— Они не отпустят нас, Нина. Если ты этого еще не поняла — самое время понять. Всегда будет планета, которую надо спасти. А если не она — то люди, которым нужна помощь, или сила, которую нужно будет подавить нашей силой. Будет какой-то предлог держать нас близко к демону.

Она покачала головой.

— И я слишком ненавижу демонов, чтобы сдаться и уйти.

Я слышала ее слова и понимала, что она права.

Если демон будет жив, мы навсегда останемся прикованными к нему цепями смирения и покорности. Всегда будет нужен кто-то для контроля, для присмотра.

— Хорошо, — сказала я. — Я согласна.

На душу мою сошло спокойствие, когда я сказала эти слова. Вот, чего мне не хватало. Решения, которое стало бы моей целью. Мысли, которая стала бы для меня путеводной звездой. Конечной точки нашей миссии.

Я согласилась всего лишь работать с Льзой в паре, но глубоко в душе я дала другое согласие. Я приняла и осознала, что пока демон жив, наша жизнь не будет принадлежать нам. Льза была права. Выход только один.

Этой ночью я видела странные и страшные сны. Мне снилось, что демон пришел раньше, что он одним движением когтистой руки наложил на нас узы и подчинил своей воле. Демон был ужасен: провалы глаз, заполненные лавой, огромные зубы, полная крови пасть. Он дохнул на нас пламенем, и на моих глазах Льза, Дар и остальные превратились в пылающие и кричащие столбы огня. Они умирали на моих глазах, а я стояла, прикованная к месту волей демона, и ничего не могла сделать.

Я проснулась в поту, не понимая, сон то был или страшная явь. Поднявшись с постели, вышла из комнаты, остановилась, прижавшись к стене. Дышать было тяжело. Тени в полутемном коридоре пугали до дрожи. Я почти бегом преодолела расстояние до балкончика в конце коридора, вышла на свежий воздух, встала у перил. Луна была огромная, вампирская — круглая, с красноватым отливом, она, казалось, была тоже залита кровью. Наверное, она просто светила мне в лицо, отсюда и все кошмары.

Но это точно не идивэр, это обычный сон. Самый обычный.

Я постояла на балконе, пока предутренняя прохлада не пробралась под одежду. Только тогда вернулась к себе, но не спала еще долго. Включив свет, лежала в постели и смотрела в потолок.

Я ведь даже не знаю, как выглядят демоны. Ни ангелы, ни вампиры — никто и никогда нам об этом не говорил. Изображения демонов отсутствовали в книгах о войне, их не было в исторической литературе. Модификаторы планет наверняка придавали им достаточно автохтонный (прим. автора — автохтонный в широком смысле слова — местный, абориген) вид. Девочка, когда пересечет Ворота в этот мир, станет похожей на человека.

Она будет выглядеть как ребенок. Дитя человеческое с неизмеримой силой внутри. Сможет ли тогда Льза сделать то, что собиралась? Я надеялась, что сможет.

Демоны вторгались в миры через Ворота. Под видом «своих» они проникали на планеты, захватывали их и подчиняли своей воле. Я как-то спросила у Корта, как выглядит демон без модификации. Он перевел разговор на другую тему, заметив, что я не знаю даже, как выглядит без модификации ангел или вампир.

— У вампиров на шее есть щупальца, которыми они прикрепляются к ауре жертвы. Что же касается ангелов, их крылья больше напоминают плавники ската, нежели крылья птицы. Мы не совсем гуманоиды.

Заметив мой, наверное, недоверчивый взгляд, Корт добавил:

— Мы создали модификатор совсем не зря. Низшие расы еще не готовы принять все многообразие видов Вселенной. Для многих из вас увидеть ангела или вампира в настоящем облике, без модификации, было бы настоящим шоком.

Видимо, демонов это тоже касалось.

По требованию Совета тренировки-противостояния отменили. С Даром занимался психолог, он должен был вернуться к тренировкам — конечно же, уже в другой группе — уже через пару дней. Нам тоже дали передышку. Стояла несусветная жара, и мы проводили выходные в гостинице, спрятавшись от палящего зноя в комнатах с кондиционерами.

Я выпросила у Уз’кула номер телефона клиники, где лечился Керр. Вампир поджал губы и сказал, что идею не одобряет, но телефон дал.

— С ним все нормально, — сказал он мне. — Мы следим за тем сектором, времетрясения там пока не предвидятся. Возможно, следующее ударит через месяца три, а то и больше.

— Вы это точно знаете? — спросила я, припоминая слова Керра.

Вампир на экране — мы говорили по видеосвязи — поморщился.

— Нина, мы не боги. Мы можем только следить за перемещением основной временной волны в пределах галактики. И временная волна, хоть и порождена Большим взрывом, распространяется не так, как обычная взрывная. В этом и трудность — Он подождал вопросов, но их не было. Все это я уже слышала от самого Керра и от Ирины на лекции по истории Вселенной. — Поток квантов времени создает перед собой «мерцание» или «дымку времени». Большое количество микросотрясений силой от часа до десятка лет, которое предшествует основному толчку. Вот по этой самой дымке мы и пытаемся предсказать следующее времетрясение. Отследить мерцание получается далеко не всегда и далеко не везде. Нам бы очень хотелось начать пораньше наблюдения за Землей. То, что случилось у вас 450 миллионов лет назад — как раз последствия сильного времетрясения.

Ну конечно. Корт в свое время мне все уши прожужжал Кембрийским взрывом. Сначала не было никого, а потом — бах! — и откуда-то на Земле появились многоклеточные. Как будто их к нам кто-то завез из космоса. Наши ученые до сих пор гадают, откуда все взялось. Ангелы знают, но до поры до времени молчат.

— Такое впечатление, что у нас больше ничего интересного и не было кроме этого взрыва, — сказала я. — А динозавры?

Вампир только махнул рукой.

— Уж этого-то добра по галактике навалом.

Он замолчал, и мне пришлось спросить о главном самой.

— Так что с Керром?

— Вероятность есть, но небольшая. Мы почти уверены в том, что все будет хорошо.

Почти уверены, надо же.

— А что с Лаксом? — спросила я.

— Конец июля, как и было определено.

— Тоже почти уверены?

Вампир промолчал.

Я собиралась позвонить Керру в выходные, но ничегонеделание отнимало на удивление столько времени и сил, что дни пролетели, а я так и не выкроила минутку, чтобы набрать номер. Или специально откладывала разговор, зная, что приятным он в любом случае не выйдет? Могло быть и так.

Через два дня мы вернулись к тренировкам, которые на некоторое время перевели из полигона в другое место. Начиналась генеральная проверка Сферы, и нам нечего было делать в одном с ней помещении. Нас на микроавтобусе перевезли за город, на пустой автодром, где я сама когда-то тренировалась водить машину, старый «москвич» с облупившейся на капоте краской. Где этот «москвич», кому теперь нужна моя водительская лицензия? Я даже не помнила, где оставила ее тогда. Кажется, забыла у Саши, в той самой квартире, где мы планировали встретить Новый год. Наверное, мама забрала ее домой, как и остальные мои вещи.

Я знала, что Саша давно женат, счастлив, у него двое замечательных детей. Я интересовалась его судьбой — сразу после Совета расспросила маму о том, как они жили, пока меня не было. Неприятный это был разговор. Мне пришлось столько врать, мне было так стыдно перед мамой за то, что я плету небылицы, глядя ей прямо в глаза. Я до сих пор чувствовала себя виноватой за ту ложь.

Выйдя из микроавтобуса на заасфальтированную полосу препятствий, я словно вернулась на много лет в прошлое.

— Так, прошу построиться. — Голос Ирины живо перенес меня в реальность. — Сегодня у нас необычный вид тренировки, что называется, полевой. Прошу, не задерживаемся, у нас не так много времени.

Мы выстроились в ряд. В сегодняшней тренировке участвовали мы все, но о том, в чем будет заключаться ее суть, не знал никто. Мы стояли и переглядывались, отвечая на один недоуменный взгляд другим не менее недоуменным.

Подкатил микроавтобус с военными. Они быстро оцепили периметр, стараясь держаться поодаль, но не спуская с нас глаз. Мы, в общем-то, уже и не обращали на их присутствие внимания. Оно стало почти привычным.