— Если б он ее на дерево не загнал, ничего бы вообще не случилось! — взбрыкнул тот и пнул в сторону недруга небольшой камешек. Хедин зачем-то его поднял и повертел в руках, так и не поднимая головы. Айлин снова вздохнула.
— Иди к родителям, — посоветовала она Вилхе. — И не дай тебе Ойра когда-нибудь на месте Хедина оказаться.
Вилхе передернул плечами, вряд ли осознав до конца смысл ее слов, но спорить не стал. Лежачих не бьют, а Хедин, казалось, и не думал подниматься.
— Позже поговорим, — буркнул Вилхе и направился к дверям. Айлин присела возле второго кузена и при тусклом свете из больничного окна попыталась осмотреть его голову. Хедин не сделал попытки увернуться, но и помогать ей не стал. Помучавшись с минуту, Айлин снова поднялась на ноги и протянула ему руку.
— Пошли. Если не хочешь, чтобы вокруг тебя сейчас мама завертелась.
Угроза возымела действие на не желающего шевелиться Хедина: вряд ли за два года в Окиносе он успел позабыть, сколь остра на язык тетка, и испытывал большое желание услышать в свой адрес пару ласковых. Поэтому поднялся и безмолвно последовал за сестрой.
Оставив Эдрика в приемной, Айлин повела Хедина прямиком в отцовский кабинет: благо сам главный доктор на месте сейчас отсутствовал. Зажгла специальную яркую свечу и снова принялась осматривать голову кузена. Тот сидел, не шевелясь, и, даже когда Айлин приложила к месту содранной кожи бинт с дезинфицирующим раствором, не вздрогнул и не поморщился.
— Это не конец света, — резонно заметила Айлин. Хедин повел плечами.
— Зря Вилхе остановила, — сообщил он. — С ним как-то… повеселее было.
— Успеешь еще дома повеселиться! — рассердилась она. — Отец узнает — мало не покажется.
Хедин помрачнел, но, как оказалось, вовсе не по той причине, что подумала Айлин.
— Пустишь переночевать? — неожиданно попросил он. — Я и так его сегодня подвел, как бы после нового сюрприза совсем не разочаровался.
Айлин удивленно посмотрела на кузена, но продолжения от него не дождалась. Потянулась, чтобы поставить свечу на стол, и только тут заметила у Хедина длинный тонкий рубец на том месте, где шея переходила в плечо. Он был совсем свежим, едва поджившим, и Айлин, памятуя о словах кузена, в первую секунду подумала было на дядю. Однако сердце воспротивилось, да и ни разу за два года житья в Окиносе дядя Тила не выказывал себя изувером, пользующимся своей властью. Наказывал, конечно, мальчишек, когда те переступали грань дозволенного, но чтобы стегнуть сына кнутом, да поперек шеи…
Айлин, как наяву, представила себе это и вздрогнула, поняв, что произошло на самом деле. Дядя Тила никогда не жаловал кнут: Айлин и не видела в его доме такой вещи. А вот Кён с ним, будто с любимой игрушкой, не расставался ни на секунду. И сегодня…
— Это за то, что вы за Кёновым конем не уследили? — напрямик спросила она. Хедин скрипнул зубами, но промолчал. Айлин сжала кулаки. Вот ведь сволочь: на мальчишках отыгрываться! Да пусть бы хоть дракон его доходягу в свое гнездо унес — Айлин только спасибо бы ему сказала за такое одолжение. Но Кёну подобная низость с рук не сойдет! — Почему отцу не объяснил? — строго поинтересовалась она у кузена, но тут же махнула рукой, вспомнив, что Хедин и во времена их вражды никогда до оправданий перед дядей Тилой не опускался. А сейчас и вовсе… — Ладно, сама все сделаю. Пусть знает, какому извергу вас с Эдриком в ученики отдал!
— Не смей! — приказал Хедин, и в его голосе наконец зазвучали живые нотки. — Отец не дурак! Раз решил, значит, так надо! Ему только жалоб от тебя не хватало!
Айлин с недоумением окинула его взглядом, потом задумалась. Дядя Тила действительно ничего не делал просто так. Он много лет был главой Армелона, и город при нем достиг невероятного процветания. Этому способствовало, конечно, отсутствие угрозы от врагов, обеспечиваемое самим Эндой, но и внутри вверенной ему территории проблем всегда хватало. Неужели дядя Тила, всей душой болевший за свой город, что-то задумал за спиной нынешнего градоначальника? Да еще и детей к этому привлек? Мысли, признаться, лезли самые нехорошие, но Айлин заставила себя не придумывать сказок, покуда ничего не было ясно. Хватит, наделала уже глупостей на ровном месте. Дядя Тила как минимум честный человек, а значит, и намерения у него могли быть только самыми благими. И если Айлин их не понимала, это говорило лишь о ее глупости, а вовсе не о его низости.
— Ладно, раз не хочешь… — согласилась она и отняла наконец пропитанный кровью бинт от головы кузена. — Вам с отцом виднее. А вот с Аной я бы на твоем месте поговорила.
— Что я ей скажу? — снова бесцветным голосом поинтересовался Хедин и махнул рукой. — Она девчонка совсем. Поверила, что я ее Кёну сдам.
Ох ты ж! Айлин покачала головой. Что делать мальчишке, когда такая ехидна, как Ана, его задирает? С парнем решил бы дело кулаками, а тут даже слова лишнего не скажешь. Айлин ведь тоже этим пользовалась, когда над Дарре издевалась. Не думала тогда, что боги все видят и что за все придется платить.
— Хорошо, оставайся, — проговорила она, вспомнив просьбу Хедина. — Скажу Эдрику, чтобы родителей твоих предупредил. И не вини себя. Время все расставит по своим местам.
* * *
Дарре проснулся оттого, что кто-то забрался на его кровать и довольно активно елозил на ней, вздыхая и явно рассчитывая вернуть тем самым его в царство бодрствующих. Дарре открыл глаза и увидел Ану. Полностью одетая и идеально причесанная, она сидела у него в ногах и довольно улыбалась.
— Доброе утро, соня! — радостно поприветствовала она его. — Или, вернее, добрый день. Завтрак проспал и обед проспишь.
Дарре взглянул в окно, где солнце уже почти достигло зенита, и довольно потянулся. Энда с ним, с завтраком. Зато и отдохнул так, что теперь на пару суток сил хватит, и время до свидания скоротал. А то извел бы себя с недосыпу паническими мыслями и испортил бы все с самого начала. А сейчас… Даже и не страшно почти…
— Опять ворчишь, — ответил он сестре. — Нет бы новому дню порадоваться, а ты только и знаешь, что поводы побрюзжать искать.
— Я уже порадовалась! — заявила Ана, подсела ближе и вдруг уронила головку ему на грудь, обхватила ручками за плечи и очень тяжело вздохнула. — Посмотрела на себя с утра в зеркало и порадовалась, — продолжила она. — Могла ведь… и не дожить… Если бы не ты…
Дарре обнял ее, погладил по льняным волосам. Героем он себя точно не чувствовал. Зато радость заполняла до краев: Ана в порядке! Здоровая, веселая, привычно неласковая и такая родная…
— Я возгоржусь и перестану тебя слушаться, — пообещал он, не желая, чтобы она и дальше переживала. Довольно было вчерашних страданий, чтобы тянуть их еще и в сегодняшний день.
— Только попробуй! — возмутилась Ана все так же ему в грудь. — Я, между прочим, с добром к тебе пришла. И не уйду, пока на дашь слова последовать моему совету.
Дарре улыбнулся: нет, этого маленького тирана ничем не проймешь. Что она может сейчас потребовать? Не дай Ойра, опять по душу Айлин пройдется. Ане же не объяснишь, почему все так, а не иначе: маленькая еще, не поймет.
— Поверь, у меня хватит и сил, и наглости просто выставить тебя из комнаты, — попытался он перевести разговор на другую тему. — И даже закрыть на чердаке, если потребуется.
— Напугал, — усмехнулась Ана, даже не думая размыкать объятия. Нда, вот и попробуй выполнить свою угрозу, когда она… такая… Но обещания точно не получит: упускать свой шанс Дарре не собирался ни под каким предлогом.
— Ладно, говори уже, — разрешил он, понимая, что сестра все равно от своего не отступит. — А я посмотрю, как ты меня любишь.
— Очень люблю, — пробормотала Ана и посмотрела наконец ему в глаза. — Дайе, я знаю, что тебе нравится Айлин, — неожиданно проговорила она, вынудив его замереть в ожидании неприятностей. Значит, правильно подумал, и она опять вспомнила о своей неприязни. Видела, наверное, как вчера Айлин о нем заботилась. И решила сразу обозначить приоритеты. — Я хочу сказать… — Ана замялась, и в ее голосе вдруг появилось непривычное теплое смущение. — Я поняла, что она изменилась и что искренне… В общем, я буду рада, если… Дайе, ты должен подарить ей цветы! Ей обязательно это понравится, вот увидишь!
