— Такое поведение неприемлемо. Срыв урока, драка. — Он качает головой, глядя между нами. — Согласно школьной политике, драка на территории школы может быть отстранена от занятий. Но… — Его взгляд смягчается, когда он покидает меня и падает на Мэйзи. — Поскольку вы впервые ввязались в такую неприятность, я отпущу вас под арест. Это касается вас обоих, каждый день в течение следующей недели.
Едва удержавшись от того, чтобы не закатить глаза, я выбегаю из комнаты. Учительница зовет меня, но я уже закончил. Я успеваю пройти половину коридора, прежде чем звук шагов достигает моих ушей, поворачиваю голову назад и вижу, что Мэйзи идет за мной. Мои брови поднимаются.
Уйти с урока? Это впервые.
— Ты даже не собираешься ничего сказать, придурок?
Она хватает за руку, как только подходит достаточно близко, и сильно дергает, чтобы развернуть меня и это срабатывает только потому, что я этого не ожидал. Как только ставлю ноги, я превращаюсь в неподвижную стену.
Щеки розовеют и она делает шаг в мое пространство. — Как ты это сделал? — Когда я не предлагаю ответа, она с шипением выпускает воздух между зубами. — Мой исследовательский проект, на который у меня ушло два месяца, больше не находится на моем облачном диске. В обед я нашла его… — Она прерывается с отвратительным звуком и смотрит на меня. — Как, черт возьми, ты это сделал, Фокс? Зачем?
Я игнорирую ее, глядя поверх ее головы. Расстраиваясь с каждой минутой все больше, она толкает меня в грудь и издает взволнованное ворчание, когда я не двигаюсь.
— Что это? — требует Мэйзи. — Я просто хочу знать, чтобы перестать получать удары хлыстом. Холодное плечо и снова игнорирование меня, или все твое чертово внимание ко мне, чтобы играть со мной в эти безумные игры разума?
Это привлекает мое внимание. Ухмыляясь, я прижимаю ее к шкафчикам, наслаждаясь изумленным, но вызывающим выражением ее лица.
— Ты снова хочешь моего внимания, Дейзи? — Это прозвучало как глубокий, угрожающий хрип. — Это то, чего ты действительно хочешь?
Ее рот сжался в твердую линию. — Не называй меня ромашкой.
Крепко хватаю за талию, просовывая колено между ее коленями, чтобы удержать на месте. Ее ноги сжимаются вокруг моего бедра, и она впивается зубами в губы, держась так далеко от меня, как только может и темная усмешка прокатывается по мне. Я провожу языком по нижней губе, изучая ее лицо в поисках любой реакции.
— Ты уверена? Потому что то, как ты извиваешься на моей ноге, говорит об обратном. Тебе нравится, когда я уделяю тебе внимание, даже если это причиняет боль. — Ее лицо краснеет, и я подхожу ближе, прижимаясь к ней всем телом. Из нее вырывается слабый звук, но она упрямо поднимает подбородок. Ощущение ее мягкой груди знакомо и вызывает во мне рык. — Люди говорят, что я плохой мальчик. Разве это не должно заставить тебя захотеть убежать, а не тереться своей киской в надежде, что я снова тебя развращу?
Так близко, ее пьянящий цветочно-кокосовый аромат искушает меня повторить то, что произошло на вечеринке несколько недель назад. Сделать на ней свежие следы, чтобы они еще долго напоминали ей обо мне. Черт, как только впускаю в себя воспоминания, я снова тону в ней.
— Фокс, — хрипло шепчет Мэйзи.
Внимательно наблюдая за лицом, я сжимаю ее талию и двигаю ногой так, что она оказывается на вершине ее бедер. У нее перехватывает дыхание, и она вздрагивает, впивается пальцами в рубашку и пытается оттолкнуться от меня, покачивая бедрами и выкручиваясь из моей хватки. Единственная причина, по которой Мэйзи вырывается, заключается в том, что я на мгновение впечатлен тем, насколько она хорошо справилась с собой, когда прижал к шкафчикам.
Дверь в туалет в нескольких футах от меня захлопывается, когда она пролетает через нее, и я разражаюсь лающим смехом над тем, как легко это предсказать. Но ей не удается убежать, я еще не закончил.
Не после того, как она посмотрела на меня со всей этой запретной жаждой в своих лесных глазах.
Идя по коридору, как оживший кошмар, я следую за ней в ванную. Она прямо из шикарного отеля, а не из средней школы, с деревянными панелями и гранитными столешницами. Ничего похожего на мрачные государственные школы, через которые меня протащили в системе до появления Дюпонов.
— Ты наконец-то поняла, что нужно бежать, когда я рядом. Жаль, что я не закончил, — говорю я, когда за мной зловеще закрывается дверь.
Мэйзи удивленно вскакивает у ряда раковин. — Эй, это комната девочек, ты не можешь…
— Ну, разве это не знакомая сцена для нас.
Пока она догоняет, я двигаюсь, подгоняя и это пресекает ее протест. Она отступает дважды на каждый мой длинный шаг и край моего рта кривится, когда догоняю ее, зажатую в дальней кабинке.
— Я иду туда, куда хочу.
Горло Мэйзи с трудом сглатывает. Она настороженно смотрит на меня, пока продвигаюсь, пока ее спина не упирается в стену, а моя грудь не касается ее груди. Я чувствую, как она поднимается и опускается с каждым вдохом. Она все еще не отступает. Интересно.
— Тебе лучше уйти отсюда. Сейчас почти конец урока. Кто-нибудь тебя увидит.
— Да? — Я хватаю ее за горло, наслаждаясь вспышкой в ее глазах. Что-то темное и развратное глубоко внутри нее любит, когда я контролирую, доминирую и требую. — Сейчас ты должна изо всех сил стараться убежать от меня.
Она рывком прижимается ко мне, мотает головой в стороны и обращается к стене. — Ты такой испорченный.
— Только потому, что ты сделала меня таким, — бормочу я, прижимаясь носом к ее виску, вдыхая сладкий цветочный аромат.
Я не должен хотеть тебя… но часть меня все еще жаждет.
Мое сердце колотится, и перекрываю рваный вздох, который вырывается, прижимаясь к ней, беря запястья и заводя их ей за голову. Я держу их в одной руке и прижимаюсь губами к раковине уха, пока она борется и извивается.
— Этот бой настоящий или фальшивый, детка? — Я покусываю ее мочку уха и кладу руку рядом с ее бедром, прослеживая край клетчатой юбки. — Забавно, что ты не кричишь, чтобы я остановился. Значит, либо ты хочешь, чтобы я брал у тебя все, что захочу, либо…
Я прервался, и выражение ее лица говорит обо всем, когда смотрю на нее сверху вниз. Оно вызывающее, но под ним в ее красивых глазах горит голод. Он взывает к той же ненасытной похоти, которая бурлит во мне, заставляя мой член напрягаться.
Не должен. Эта девушка однажды уничтожила меня.
Впустил той ночью на вечеринке и использовал ее тело, потому что это было хорошее прикрытие. Позволил себе минутную слабость, потому что ненавидеть ее лично, а не издалека, — это отдельная форма агонии.
И все же член напрягся, и меня охватило желание попробовать ее рот на вкус, проглотить те звуки, которые она издает, когда близка к тому, чтобы кончить. Это единственная грань, которую я еще не переступил.
— Если бы ты действительно собирался причинить мне больно, ты бы уже сделал это. — Она уверена лишь наполовину, но смотрит на меня. — Я не боюсь, так что делай все, что в твоих силах.
Она права.
На этот раз я не могу винить себя в том, что мне нужно дополнительное прикрытие. Я просто хочу взять у нее.
Пока я смотрю на эти полные губы, которые дюйм за дюймом тянутся, чтобы закрыть небольшой промежуток между нами, дверь с грохотом открывается и замираю, вспоминая, где мы находимся. Мэйзи застывает, глаза расширены, как будто кто-то включает воду в раковинах. Я отпускаю ее запястья и хватаю за заднюю часть бедер, приподнимая, ей удается заглушить писк, болтаясь, пока не понимает, чего я от нее хочу.
Ухмылка искажает рот, когда она вынуждена обхватить ногами мою талию, а не висеть, потеряв равновесие. Приспособившись так, чтобы мне было легче поддерживать, я прикладываю палец к губам, чтобы сказать, что ей лучше вести себя тихо. Она отвечает мне крошечным кивком, и нечестивое чувство, пронизывающее меня, не должно было бы возбуждать меня так сильно, как оно возбуждает.
Грязная, грязная девчонка.
