Время близилось к обеду, когда у крыльца раздались тяжелые шаги, и входная дверь открылась. Напрягшись, Лана отложила инструменты и, не поднимая глаз от стола, сказала:

‒ Нам нужно поговорить.

‒ Я всегда к твоим услугам, красавица, ‒ раздался веселый бас, и она подняла взгляд на вошедшего.

Расмус, широко улыбаясь и держа плетеную корзину в руке, вошел внутрь. Она была рада его видеть, но разочарование все равно кольнуло душу.

‒ Что загрустила? Не меня ожидала увидеть?

Лана хотела ответить вежливо, но потом подумала и решила, что врать все-таки не стоит не только себе:

‒ Не тебя, ‒ сдержанно сказала и, подумав, добавила: ‒ но я рада, что ты пришел.

Рас поставил на стол корзину, из которой раздавались приятные ароматы, и по-хозяйски пошел на кухню ставить чайник. После уселся за стол напротив Ланы, подперев подбородок рукой, и с довольной улыбкой стал разглядывать ее.

Лана попыталась игнорировать его взгляд и взяться за работу, но не могла сконцентрироваться. Ее отвлекал звук закипающего чайника, аппетитные ароматы из корзины и не отрывающий от нее глаз оборотень. Сбившись и чуть не испортив всю работу, она с раздражением отбросила инструменты и, скрестив руки, уставилась на Расмуса.

‒ Что?!

‒ Что что? ‒ не понимающе спросил он, продолжая улыбаться.

‒ Что ты на меня пялишься? ‒ начала раздражаться Лана еще сильнее.

‒ У-у-у, злая какая! ‒ все так же довольно сказал оборотень. ‒ Надо тебя покормить, а то гляди меня загрызешь.

Она хотела ответить ему что-нибудь саркастичное, но тут он достал из корзины горшочки, судя по запаху с мясом, и пироги. Глядя, как он без раздумий открывает шкафчики, где стоят чашки и тарелки, Лана решила сменить гнев на милость, раз уж он решил за ней поухаживать. Да и кушать уже хотелось.

‒ Мясо тебе Эстер передала, а пироги от Марты.

Лана настолько была увлечена процессом поглощения пищи, что смогла задать вопрос только когда по телу разлилась сытая нега, а в рот не мог влезть даже маленький кусочек:

‒ Кто такая Марта?

‒ Наани Андреаса и мать Ларса.

Услышав знакомое слово, решила уточнить:

‒ Кто такая наани? Я уже не первый раз слышу это слово. У вас это значит что-то вроде жены?

Улыбка Раса растянулась еще шире:

‒ Спроси об этом Видара.

‒ Спросила бы, будь он здесь, ‒ зло выплюнула Лана и повернула голову в сторону.

Рас громко рассмеялся.

‒ Эх, а я-то надеялся, что ты подобреешь, когда поешь.

В комнате повисла тишина. Лана продолжала обиженно смотреть в стену, чувствуя при этом взгляд оборотня. Когда тишина затянулась, она уже собиралась встать и попытаться выпроводить его, поблагодарив за обед, как Рас сказал:

‒ Ну же, красотка, не будь такой вредной. Просто спроси меня.

‒ О чем я должна тебя спросить? ‒ Лана перевела на него взгляд.

‒ Где сейчас Видар.

‒ Я ему не мать и не жена, чтобы контролировать его местонахождение.

В ответ ей раздался обреченный громкий стон.

‒ Как же с вами женщинами сложно. Пожалуй я сам все расскажу, пока ты не успела ничего надумать.

‒ Мне все равно, с кем он.

‒ Понятно, ‒ тяжко вздохнул Рас. ‒ Уже надумала.

Он встал и начал собирать посуду обратно в корзину. Протер стол от крошек, ювелирно обходя все разложенные инструменты, помыл остатки посуды, всем своим видом показывая, что закипающая от злости девушка в комнате его не интересует.

‒ Рас…

‒ Да-да, ‒ ответил он, не оборачиваясь от раковины.

‒ Ты, кажется, хотел мне что-то рассказать.

‒ Правда? И что же я хотел рассказать?

‒ Где сейчас Видар, ‒ сдерживаясь из последних сил, процедила Лана.

‒ Он сейчас в том месте, которое любит больше, чем дом родной, ‒ обернулся к ней Рас, вытирая руки полотенцем, и наткнулся на ее яростный взгляд.

‒ Ладно, ладно, ‒ с улыбкой поднял он руки вверх сдаваясь. ‒ Просто ты такая милая, когда злишься. Ну прямо рассерженный ежик.

Лана прикрыла глаза, на счет вдыхая и медленно выдыхая. Этому методу ее научил наставник, и вроде как он должен успокаивать. Подышав немного и поняв, что успокоиться не получилось, она стала уговаривать себя, что как лекарь давала клятву о спасении и помощи людям, а не о нанесении тяжких повреждений. Но помимо воли в голове проносились картинки, как она кидает в Расмуса острые инструменты, разложенные на столе. Или бросает стул, который при попадании разлетается в щепки. Эти мысли помогли ей гораздо лучше, чем какое-то там дыхание. Доведя Раса до состояния лежащего на полу тела без признаков жизни и достаточно успокоившись, Лана медленно открыла глаза.

Он как и в начале сидел напротив, подперев подбородок рукой, и смотрел на нее с таким умилением, словно бабушка на сытого внучка, что она чуть снова не сорвалась. Выдохнув еще парочку раз, ровным голосом спросила:

‒ И какое же место Видар любит больше всего?

‒ Свою мастерскую.

‒ И что он там делает? ‒ Лана не ожидала такого ответа.

‒ Мастерит что-то. Откуда мне знать?

Ну да, глупый был вопрос.

‒ Ладно, шутки в сторону, ‒ уже серьезно сказал Рас, выпрямившись на стуле и смотря прямо ей в душу.

Уже не в первый раз Лана замечала, как он может за доли секунды из милого и улыбчивого мужчины трансформироваться в нечто пугающее, заставляя внутренне сжиматься и судорожно вспоминать, не обидел ли ты его чем, за что сейчас придется расплачиваться.

‒ Я в ваши брачные игры лезть не намерен. Сейчас же встреваю исключительно потому, что ты тут всего ничего, вряд ли понимаешь, что происходит и от этого можешь нафантазировать лишнего.

Рас замолчал и уставился в стол, скрестив огромные руки на груди. Пожевал губу, поерзал на стуле. Потом с силой потер затылок, размял плечи. Наклонив голову к плечу, хрустнул шеей.

Лана терпеливо ждала, когда он начнет говорить, как вдруг поняла, что он… смущен. Этот здоровый и крепкий как дуб мужчина сейчас сидел на стуле, смущался и не знал, как начать. Она внимательно разглядывала его, стараясь запомнить в мельчайших деталях это зрелище. Вряд ли ей удастся увидеть его в таком состоянии еще хоть раз.

‒ Ладно, ‒ решился наконец Рас и шумно откашлялся. ‒ Лана, ты уже большая девочка и знаешь, что происходит между мужчиной и женщиной, которые нравятся друг другу.

Она приподняла одну бровь. Интересное начало, однако.

‒ И дело в том, что… ‒ Рас замялся, почесал нос, снова хрустнул шеей.

‒ Великие боги, мы так до ночи просидим. Если ты вдруг забыл, то я ‒ лекарь. Прекрасно знаю, как происходит близость, и что дети не в капусте появляются. Сейчас вдохни, выдохни, и просто скажи то, что хотел сказать. Потому что я себя сейчас чувствую, как девочка подросток, которой отец решил рассказать, что такое соитие. Причем неловко в этой ситуации только отцу.

Он кивнул и, последовав ее совету, вдохнул, выдохнул, вдохнул еще раз и выпалил на одном дыхании:

‒ Видар сбежал вчера, потому что почти потерял над собой контроль и боялся навредить тебе.

Лана сидела и как механическая кукла глупо хлопала глазами.

‒ Не поняла. Что значит потерял контроль?

‒ Нуу… ‒ снова замялся оборотень. ‒ Перевозбудился.

‒ То есть он сбежал, потому что сильно возбудился? Ты хоть сам слышишь, насколько глупо это звучит? Когда люди сильно возбуждаются, они не сбегают от своего партнера в такой спешке, будто у того кожа позеленела и жабры появились.

‒ Люди, Лана, ‒ взгляд Раса снова стал острым и сосредоточился на ней. ‒ В том-то и дело. Видар не человек, он оборотень. И ты похоже до сих пор не поняла, что это значит. Мы гораздо сильнее обычных людей. Я могу раздробить тебе предплечье, просто сжав его и применив лишь малую часть своей силы. А теперь представь, что может случиться с женщиной, которая лежит под очень возбужденным мужчиной, неспособным контролировать такую силу.

Лана начала понимать, что Рас хотел до нее донести, и почувствовала, как кровь схлынула с лица.

‒ Я не понимаю, откуда у Ви нашлось столько воли, чтобы оставить тебя в такой момент, но он поступил правильно. Тем более что это твой первый раз. Просто дай ему немного прийти в себя.