С о т р у д н и ц а уходит.
(Бродит по кабинету. Нажимает кнопку селектора.) Пусть зайдут Метелко и Сударушкин.
Затемнение.
В актовом зале, под лозунгом, за большим столом — С у д а р у ш к и н, М е т е л к о, Ч е с н о к о в, П е т р о в - Ф р о л о в, с о т р у д н и к и и н с т и т у т а.
П е т р о в - Ф р о л о в. Где же Никитин?
М е т е л к о. На совещании. Будет с минуты на минуту.
П е т р о в - Ф р о л о в. Четвертый месяц это слышу. А дело безотлагательное.
М е т е л к о. Докладывайте пока без него. Мы передадим.
П е т р о в - Ф р о л о в. И это тоже слышал.
С у д а р у ш к и н. Говорите.
П е т р о в - Ф р о л о в. Вообще перестали от вас какие-либо проекты получать. Раньше хоть Далидадзе за этим следил. А теперь кто?
П о ж и л о й с о т р у д н и к. Мы теряем опытные, проверенные кадры. Как ни крути, администратором Далидадзе был толковым.
С о т р у д н и ц а (поколебавшись). Никитин не видит ни в ком из нас людей.
Ч е с н о к о в. Как интересно! Нелицеприятно!
М о л о д о й с о т р у д н и к. Всеволодов растил молодых, готовил смену. А этот…
Ч е с н о к о в. Ух, здорово!
Входит с е к р е т а р ь.
С е к р е т а р ь. Звонил товарищ Никитин. Он задерживается еще на час.
П е т р о в - Ф р о л о в. Ну вот!
Все, кроме Сударушкина и Метелко, расходятся.
С у д а р у ш к и н. Слушай, но ведь он не этого хотел. Он просил разобраться и доложить, что за подсчеты ведет Далидадзе. И, я уверен, эти данные его бы тоже возмутили. Сколько их уже, этих отлынивающих! Ведь объективно Далидадзе руководствовался интересами института. Дела.
М е т е л к о. Снова тебе повторю. Мы ведь что людям обещали? Что станут лучше жить. Верно? Но откуда ее взять, лучшую жизнь, если работать никто лучше не стал. Наоборот, бросили. Если доходы от мытья окон мы жертвуем на покупку саженцев и городское строительство… Вот и выходит — надо кого-то выгнать и высвободившуюся сумму поделить…
С у д а р у ш к и н. Что мы, частные предприниматели, что ли? Капиталисты-изверги, чтобы людей на улицу выбрасывать? Нет, я на себя грех не возьму. Надо Далидадзе и всех остальных на службе восстановить.
М е т е л к о. Восстановить, да? Раскинь мозгами. Ведь он наш враг. И еще сколько у нас врагов! Пусть исчезнут. А ты хочешь им волю дать. Если они верх возьмут…
С у д а р у ш к и н. Интересы дела — прежде всего.
М е т е л к о. Подумай, кто будет блюсти интересы лучше, чем мы с тобой? То-то и оно. Воспользуются ситуацией. Сведут счеты. И сами окажемся на улице, и дело, ради которого все затевали, пострадает.
С у д а р у ш к и н. Как я устал от новшеств! От кипения и бурления. Хочется просто спокойно поработать. Посидеть. Поразмышлять. А тут — крутись. Э, какие раньше были времена! Собирались, обсуждали производственные проблемы. Можно было целый день обсуждать. И в прениях рождались великолепные идеи. Что ценней всего для творческого человека! Полет фантазии. Выдумка. Бывало, сболтнешь, понесет тебя… А так ли уж это плохо? Ну и соврал, ну и завысил обязательства, но ведь важен импульс. До такого порой додумывались… А теперь… Знай, погоняет… Ведь загонит всех! Человек не робот, чтобы только и думать, как показатели повышать. А где идейная, воспитательная сторона? (Передразнивает.) «Береги рабочую минуту»… Тьфу! А на деле полное разбазаривание полезного времени получается. Нет, нельзя забывать такую форму, как собрание. Где еще опытом поделиться? О достижениях рассказать? За недочеты покритиковать? Как же без этого можно?
М е т е л к о. Чем всегда была хороша наша жизнь? Тем, что предел мечтаний ограничен. Рваться к большему нет смысла. Крутиться не надо, чтобы все больше и больше зарабатывать. Ради чего? Что можешь себе позволить? Квартиру. Машину. Дачу. Ну и по мелочам — мебель, дубленку, три костюма, обед в ресторане. И все. Все. Ну, если совсем развращенная фантазия, — яхту. Других излишеств просто нет: особняка с бассейном, двух вилл на Сейшельских островах, личного аэроплана… Вот и не надо нервничать, что прогоришь, вылетишь в трубу, не надо на бирже крутиться, чтобы конкурентов опередить… В этом был безусловный плюс нашей жизни… А теперь… Соблазнов не прибавилось, а крутиться заставляют.
С у д а р у ш к и н. Почему ты все же не скажешь ему? Про ошибки?
М е т е л к о. Придет время — сам осознает…
С у д а р у ш к и н. Мы же делаем общее дело. У нас одни идеалы. Общие цели…
М е т е л к о (помедлив). Демагог!
С у д а р у ш к и н. Трус!
С ненавистью смотрят друг на друга. Расходятся.
Затемнение.
Н и к и т и н и М а р ь я Б о р и с о в н а дома, за чаем.
М а р ь я Б о р и с о в н а. Попробуй торт. Мне кажется, получился.
Н и к и т и н. Торт удачный.
М а р ь я Б о р и с о в н а. Ты изменился. Раньше ты находил другие слова. А теперь стал сухим, как магазинное печенье.
Молчат.
Как на работе?
Н и к и т и н. Нормально.
М а р ь я Б о р и с о в н а. Рассказал бы.
Н и к и т и н. Хочется отдохнуть.
М а р ь я Б о р и с о в н а (после паузы). Я собиралась узнать у тебя… Ты выгнал секретаря-старушку. И вахтера…
Н и к и т и н. Они ушли на заслуженный отдых.
М а р ь я Б о р и с о в н а. Они ведь люди. Члены нашего общества ветеранов. Я этого раньше не знала. А теперь… Одним словом, руководство общества поручило мне поговорить с тобой.
Н и к и т и н (сдерживаясь). Мама, давай условимся, ты и твое общество не будете вмешиваться в мои служебные дела.
М а р ь я Б о р и с о в н а. Ты стал жесток. А узнал ли ты, прежде чем провожать их на пенсию, об их жизненных планах? Их трудностях? Заботах?
Н и к и т и н. Какие еще трудности и заботы?
М а р ь я Б о р и с о в н а. Два человека решили на старости лет соединить свои судьбы, создать семью. Нашли, можно сказать, друг друга… Захотели избавиться от одиночества… И тут ваше решение… Твое решение, потому что в коллективе, мне это известно, многие возражали.
Н и к и т и н. У меня нет времени объяснять одно и то же тысячу раз… Мы хотим попробовать отказаться от вспомогательных услуг. К примеру, на телефонные звонки отвечаем сами.
М а р ь я Б о р и с о в н а. Я уж не говорю о том, что покойный муж уволенной секретарши, оказывается, учился вместе с твоим отцом.
Н и к и т и н. Это запрещенный прием.
М а р ь я Б о р и с о в н а. Все средства хороши, чтобы разбудить в тебе человека.
Н и к и т и н (поднимается). Спасибо. Было очень вкусно.
М а р ь я Б о р и с о в н а. Ты сильно изменился. (Всхлипывает.) Раньше ты таким не был. Черствый эгоист. Не думаешь о людях, забыл о матери. Не бываешь дома, а когда бываешь — из тебя слова не вытянешь. Что, не доросла, чтобы со мной делились?
Н и к и т и н. Опять глупости.
М а р ь я Б о р и с о в н а. Хорошо, что ты такой умный. А уж я… я говорю глупости. Превратилась в прислугу. Стирать тебе рубашки, ходить по магазинам я больше не в силах. А ты отказываешься от положенной тебе машины… Сам покупай продукты!
Н и к и т и н. На служебном транспорте нельзя ездить по личным делам. Нельзя возить посторонних…
М а р ь я Б о р и с о в н а. Вот и дожили! Я посторонняя!.. Скоро, стало быть, и меня погонят, как вахтера и секретаря. Их — с работы, меня — из дома. Хорошо, отец этого не слышит! Счастье, что не дожил. Да и я недолго тебя обременю. (Уходит.)
