Вернее, не получалось послушно ждать, сложа руки и уповая на чью-то помощь. Ариане хватило одного взгляда на Тилу, чтобы понять, что от него сегодня проку не будет: такой обреченности на его лице она не видела даже перед нападением кочевников. А у Арианы, как всегда в критические моменты, пробудилась несвойственная ей решительность.
Если бы Нетелл заупрямилась, опасаясь за дочь, Ариана душу бы из нее вытрясла. Потому что другого способа помочь детям просто не существовало. То, что Кён не отдаст заложников после выполнения армелонцами его условий, не вызывало ни малейший сомнений: даже проснись в нем совесть, зачем рисковать, опуская ящера на землю, где его могли достать Тиловы подчиненные? Бросил клетку вниз — и пиши пропало. А Айлин с собой заберет и отыграется потом на ней за все обиды. И отомстит тем самым всем, кому хотел: и Айлин, и Дарре, и Эйнарду, и даже Тиле, которому она сестрой приходилась. Идеальный план. Одного только Кён не знал — Тила не распространялся и друзьям не велел, — что Джемма в образе ящера могла невидимой становиться. Перламутровых драконов потому и поймать до сих пор не могли, что попросту не видели. И вот сейчас это умение могло сохранить жизни трем ребятам, томящимся в клетке. Должно было сохранить!
Иначе Ариана умрет на этом самом месте…
— Не смей отчаиваться! — любимые сильные руки обняли за плечи, притянули к груди, возвращая изменившие силы. — Не сейчас, Ариана! У нас все получится!
— Как ты только про Джемму вспомнил? — пробормотала она, наблюдая краем глаза, как Нетелл дает дочери последние наставления. Смотреть вверх, на клетку в лапах синего дракона, Ариана не могла. Только мысленно подгоняла обнимающую Джемму мать да молилась Ивон, в очередной раз напоминая той про обещание.
Лил не стал говорить, что в плену у Кёна была и его дочь тоже и что он предпочел бы оказаться на ее месте, а не ощущать полную беспомощность перед обстоятельствами: совсем не это сейчас нужно было Ариане. Она и так держалась из последних сил, и то лишь потому, что нашла себе дело, тем самым обретя и надежду на благополучное спасение детей.
Едва ли не впервые в жизни Лил пожалел о том, что потерял способность обращаться в дракона. Впрочем, даже в таком образе он вряд ли смог бы чем-то помочь: заметь Кён малейшую угрозу со стороны армелонцев, он мигом приказал бы бросить клетку вниз как предупреждение дальнейшим подобным попыткам. Все равно заложников у него было достаточно и без этих троих. Нет, тут можно было действовать только очень осторожно, чтобы никто не углядел опасности, и Лил, отметя в секунду несколько вариантов, понял, что помочь им может только невидимое и обладающее крыльями существо. Лишь оно в состоянии незамеченным подобраться к наезднику и занять его место. И, сколь бы абсурдной не казалась эта идея, Лил почему-то ухватился за нее и почти следом вспомнил о Джемме.
Перламутровый дракон взмахнул крыльями, подняв пыль с земли, но взлетать не торопился. Вместо этого задрал голову вверх, набирая в легкие воздух. Заиграла на солнце чешуя, словно склеенная из морских раковин, а следом выдыхаемый через ноздри дым обволок по-детски угловатое драконье тело, словно налепляясь на него и стирая силуэт. Пара минут — и Джемма совсем исчезла, и лишь по глубокому дыханию да легкому шевелению травы можно было понять, что она все еще здесь. Но вот всех собравшихся обдало мощным потоком воздуха, и невидимый дракон взмыл ввысь…
Тила тем временем обошел все посты, раздав указания, и замер возле гигантского арбалета, стреляющего стрелами из особого сплава, способного пробить драконью броню. Таких в Армелоне было с десяток, но на южной стене только четыре, и управление ими Тила поручил самым опытным воинам, не имеющим права на промах.
Внизу стены ожидала Айлин. Тила взял на себя ответственность за ее безопасность и не собирался рисковать сестрой без крайней на то необходимости, но он должен был учесть все варианты развития событий. Дальность полета арбалетной стрелы — чуть больше сотни метров, а вот высота драконьего подъема ограничивалась только здравым смыслом наездника, который у Кёна отсутствовал напрочь. Но уж за Айлин он спуститься обязан, хотя бы чтобы получить требуемый трофей. Тут его и встретят общим залпом. Надо только дождаться сигнала от Джеммы. Она должна подать знак зеркальцем, когда возьмет синего ящера под свой контроль. И Тила считал секунды, всматриваясь в держащее клетку чудовище, упрашивая богов сжалиться над его детьми и не замечая, кроме этого, ничего вокруг.
Вскрикнул кто-то по правую руку, и могильным свистом рассекла арбалетная стрела воздух, распоров синему дракону крыло. Тот содрогнулся, забился, вытягивая шею и пытаясь сохранить равновесие, но тут следующая стрела вонзилась ему в лапу.
Дракон взревел от боли и выпустил клетку с детьми…
* * *
Охота поначалу не задалась, и Вилхе знал причину. Не мог он сосредоточиться на добыче, когда мысли о пропущенной встрече с иллюзионистом сменялись мыслями о сопровождающей его Кайе. Не то чтобы она отвлекала глупыми вопросами или спугивала зверье своей неловкостью, но Вилхе, то заслушавшись ее напевного голоса, то засмотревшись на ее спокойные плавные движения, раз за разом упускал затаившуюся поблизости добычу. Лишь когда он привел Кайю к черничным зарослям, смог выдернуть себя из непонятного состояния радостной полудремы и заняться делом.
Далеко, конечно, Вилхе отходить не решился, опасаясь, как бы Кайю в такой глуши не обидел кто, но пару тетеревов отловить сумел. Теперь и дома не стыдно было показаться. А Кайе можно намекнуть на заслуженный кусок пирога: она точно не откажет испечь, а может, еще и обрадуется. С тех пор как Айлин дала названой сестре несколько кулинарных уроков, Кайя упражнялась в кашеварсте регулярно, а Вилхе как-то незаметно взял на себя обязанность снимать пробу.
Не всегда удачные поначалу, теперь приготовленные Кайей блюда становились все лучше, и Вилхе даже стал отдавать предпочтение ее стряпне перед сладостями из пекарни. Он не мог понять, в чем секрет, но угощение от Кайи казалось очень домашним, обволакивая уютом, даря чувство защищенности и безопасности — как у матери. И особенно радовала несмелая улыбка Кайи, предлагающей ему испробовать свое новое творение.
Вилхе не знал, когда привязался к ней. Сначала было неимоверно жалко оставшуюся сиротой девчонку, и он решил взять ее под свою опеку, почему-то уверенный, что Кайя скорее доверится ему, чем кому-нибудь из взрослых. Так, собственно, и получилось, а жалость постепенно переросла в уважение ее силой духа и бесконечное доверие к Кайе.
— Быстро управилась, — похвалил он, увидев почти полный туесок черники рядом с подругой. Кайя тут же довольно порозовела.
— Ты тоже не с пустыми руками, — заметила она. — Ты просто отличный охотник, Вилхе!
— Ерунда, — он махнул рукой, хотя не мог не признать, что похвала пришлась ему по душе. — Тетерева — легкая добыча. В нее и с закрытыми глазами попасть можно.
— Я бы не попала, — возразила Кайя, а Вилхе улыбнулся.
— Зря ты так думаешь. Конечно, кто ни разу в жизни лук в руках не держал, считает меткость очень сложной наукой. Но на самом деле есть пара секретов — мама со мной поделилась, а ее дед в свое время обучил, — чтобы стрела попадала точно в яблочко. Надеялся в этом году на Большом турнире испробовать, да вот незадача…
Кайя подняла туес, и они с Вилхе неспешно направились обратно к Армелону.
— Тила просто побоялся, что в другом городе вы можете в беду попасть, если дядья Джеммы решат дракона на него натравить, — разумно проговорила она. Вилхе кивнул, соглашаясь.
— Надеюсь, к следующей ярмарке они разберутся с этими мразями! — жестко проговорил он, потом усмехнулся. — А то у меня всего один год остался, чтобы Хедину уши надрать. Потом пятнадцать стукнет, и до турнира не допустят.
— Вы же вроде бы с ним подружились, — осторожно напомнила Кайя, опасаясь, что она что-то неправильно поняла. Но Вилхе снова кивнул.
— Вот я по-дружески и хочу его обставить, — заявил он. — Его же сам Тила учил — лучший воин Армелона. А меня мама: она нас вместе с отцом тренировала, потому что драконам к оружию прикасаться запрещено и отец в этом деле таким же новичком, как и я, был. Ну а Хед… Язвит все, поганец, по этому поводу. Думал, проучу его на турнире-то… А теперь еще год ждать придется.
