— Может, ты перестанешь тратить свои силы на внушение, А’ким? — спросила я. — Еще сама не устала? Прекрасно я себя чувствую, глядя, как ты пытаешься мозги мне запудрить.

— Нина, прекратить разговоры, — тут же отреагировали сверху.

Я замолчала, подчиняясь, но демон мои слова услышала. Она замерла на месте, уставившись на меня полными, казалось бы, неподдельного изумления глазами. Поднялась, подошла к стеклянной стене Сферы, положила на нее ладони, посмотрела сначала на Чима, потом на меня.

— Нина, что ты сказала? — спросила она. Большие голубые глаза не отрывались от моего лица. Сфера мигала, не переставая. — Что ты сказала о внушении?

Надо же. Сама невинность.

— Нина, я ничего вам не внушаю, — сказала демон. — Я уже давно ничего не пытаюсь вам внушить.

Ну конечно. Рассказывай сказки.

Я молчала, но взгляд мой, должно быть, был красноречив. Демон опустила голову, потом снова вскинула, глядя на меня и только на меня.

— Нина, расскажи мне, пожалуйста, что вы чувствуете. Я контролирую свою волю, вы просто не должны…

Он вдруг пошатнулась и осела на пол, ухватившись рукой за горло. Глаза демона закрылись, и она потеряла сознание, и только раздавшийся сверху голос Ирины удержал нас обоих от встревоженных возгласов.

— Все в порядке, в Сферу пущен успокаивающий газ, — сказала она. — И вы оба, успокойтесь. Нина, у тебя сердцебиение за сто ударов перевалило, приди в себя. Чим, прекрати транслировать в Сферу внушение, нет необходимости.

— В чем дело и о чем она говорит? — спросил он. — Что происходит вообще?

Я подняла голову и посмотрела в сторону динамиков. Мысли в голове плясали пляску растерянности, и мне тоже, как и Чиму, нужны были объяснения.

— Я тоже хочу услышать ответы, — сказала я, когда молчание затянулось. — Что это значит? Она пытается нас обмануть, или это Сфера врет нам, убеждая нас в том, чего на самом деле нет?

— Сфера не способна лгать, — сказал Терн. — Демон проецирует внушение почти постоянно.

— Но не может его контролировать? — Чим, как обычно, бил не в бровь, а в глаз. — Я ведь правильно ее слова понял?

Я уже немного начинала понимать его характер, его молчаливость и отстраненность, за которой крылся незаурядный ум и привычка выяснять все сразу. Он не доверял мне даже после вчерашнего, даже после Открытия, даже после обучения на том пикнике — но я знала, что и без доверия он придет мне на помощь в минуту, когда она мне понадобится.

— Неосознанное внушение, — продолжил он. — Может же такое быть?

— Мы предполагаем, что так и есть, — после недолгого молчания сказал Терн. — Она распространяет внушение постоянно. Недавно она достигла зрелости, и по нашим данным, уже должна его контролировать, но пока, как видно, этого не случилось. Мы наблюдаем за ней. Все выяснится уже скоро.

— Ничего не изменилось, Чим, — сказала Ирина. — Способна демон контролировать свое внушение или нет — ее инвазия причинит вам вред.

О, нет, тут она была не права. Я думала о том, что слышу сейчас, и приходила к выводу, что меняется абсолютно все.

Если демон не способна контролировать свою инвазию, значит, она неспособна сотрудничать. Она просто убьет всех нас через секунду после отключения Сферы и умрет сама, поскольку нарушит данную ангелу клятву. Я уверена, Обещание будет касаться как осознанной, так и неосознанной инвазии, иначе смысла в нем нет.

Так вот почему не дергали нас, не пытались давить на демона, не применяли к ней никаких физических или психических методов давления. Пока все это было бесполезно. Ангелы и вампиры ждали, пока А’ким научится контролировать свою волю, как делали это ее братья по разуму. Но может, она не могла этого сделать, потому что ее просто некому было научить?

Я поняла, что кусаю губы, и тут же перестала. А если демон не научится? Ирине и ее друзьям-товарищам стоит почитать книжку о детях, которые, не общаясь с себе подобными, не научились даже думать.

— И сколько времени вы даете ей на адаптацию? Сколько еще времени мы должны будем провести здесь?

Сверху не донеслось ни звука, но и я, и Чим знали, что наши наблюдатели не молчат. Скорее всего, в смотровом зале велась оживленная дискуссия, вот только о ее предмете нам пока приходилось только догадываться.

Но кто-то из нас рано или поздно все равно задал бы этот вопрос. И о том, что демон не может себя контролировать, кто-то из нас все равно бы догадался, раньше или позже. Высшие расы явно не стали бы полагаться на теорию вероятностей, не стали бы рассчитывать на случай. В плане должна быть отмечена критическая точка, дата, которую нам пока не озвучили, но скоро придется.

Я вспомнила первую лекцию и слова Ирины о том, что цикл Земли будет перезапущен только в случае прямой угрозы безопасности. Но вот уже почти весь мир принял сотрудничество с высшими расами, почти все страны подписали мирные договоры и соглашения. Уничтожать Землю не будут, это был уже не вопрос, а четкое утверждение. Еще несколько месяцев — и планета целиком адаптируется к чужакам. Если за этот период ничего не случится, то необходимость в демоне просто отпадет.

Я не верила в то, что ангелы меняли правила игры, полагаясь на случай. Земля. Открытие. Именно это место и это время.

— Сколько у нас времени? — повторила я вопрос. — Что вы собираетесь делать с ней?

— На данный момент у нас нет полномочий обсуждать этот вопрос, — сказала Ирина, но меня уже было не остановить.

— Речь идет о Кристалле, ведь так? — спросила я, и наступившая вслед за моими словами оглушающая тишина подсказала мне, что я не ошиблась.

Я брякала не наобум. В картине ангельско-вампирского замысла, которую я пыталась себе нарисовать, не хватало детали, которая делала бы план высших рас таким, каким он должен быть. Логичным. Весомым. Четким.

Высшие расы играли в игры, правила которых человеческому разуму постичь было не под силу. Но то, что я постигла, казалось иррациональным.

Подвергать угрозе уничтожения планету-агрессора — это одно. Уничтожать планету-друга — совсем другое.

Склонять к сотрудничеству демона, владеющего своими способностями — это одно. Держать в клетке существо, которое не ведает, что творит — совсем другое.

Сфера не обманывала, и демон действительно постоянно била по ней своей сильной волей, и эта воля действительно могла нас убить. Но демон не знала о том, что делает это. Она не хотела причинить нам вред.

— Откуда ты знаешь о Кристалле, Нина? — спросила Ирина. — И что ты о нем знаешь?

— Он определил меня в Закрытые миры, — сказала я. — Когда я поступила в Школу гидов по мирам в Белом мире. Он хранится у Владыки Лентерна… Мастера правления Марканта Лентерна Маркантисджена.

— Я о другом, — оборвала меня она. — Ты знаешь, о чем.

Я помолчала.

— Я услышала о Кристалле от вампира Ирм’дала, — сказала я. — Случайно. И слышала упоминание о нем на Совете. И у меня хватает ума сложить два и два и сделать выводы.

Наверное, мне не стоило так с ними разговаривать, но мое терпение было на исходе, как и терпение Чима, внимательно меня слушавшего.

— Я думаю, как тем, кто стоит, так сказать, на переднем крае фронта, можно уже рассказать всю правду, — сказал он, не отрывая взгляда от так и лежащей в беспамятстве А’ким.

— Ну, хорошо, — сказал Терн.

Я услышала, как после его слов на заднем фоне раздались протесты, но он продолжил, не обращая на них внимания.

— Я знаю, что это связано с риском, но это не обычные люди. Я официально прошу разрешения отвезти к карьеру. Я знаю Стилгмар, и готов за нее поручиться.

— Я бы не хотела, чтобы дружеские или иные отношения в этом вопросе… — начала Ирина.

— Это не иные, и не дружеские, — прервал ее Терн голосом такой температуры, что даже здесь, внизу, воздух стал холоднее. — Советую вам ознакомиться с ее делом.

— Благодарю, я знакома, — отрезала Ирина тоже холодно и уже не заботясь о том, что мы их слышим. — Я знаю все, что мне нужно знать о моих подопечных, но дела шестнадцатилетней давности здесь роли не играют — это раз, и во-вторых, они — демонокровки, и значит, Кристалл может на их отреагировать. Пока нам этого не хотелось бы.