За оставленные восточными тюрками места кочевий и за часть тюркских племён, продолжавших на них кочевать, в восточной части Центральной Азии, в Хангайском плоскогорье вели соперничество две наиболее крупные группировки из теле — уйгуры и сеяньто, которые за помощью обращались и к китайскому императору. Последнему, конечно, было выгодно поддерживать соперничество среди северных кочевых народов. На сей раз они поддержали сеяньто и их предводителя Инаня, которому предоставили «грамоту, литавру и знамя»[142]. Сам он себя провозгласил Йенчу Бильге-каганом (кит. Чжэньчжу Бильге-каган).
В степях Центральной Азии возник новый каганат, возглавляемый сеяньто. Глава их Инань (Чжэньчжу Бильге-каган) расположил свою ставку на северной стороне пустыни Гоби, на правом берегу р. Толы, у западных отрогов Хангайских гор[143]. В период расцвета каганат имел границы, с которыми соприкасались на «востоке Шивэй, на западе — Алтайские горы, на юге — тукюе, на севере — Байкал — древние земли хуннов»[144]. Сеяньто на севере подчинялись енисейские киргизы, о чём в источнике сказано: «прежде Хягасское государство зависело от Дома Сеяньто»[145]. «Сеяньто постоянно приказывали… посылать туда по одному лицу для общего управления». В этот период сеяньто располагали армией в 200 тыс. отборных воинов и, конечно, представляли грозную силу для Китайской империи и окружающих племён и народов.
Китайские правители династии Тан и, в частности, правящий в этот период император Тайцзун, стремились, конечно, не допустить такой опасности на своих северных границах. Обеспокоенные явным усилением сеяньто, танские власти, дипломаты и военные приложили все силы для полного уничтожения каганата сеяньто.
Для ещё большего ослабления каганата сеяньто китайский император «вследствие усиления сеяньто, опасаясь последующих затруднений, постановил пожаловать обоих малыми ханами, каждому пожаловать барабан уделы его (Инаня) двум сыновьям раздельно, сделать и знамя. Внешне (им) были оказаны милости и уважение, на деле разделено их могущество»[147]. Далее в этом же источнике сообщается: «В 19 г. (645), в 9 луну, из двух сыновей Чжэньчжу старший Сйехун (Иман), второй Бачжо сначала были раздельно поставлены малыми каганами. Теперь, когда Чжэньчжу умер, Бачжо убил своего старшего брата Сйехуна и сам воцарился. Он стал каганом (под именем) Доми»[148].
Как видим, правители Китая в борьбе с потенциальным противником использовали все возможные средства для ослабления и в конечном счёте полного уничтожения его. Так, когда в 646 г. недовольные правлением нового кагана сеяньто Бачжо подвластные ему племена из теле — уйгуры, пугу, доланьгэ, адйе, си и др. — обратились за помощью к танскому императору, он с готовностью пошёл на союз с ними. Так как «Бачжо не был милостив к подчинённым, он казнил многих вельмож, служивших при его отце»[149], большинство тогузогузских племён отложилось от него и в союзе с китайской армией и восточными тюрками разгромило армию сеяньто, а самого Бачжо, бежавшего с поля сражения, уйгуры вскоре «убили и истребили весь его род»[150], «захватили его земли»[151]. Сеяньто после этих событий рассеялись и распались на несколько групп. Большая масса их, 70 тыс. чел. бежали на запад[152], где пытались снова собраться с силами. Однако «все старшины девяти фамилий теле (тогузогузы, уйгуры), услышав об их поселении, этого испугались»[153]. Китайские правящие круги также опасались их возрождения, поэтому союзники предприняли энергичные действия для того, чтобы добить остатки сеяньто. Танский генерал Ли Цзы настиг часть народа сеяньто у северного хребта Отюкен и «порубил до 5000, в плен взял до 30.000 стариков и детей и так уничтожил его…»[154].
Более подробно борьбу Танского государства с сеяньто охарактеризовал А.Г. Малявкин[155]: он указывает ещё два пункта, где были настигнуты и разгромлены сеяньто. В августе-сентябре 648 г. они были разбиты в районе Монгольского Алтая, а ещё через месяц сеяньто в союзе с племенами чуми и чуюе отбивались от нападения Ашин Шера, ещё западнее, где-то в Восточном Казахстане, куда бежала от преследования часть многострадального племени, на свои прежние кочевья. Как сообщает китайский источник: «В общем уничтожили сеяньто»[156].
Однако можно предположить, что было уничтожено государственное образование под главенством племени сеяньто, а не народ. Часть их ушла в западный край, в степи Казахстана, часть осталась на прежних землях в Хангае, остальные рассеялись по другим местам. Недаром в компилятивном труде «Танхуйяо» в разделе «Тамги лошадей из вассальных княжеств», где говорится о лошадях племени яньто (сеяньто), сказано: «Сейчас племя (живёт) весьма разбросано. Большая часть из четырёх отделившихся (частей племени; или из ушедших в четыре стороны) ныне находится к северу от Ючжоу»[157]. Эта информация из «Танхуйяо» отмечает реальные события середины VII в., когда пал могущественный Сеяньтинский каганат, а земли его разделились на округи и уезды[158]. Один такой район обитания этого племени отмечен в источнике. Это область Чёрных песков (Каракумы), где танские войска, преследуя восставших тюрков, обнаружили «остатки поколения сеяньто»[160] и покорили их. Это последнее упоминание этнонима сеяньто в китайских источниках.
Дальнейшая история сеяньто — только история «племенного союза тюрков и сиров», в котором главенствующая роль принадлежала тюркам. Во главе новой волны тюркского народа, воссоздавшего II Восточнотюркский каганат, стоял Гудулу (Ильтерес-каган по древнетюркским надписям). Первоначальное место его обитания, ставка, находились по южную сторону пустыни в Чёрных песках, т.е. там, где обитали и остатки сеяньтоского племени. Именно в этом районе могло сформироваться новое этнополитическое объединение кочевых племён тюрков и сеяньто, или, по терминологии древнетюркских эпитафий, «тюрк сир будун». С.Г. Кляшторный так описывает пятидесятилетнюю совместную историю племенного союза тюрков и сиров. «Сиры были верны союзу. Вместе с тюрками они восстали… и стали грозными противниками Танской империи. В войске Ильтериш-кагана и Тоньюкука они мстили уйгурам за гибель сородичей в резне 648 г. Вместе с тюрками они отвоевали Откенскую чернь, «страну тюрков и сиров» они разделили судьбу тюрков. Но судьба названий обоих племён была различна»[161].
Этноним тюрк сохранился на века и дожил до наших дней. В середине века он хоть и потерял в основном конкретную этническую определённость, но стал известен как политический термин, собирательный образ определённой группы народов, говорящей на понятных друг другу языках. «Этноним сир после 735 г. не упоминает ни один известный источник, но уже во второй половине VIII в. в руническом тексте и в первом арабском списке тюркских племён появляется этноним кыбчак-хыфчак»[162].
