Ирина безучастно наблюдала за всем этим из-за стеклянной стены. У нее тоже было задание, и она тоже намерена была довести дело до конца.

Мы обе были совершенно бесстрастны.

Наконец, каким-то нечеловеческим усилием Дар заставил себя приподняться. В момент, когда носок моего кроссовка уже начал движение к его лицу, он собрался с силами и закричал.

— Хватит! Остановите!

В этот момент в моей голове что-то щелкнуло.

Окровавленное лицо Дара всколыхнуло в моей памяти образ из прошлого. Образ мужчины, сидящего в клетке, образ притворщика — аниморфа, который попал в плен вместе со мной много лет назад. И каменные лица птицелюдей, избивающих его по приказу Ра’ша, пока я, отвернувшись от этого ужасного зрелища, прижималась к плечу Корта и говорила себе, что я не виновата. Не виновата.

Хотя в том избиении была целиком и полностью моя вина.

Они избивали его до потери сознания, а я не делала ничего — не потому что не могла, а потому что речь тогда шла о нашем — общем спасении.

Я не простила себе этого. Тот оборотень погиб в пожаре, вспыхнувшем во время сражения внутри тюрьмы. Он пострадал из-за меня, а я даже не смогла отблагодарить его за это. Не смогла искупить вину.

Окровавленное лицо Дара заставило меня вспомнить того оборотня и пламя, вырвавшееся на волю из-за железных стен тюрьмы. Крики людей и нелюдей, пытающихся выбраться из ловушки.

На мгновение я остановилась, словно заколебавшись, и почти тут же Ирина крикнула:

— Нина, твоя воля свободна! Я сказала!

В следующее мгновение я упала на колени рядом с Щадаром, который, заметив мое движение, еще больше сжался и застонал, предчувствуя удар — видимо, слов Ирины он не услышал.

— Все нормально, — я сказала глупость, но это было первое, что пришло в голову. — Дар, все кончилось.

Я попыталась коснуться его, но Дар отшатнулся и не позволил. Так и лежал, свернувшись клубком на полу, пока я приходила в себя.

Открылась дверь, и внутрь вошел ангел. Я была несказанно рада — после того, что я сотворила со своим напарником, заставлять его ждать исцеления до вечера было бы просто издевательством. Дервандайре оказался рядом с нами в мгновение ока.

— Отойди, — бросил мне. Склонился над Даром.

Я отвернулась, отползла чуть дальше, стараясь не наступить на кровь, с трудом поднялась на ноги. Усталость навалилась на меня, руки задрожали, ноги отказывались слушаться. Я кое-как заставила себя добрести до кресла и рухнула в него без сил. Действие уз прошло, и теперь я понимала, что едва не убила своего напарника.

Щадар, похоже, тоже это понял. Я услышала, как что-то предостерегающе начал говорить ангел, но Дару уже было все равно. Он прошел мимо меня туда, где за стеклянной стеной стояла Ирина, готовая дать техникам знак снять с меня браслеты, чтобы надеть их на него. Встав у самой стены, глядя Ирине в глаза, Дар заговорил, четко и резко, проговаривая слова по буквам.

— Если вы думаете, что подобное оправдано вашими глобальными целями, вы ошибаетесь. С меня хватит. Я отказываюсь от участия в ваших демоноиграх. И мне все равно, сдохнет эта планета или нет.

Он развернулся и пошел прочь, даже не посмотрев в мою сторону. Я ждала, что Ирина или Дер попробуют его удержать, но они просто молчали и глядели ему вслед. Я ничего не понимала. Они что, позволят ему вот так просто покинуть полигон? Просто потому что с него хватит?

Щадар вышел за двери, и военные расступились перед ним, даже не попытавшись задержать. Я проводила его взглядом и повернулась к ангелу, хранящему на лице выражение невозмутимого спокойствия.

— И что теперь?

— Мы не можем заставить его, — сказал Дер, следя за чем-то поверх моей головы. — Одно из условий успешности нашей миссии — ее добровольность. Да и сейчас, когда мы научили его, он уже не так безобиден.

— Как мило, — сказала я.

Раскрылись двери, и в помещение вошла Ирина. Но выражению ее лица было далеко до ангельского. Глаза метали молнии, на скулах проступили красные пятна.

— Дер, вы должны что-то сделать! — ее голос звенел на грани истерики. — У нас остается меньше двух месяцев! А если кто-то еще покинет группу вслед за Щадаром?

— Согласно протоколу Совета, мы не имеем права удерживать…

— Но ведь у него же почти получилось! — перебила Ирина.

Дер замолчал, глаза его вспыхнули.

Ирина посмотрела на меня, обхватила себя руками за плечи, словно защищаясь.

— Он почти снял мои узы. Он закричал «Хватит», и Нина остановилась. — Она сделала шаг к Деру, заглянула ему в глаза. — Это наш шанс. Пожалуйста, попробуй его вернуть.

Дер несколько мгновений смотрел на нее, потому перевел взгляд на меня. Глаза его светились синим, словно предупреждая: не лги мне. Я съежилась в кресле, хотя и не собиралась обманывать.

— Это так? — спросил ангел. — Он снял с тебя узы, Нина?

Я закусила губу, вспоминая то, что случилось тогда почти одновременно: его крик, вспышка моих воспоминаний. Что из этого заставило меня замереть на месте, что именно меня остановило? И если я скажу, что, возможно, освободилась от уз сама — пусть даже и на мгновение — не совершу ли я большую ошибку?

— Я не знаю, — сказала я в конце концов, качая головой.

Опустила глаза на свои руки, все еще скованные браслетами, и повторила:

— Не знаю, не уверена.

Ирина раздраженно выдохнула. Она отошла от Дера и приблизилась ко мне, буквально сверля взглядом, в котором тоже читалось предупреждение. Но я не могла солгать ей, не подставив под удар себя или Дара.

— Ты помнишь этот момент, — Ирина прямо-таки давила на меня своими словами. — Ты стояла там, когда Дар закричал. А потом ты перестала мне подчиняться. Вспомни же.

Он впервые кричал от боли. И впервые просил о милости. И повсюду была его кровь.

Ирина нависла надо мной, ожидая ответа, но я молчала. Дер дернул плечом и отвел взгляд. Голубое пламя в его глазах погасло.

— Наверное, ты ошиблась. Выдала желаемое за действительное.

Ирина развернулась так резко, что каблуки взвизгнули, царапая пол. Ее пальцы сжались в кулаки, костяшки побелели.

— Я позволю себе напомнить вам, что я руковожу проектом, — сказала она дрожащим голосом. — А значит, достаточно компетентна, чтобы решать, что именно я видела.

У меня язык чесался напомнить, что именно она, при всей своей компетенции, едва не заставила меня убить своего напарника, демонокровку, на которую — так, к слову — целая планета возлагала большие надежды.

Ирина снова повернулась ко мне, не дожидаясь ответа ангела, и взгляд ее упал на все еще застегнутые на моих запястьях браслеты. Я поняла ее намерения сразу. Снять браслеты я бы все равно не успела, но на моей стороне было то, чем наш куратор не обладала.

— Нина, расскажи правду о том, что случилось во вре…

Но я не стала ждать, пока она договорит. Мне хватило первых слов. Я воскресила в себе ощущение, которое испытала вчера, когда узнала о том, что случилось с Керром, и позволила этой энергии выплеснуться наружу, вложив ее в короткое слово:

— Замолчи.

Мне даже не требовалось перебивать ее. Перехватив частоту мозга, я просто послала приказ прямо туда. Дар умел это делать лучше меня, но теперь и я начинала постигать эту мудрость. Кажется, обучение с ним в паре все-таки пошло мне на пользу.

Одно слово — и Ирина закрыла рот, подчиняясь моей воле. Она подняла руку, чтобы дать знак военным за стеклом, которые уже поняли, что что-то не так, и вскинули оружие, но ангел неожиданно пришел на помощь. Он шагнул вперед и встал прямо перед ней, так, что ее нос едва не уперся в его подбородок.

— Ирина, нет. — Деру даже не потребовалось повышать голос. — Я запрещаю тебе именем Совета.

Она попятилась, хватая ртом воздух. Прижав руку к груди, Ирина почти упала в кресло рядом со мной. Дер махнул рукой охране — все нормально, отбой, — и они не посмели ослушаться представителя высшей расы. Опустили оружие.