллельно с драконом этот год тюркоязычные народы называют годом рыбы (балык), годом крокодила величают его таджики и персы (персид. «нехенг», «нак»)[377]. Понятно поэтому теперь, почему персоязычный информатор XI в. Гардизи в приведённой генеалогической легенде о происхождении кимаков при описании эпизода, когда дракон утащил жену Шада кимаков Хатун в божественную реку, даёт дракону название — крокодил (нехенг).
Важно отметить закономерность, заключающуюся в том, что рядом с народом дракона, (лун и змеи, как главная его ипостась) Рашид ад-дин отмечает и народ кумук-атыкуз, проживавший на р. Утикан. В таком совместном сочетании эти два племенных наименования встречаются, как уже говорилось, на р. Иртыше в XI в., где они отмечены Махмудом Кашгарским под именем киа, у Бируни — под именем кумук. В период присутствия на р. Орхон Тамим ибн Бахра эти племена под именем кимаков находились, по терминологии арабского путешественника, налево от города кагана уйгуров, т.е. к северу или северо-востоку от Карабал-гасуна.
Бретшнейдер локализует местность Камланджу, где сидел народ дракона, к району низовьев р. Толы, что действительно отстояло к северо-востоку от древней столицы уйгуров, расположенной, как известно, на выходе р. Орхон из ущелий Хангайского хребта. Утикан Рашид ад-дина — один из вариантов имени Утекенских гор, расположенных, по мнению большинства исследователей, в верховьях р. Орхон[379]. В этих местах обитали племена кумуков, которых, возможно, и видел Тамим ибн Бахр во время своего посещения столицы уйгуров и назвал их именем кимаков, которое в дальнейшем с его лёгкой руки, внедрилось в арабо-, персоязычные нарративы и в таком, книжном, наименовании стало широко фигурировать во всех трудах, начиная со средневековья.
Впрочем, мы высказываем только своё предположение о причинах появления этнического имени кимак на страницах мусульманских источников. Дело в том, что районы, лежавшие севернее или северо-восточнее ставки уйгурского хана, назывались также, согласно Рашид ад-дину, «местностью Кима в Кара-Коруме»[380], и эта местность была этнической территорией ещё одного племени, вошедшего в изначальный семиплеменной политический союз, образовавший Кимакское объединение на Иртыше, которое в перечислении предков-эпонимов списка Гардизи упоминается под именем ланиказ.
Хотя В.В. Бартольд после названия племени ланиказ ставил знак вопроса, В.Ф. Минорский вместо ланиказ предпочитал произношение нилказ[381]. Если предложенная конъектура последнего автора верна, то нилказ можно сопоставить с родом нилкан племени Джалаир, перечисление 10 подразделений которых, проживавших в местности Кима в Кара-Коруме, приводит Рашид ад-дин[382]. Среди них, т.е. «десяти больших ветвей (племени джалаир. — С.А.), из которых каждая в отдельности стала большим народом»[383], помимо нилкан Рашид ад-дин упоминает и племя кумаут, которое Ю.А. Зуев сближает с племенем кимак, упоминаемым Бируни на Иртыше, и кимаками мусульманских авторов[384]. Все они проживали в местности Кима, лежавшей к северу от Орхонской столицы уйгуров, и именно в этой местности отмечал своих кимаков Тамим ибн Бахр.
В таком случае мы вправе ожидать, что китайские авторы, которых интересовали все крупные племена и народы, представлявшие для китайской империи потенциальную опасность и расположенные к северу от их границ, не обойдут их вниманием. И действительно, в регионах, лежавших к северо-востоку от древних земель, являвшихся в различные времена центрами образования тюрко-телеских государственных объединений, т.е. практически в тех местах, где локализовал своих кимаков Тамим ибн Бахр, согласно китайским летописным сводам, проживали народы под именем кумоси, варианты: кумохи, кучженьси.
Известный ориенталист В.В. Григорьев в конце XIX в. высказал мнение, что кимаки арабских авторов — это скорее всего кумохи китайских хроник[385]. Эта догадка русского учёного была подтверждена в 1920 г., когда французский синолог П. Пелльо в рецензии на работу И. Маркварта «О народности команов», убедительно доказал, что китайская транскрипция кумоси является передачей двух этнонимов: кумак и каи, где слово кумо (kuo-mak<kumak) — эквивалент имени кумак-кимак, а си происходит из ((hi<yiei)[387]. К.Г. Менгес пишет о последнем: «Этот этноним si-yiei сохраняет в современном кантонском диалекте свою более древнюю форму haj», и, «таким образом, народ си, возможно, тот же самый, что и «Qaj — каи»»[388]. Позже эти выводы нашли своё подтверждение в работах В.Ф. Минорского и других исследователей[389]. Видный советский этнограф Г.М. Василевич в 1946 г. писала: «Китайские источники дают два этнонима кумо+хи (IV–VI вв.) и кима+ки… В X–XI вв. мы встречаем этноним кимаки уже в персидских источниках»[390]. Согласно В.А. Туголукову, «кимаки арабских источников… — это входившие в состав северных уйгуров кумохи (хисцы)»[391].
Си, или хи, упоминаются с III в. до н.э., но большинство сведений о них приходится на I тыс. н.э. В этот период преимущественным районом обитания их были восточные отроги большого Хинганского хребта в западной части Маньчжурии. Об этом племени в китайских источниках сказано: «Си, так же [как и кидан], относятся к [этнической группе] дунху. При династии Юань-Вэй (386–534) сами называли себя кучженьси и жили на бывших сяньбийских землях… Их земли на северо-востоке граничат с киданями, на западе — с туцзюэ, на юге проходят по р. Байланхэ… Обычаи такие же, как у туцзюэ. Пасут скот, переходя с места на место в поисках воды и травы. Живут в войлочных шатрах. Ставят кольцом повозки, образуя лагерь… Остальные члены кочевья рассеяны по горным долинам… Средством существования служит охота при помощи луков. Из злаков много проса, причём собранное зерно хранят в погребах… Охотники были до драк и сражений. Имеют пять кочевий. Во главе каждого кочевья стоит сыцзинь. На западе владения… доходят до озера Далобо, находящегося в 3 тыс. ли от ставки правителя хуэйхэ (уйгуров)… При династии Суй отбросили (от своего названия) кучжэнь и стали называться просто си»[392]. Другие китайские авторы также подчёркивают их склонность к «набегам и грабежам», что, например, «кумоси и кидани постоянно нападают друг на друга»[393]. Говорится также, что у кумоси «имеются превосходные лошади с крепкими копытами, хорошие на бегу»[394].
