— Я тебя люблю! — нисколько не стесняясь присутствия Тилы, признался он. Беата довольно засопела, потом улыбнулась.

— Я тебя тоже! — ответила она. Запечатлела на его щеке быстрый поцелуй, спрыгнула с рук и, показав Тиле язык, скрылась с глаз.

— За силу не ручаюсь, — на всякий случай предупредил Тила, заметив, как Эйнард ринулся к рабочему столу.

— Нужную дозировку я обеспечу, — не оглядываясь на него, отозвался Эйнард, доставая какие-то стекла, плошки, пестики, — такую, чтобы одного легкого укола хватило. Но… — тут он наконец отвлекся и испытующе посмотрел на Тилу. — Проверить все-таки не помешало бы. А то вдруг тебе пустышку подсунули, а мы на нее такие надежды возлагаем.

Тила скрипнул зубами: это была самая слабая часть его плана. Он поверил матери Джеммы на слово, купившись на ее рассказ об удочеренном драконьем детеныше, но что мешало ей обмануть доверчивого чужестранца? У нее сыворотки всего на глоток: реши Тила испробовать ее действия на себе, везти в Армелон было бы уже нечего. Поэтому и положился на милость богов, которые никак не могли не наградить его за добрые намерения избавиться от Кёна гуманным путем. Если сыворотка не сработает, кровопролития избежать точно не удастся.

— Я найду тебе подопытного, — пообещал Тила и, уже почти выйдя за дверь, предусмотрительно обернулся. — На себе пробовать не смей! Если сдохнешь, меня твои рыжие бестии заклюют.

Эйнард усмехнулся, пообещал дождаться возвращения Тилы целым и невредимым и вернулся в работе.

Сгустить сыворотку до такого состояния, когда для ее действия хватило бы одной капли, было не особенно сложно: Эйнард делал подобные вещи еще в медицинской школе. Другое дело, что для начала требовалось разложить зелье хотя бы на примерные составляющие, чтобы быть уверенным, что он своими опытами не нарушит структуру и не убьет необходимые свойства.

Состав оказался насколько предполагаемым, настолько и неожиданным. О способности белены вызывать галлюцинации Эйнард знал довольно давно, однако не думал, что она умеет еще и развязывать язык.

Вторым ингредиентом был обычный сахарный сироп, а вот перламутровый оттенок сыворотке явно придавала какая-то драконья частичка. Какая именно, Эйнарду выяснить в отсутствие подобного опыта не удалось, и он решил не тратить на это время, а заняться выпарением сиропа.

Его эксперимент как раз подходил к завершению, когда Тила вошел в кабинет, тяжело дыша и нахмурив брови.

— Не нашел никого? — определил было по его лицу Эйнард, но тут же осекся, увидев, как вслед за Тилой в дверном проеме показался его отец.

— Мы уговорились, что побеседуем без свидетелей, — мрачно сообщил Тила. Эйнард поспешно кивнул, отнюдь не желая слушать откровения первого мужчины своей жены. Сколько бы лет с тех пор ни прошло, а Эйнард так и не смог смириться с тем, что не он стал таковым для Беанны. Он не упрекал ее, не злился и не ревновал. Но отчаянно жалел, что не вернулся из Южных стран на год раньше и не избавил любимую женщину от вечных угрызений совести.

Эйнард подцепил иглой густую прозрачно-перламутровую каплю и протянул орудие правды Тиле. Тот кивнул, пообещав позвать в случае необходимости, и Эйнард оставил их с отцом наедине, решив покуда осмотреть пациентов, которыми не занимался с момента возвращения Тилы из Хантесвила. Однако до палат ему дойти не удалось, и Эйнард с трудом удержал жалобный стон, поймав на себе обвинительный взгляд невесть откуда взявшейся в госпитале Арианы.

— Только твоих нотаций мне для полного счастья сейчас не хватало, — пытаясь пересечь все возможные обвинения, промычал он. Ариана недовольно качнула головой.

О случившемся с племянницей несчастье она узнала от Вилхе, вернувшегося сегодня домой весьма потрепанным. Тот не стал ничего утаивать, рассказав и о поводе, который Кён использовал, чтобы навредить Айлин, и о драке его ватаги с «этим уродом кучерявым», и об отмазе Тилой их от последствий. Большего Вилхе не знал, предупредив только, что у Тилы есть какой-то план по спасению племянницы.

Ариана мигом решила, что делать. Уточнила только, не видел ли Вилхе брата, и, получив отрицательный ответ, отправилась в дом градоначальника.

Лил задерживался с охоты, и ждать его, несмотря на всегда желанную поддержку любимого мужа, времени у Арианы не было. Она очень рассчитывала, что градоначальник услышит ее мольбы и освободит Айлин хотя бы до суда, ведь тот, несмотря на кошмарного сына, всегда казался адекватным, справедливым и умеющим сострадать человеком. Армелонцы потому и выбрали его после отъезда Тилы главой города, что знали именно таким и верили, как самим себе.

Однако надежды не оправдались. Градоначальник встретил ее приветливо, не заставив жену спасителя Армелона ждать ни одной лишней секунды, однако в просьбе категорически отказал.

— Не я этот закон придумал, не мне его и менять, — заявил он. — Бывший градоначальник в этом деле был суров, и я стараюсь придерживаться избранного им курса.

Ариана попыталась было подавить на жалость, ссылаясь на несовершеннолетие племянницы, но прошлое Айлин, к сожалению, сыграло против нее. Градоначальник заявил, что ничуть не верит в искреннее раскаяние такой беспредельщицы, и на том закончил беседу. А Ариана, расстроенная и разочарованная, отправилась к Эйнарду.

— Я только надеялась найти в госпитале Дара, — кротко сказала она. — Боюсь, во второй раз дракона с эшафота я могу и не вытащить.

Эйнард сконфузился. Нехорошо они поступили с Арианой, ничего не рассказав про Айлин, которой она долгое время была почти что матерью. Эйнард увлекся, как всегда, забыв обо всем на свете, да и Тиле было явно не до извещения и успокоения Арианы. Но только это вовсе не снимало с них ответственности за ее благополучие. Хотя бы как друга.

— Про Дарре у Тилы лучше спросить, — неловко произнес Эйнард. — Он обещал о них с Айлин позаботиться.

— Тила вернулся? — в голосе Арианы прозвучало облегчение, а Эйнард мысленно на себя ругнулся. Интересно, где бы он сейчас был, если бы Тила вовремя не остановил? В лучшем случае, в соседней с Айлин камере. Про худший не хотелось даже думать, потому что большего ужаса, чем после известия Вилхе, Эйнард не испытывал никогда в жизни. Что же тогда пережила Ариана?

— Вернулся, — мрачный голос откуда-то из недр неосвещенного коридора вынудил вздрогнуть их обоих, но если Ариана обернулась к вновь прибывшему с надеждой, то у Эйнарда невольно замерло сердце от подобного недовольного голоса.

— Что-то не так? — не в силах ждать, когда Тила соизволит продолжить, спросил он. Тот передернул плечом.

— Все так, — хмыкнул он и поморщился. — Услышал пару вещей, которые предпочел бы не знать, но к делу это не относится. Сыворотка дала нужный эффект, и это главное. Ты, кстати, удачно зашла, — заметил он уже Ариане и кивком предложил следовать за ним. — Стрелять, надеюсь, не разучилась? А то есть у меня и для тебя задание…

* * *

Совершенно напрасно Айлин думала, что не сможет заснуть нынешней ночью. Согрелась в теплых надежных объятиях, забыла обо всех своих неприятностях, избавилась от страха за будущее — и пробудилась утром свеженькой, отдохнувшей, готовой к любой битве.

Айлин с нежностью коснулась пальцев Дарре, погладила, млея даже от такой невинной ласки. Ну что же он опять себе напридумывал? Ну почему решил, что ей обязательно какие-то подвиги от него требуются? Разве то, что он смог преодолеть себя, принять людей, принять ее, принять свою человеческую ипостась, уже не является подвигом? Разве это не сложнее, чем броситься с кулаками на обидчика? И разве отстоять свое счастье не важнее, чем получить минутное удовлетворение?

— Люблю тебя… — прошептала Айлин, прижимая его ладонь к своей щеке. Вторая обнимающая ее рука чуть дрогнула.

— Это больше, чем я мог просить у богов, — пробормотал Дарре и коснулся губами ее виска. Айлин затрепетала.

Кажется, никогда они еще не были так близки и не доверяли друг другу настолько сильно, как сейчас, лежа на узкой тюремной койке, подстелив принесенные охранником одеяла и слыша в гулкой тишине подземелья только обоюдное дыхание и стук любимого сердца.