Он шагнул вперед, протянул ей руку и, когда она вложила в нее свою, крепко сжал.

— Доверишься? — ничего не объясняя, спросил он, и Айлин, не отводя взгляда, кивнула.

Дарре повел ее за излучину, где оказалась привязана лодка. У Айлин загорелись глаза.

— Я так давно не каталась! — в нетерпеливом предвкушении воскликнула она. — У папы нет своей, а дядя Лил… Ну… — Айлин замялась, однако отступать было уже поздно. — С тех пор как поссорились…

Дарре почувствовал укол совести. Все проблемы Айлин с родными начались из-за того, что в жизни Арианы и Лила появился приемный сын, не только отнявший у нее их внимание, но еще и обидевший Айлин так, что она потом взъелась на весь свет. И пусть Дарре вовсе не хотел этого, и пусть потом прочувствовал на себе всю полноту норова рыжей девчонки, все равно выходила его вина. Он лишил Айлин того, что ей было дороже всего на свете, и, в отличие от нее, прощения попросить еще не сподобился.

Он мотнул головой, ощущая, как заныла спина. Что, если Айлин сама этого не понимает? А когда осознает, просто развернется и уйдет? Или вспомнит пару ласковых слов из своего детства, припечатает Дарре и…

Трус, как есть!

— Айлин… — он выпустил ее руку и даже назад чуть подался, а она удивленно замерла, не понимая, отчего он вдруг изменился в лице. — Я виноват перед тобой. Если бы не я, вы не отдалились бы друг от друга и все эти годы были бы совсем другими. Тут нечем оправдываться: мне не хватило сил уйти, когда родители предложили остаться у них, и своим решением я испортил тебе жизнь. Я не думал тогда, правда…

— И слава Ойре! — оборвала Айлин и, шагнув ближе, сама взяла его за обе руки. — Мне страшно даже подумать, что было бы, сбеги ты от дяди с тетей. Этого я бы тебе точно никогда не простила!

Дарре с полминуты просто смотрел на нее, будто пытаясь понять, насколько она серьезна, потом вдруг склонил голову и прижался губами к ее пальцам. У Айлин что-то зазвенело в груди, словно последняя заслонка на ее сердце разбилась вдребезги и теперь оно стало совсем беззащитным. Да только от Дарре и не хотелось запираться.

— Я, конечно, не отец, — наконец проговорил он и потянул Айлин к лодке, — но с веслами тоже управляться умею. Так что добро пожаловать на борт!

Айлин улыбнулась, обрадованная тем, что Дарре не стал слишком долго себя изводить. Они оба наделали в прошлом ошибок, но Айлин и в голову не пришло бы упрекать его в том, что он выбрал жизнь вместо мучительной незаслуженной смерти. Да и главное ведь — что есть у них сейчас и время, и желание все исправить. И что Дарре сделал первый шаг.

Он греб хоть и против течения, но как-то столь умело, что почти не прилагал усилий, и Айлин, первое время еще боявшаяся за его спину, успокоилась и совсем расслабилась, с удовольствием рассматривая почти позабытые приармелонские пейзажи по обе стороны реки. Та сначала шла меж крутых берегов с редкими сосенками над обрывами. Потом один берег выровнялся, а на втором стали видны небольшие отверстия — норки ласточек. Черно-белые птички сновали по своим делам, а Айлин наслаждалась изумительным спокойствием, которое окутало ее под легкое журчание реки, монотонные всплески весел, игривые солнечные блики в воде и размеренное дыхание Дарре. Хотелось плыть и плыть так много дней, не останавливаясь и не возвращаясь к привычным делам. Но любопытство взяло свое.

— У тебя такой вид, как будто мы плывем не просто так, — заметив в очередной раз загадочную улыбку на губах Дарре, не удержалась Айлин.

— Я и не говорил, что просто так, — еще шире улыбнулся он. Айлин тут же оживилась.

— Еще один сюрприз? — заинтересованно спросила она. — Ох, Дарре, истратишь все за один раз — чем потом удивлять будешь?

Он усмехнулся и тут же остановил лодку.

— Разворачиваемся?

Айлин удивленно хлопнула ресницами. Потом поняла, что он подтрунивает над ней, и, не удержавшись, брызнула на него речной водой. Но Дарре, казалось, ожидал такой реакции. Спокойно зачерпнул горстью и с удовольствием умыл лицо. После смерил Айлин взглядом с ног до головы.

— Только попробуй! — догадавшись о его намерениях, предупредила она. — У меня платье новое, я тебе потом за него уши надеру!

— Вынуждаешь сделать вид, что я испугался, — Дарре снова взялся за весла. — Хотя, признаться, очень тянет рискнуть и посмотреть, как ты выполнишь угрозу.

Айлин вдохнула, чтобы ответить что-нибудь в тон, но вместо этого только смущенно отвела глаза, живо представив, как это будет выглядеть на самом деле. И даже пожалев немного, что Дарре не стал испытывать ее терпение. Кто знает, что из такого веселого наказания получилось бы? Раз уж Дарре попытался ее подначить…

Берега меж тем стали совсем пологими, и, найдя подходящее место, Дарре вытащил лодку на песок. Подал Айлин руку, помогая спуститься. Она улыбнулась, принимая его заботу, но разжать пальцы, ступив на твердую землю, и не подумала. Только так хитро посмотрела, что Дарре в ответ подхватил ее на руки и, шалея от собственной наглости, попросил закрыть глаза. Айлин рассмеялась с легким вызовом, но все же подчинилась. Доверчиво прижалась к его груди, вынудив Дарре мысленно помянуть и Энду, и Ойру разом. Руки-то потом хватит сил разомкнуть? Выпустить рыжую девчонку из объятий, отказаться от ее близости, так и не поняв ничего? То ли играет, то ли на самом деле что-то испытывает к нему. Уж ее вчерашние слезы Дарре точно не показались. Да только это делало взлелеянный годами запрет совсем невыносимым. И нужен ли он был? Если Айлин все забыла и не брезгует, он-то зачем себя изводит?

Дарре обогнул заросли прибрежных кустов, почти не ощущая веса Айлин, зато отлично слыша, как неровно бьется ее сердце, и чувствуя, как напряжены руки, обхватывающие его шею. Что это: смущение или неприятие? Могла ведь и поторопиться, решив, что все простила, а на деле…

Айлин чуть вздохнула и, не открывая глаз, осторожно коснулась пальчиками его щеки. Дарре остановился как вкопанный. Нет, хватит! Он так скоро совсем контроль над собой потеряет. Дыхание и так — будто марафон пробежал, и мысли держат в реальности из последних сил. А когда нежная ладошка скользнула ему под волосы…

Дарре прижался губами к виску Айлин, пытаясь хоть как-то совладать с собой. Раньше взгляда боялся, а теперь оказалось, что есть и более серьезные испытания. Этот аромат, это тепло, эти ласковые, сводящие с ума прикосновения… Дразнит? Или проверяет? Или вообще?..

Айлин судорожно вдохнула и чуть развернула голову, словно давая позволение и окончательно лишая разума. И Дарре поддался. Бухнулся на колени, запустил руку в золотой каскад и принялся целовать: глаза, щеки, губы, — забывая себя и выпуская на волю потаенное. Никогда не отпускать! Не позволять опомниться. Не слушать слов…

Убивших все в прошлый раз…

— Урод? Дикарь? — вырвалось прежде, чем он успел остановить себя. Нет, не ушло, не забылось. И не оставит, пока не выяснишь до конца. — Если снова ненавидишь, лучше сразу скажи. Я пальцем тебя не трону.

Но Айлин, на пару секунд открыв ничего не понимающие глаза, только потянула к себе.

— Дарре…

И снова почувствовала его губы на своих губах. Сначала осторожные, будто спрашивающие разрешения, поцелуи, а потом жаркие, жадные, словно Дарре на всю жизнь вперед пытался напитаться, словно не надеялся, что это не в последний раз. А Айлин могла только стискивать крепче руки, задыхаясь, растворяясь в этой страсти, едва не всхлипывая от вернувшихся ощущений. Значит, и тогда все было правдой. И не исчезло никуда, только возросло в сто крат, потому что растаяли и обиды, и неприязнь, и страх, а осталась только переполнявшая все существо радость и острое желание никогда не разлучаться с Дарре…

…Он смотрел на нее сверху вниз, с трудом справляясь с собственным дыханием и словно пытаясь заглянуть в самую душу.

— Напугал тебя? — что-то невообразимое спросил он, и от нежности, прозвучавшей в его голосе, у Айлин защемило сердце. Она замотала головой, касаясь пальцами его лица, будто пытаясь убедиться, что все происходящее не сон.