Он положил руку мне на плечо, я понурила голову. А ведь даже успела раскрыть не всю правду!

Нели Данэ

Ноги сами унесли меня в сад, подальше от дома, но стоило мне подумать, что деревья и кусты дадут защиту от чужого всевидящего взгляда, как в памяти всплыли слова Евы. Она была не снаружи, а внутри меня, находилась рядом всегда, знала мои мысли. Это было настолько дико, что мне захотелось оторвать свою голову. Сделать хоть что-то, чтобы поставить стену между нами!

Когда Грэм отыскал меня, я сидела на траве, прижавшись спиной к древесному стволу, и пребывала на грани истерики.

— Звучит неубедительно, но рано или поздно тебе придётся принять вашу связь, — сказал он, касаясь моего плеча.

— Ты шутишь?! Принять? Как такое можно принять?! Она залезла в мою голову, ей известно каждое моё действие. Она слышит наш разговор сейчас, она... она могла быть с нами сегодня утром!

— Насколько я успел понять, Ева не в восторге от такого поворота. Когда перестанешь думать только о себе, представь, каково это — быть постоянным свидетелем чужой жизни и бороться за своё я. Не знаю, как дальше пойдёт дело, но сейчас ей точно не лучше, чем тебе.

— Ты защищаешь её.

— На самом деле вас обеих.

— Она не имеет права следить за мной!

— Это не слежка, а цена за твою жизнь. Ты выжила, потому что магический парадокс был разрушен, но он оставил свой след. Не знаю, может ли связь стать слабее, можно ли разорвать её совсем. Не требуй от Евы того, что неподвластно ничьей воле, и не изводи себя. 

— Тебе легко говорить.

— И снова ты ошибаешься.

— Прости.

Я подалась к Грэму, чтобы прижаться к нему. Теперь мне становилось спокойно, только когда он был рядом. Умом я понимала, что должна справляться сама, но пока ничего не могла с собой поделать. Как только у меня получалось нащупать зыбкую почву внутреннего равновесия, открывались новые обстоятельства, выбивавшие её из-под ног.

Мы провели в саду с четверть часа, и в дом я возвращалась с неохотой. Знала, что снова придётся увидеть Еву, и не представляла, что должна сказать. Крепче сжимала руку Петергрэма и всё равно не находила достаточной опоры.

В столовой ни Евы, ни Алана уже не было. Слуга передал, что они пошли в лазарет, и Грэм предложил заглянуть туда, чтобы проведать Анну. Я заставила себя согласиться.

Ева даже головы не повернула, когда мы вошли. Я тоже старалась поменьше смотреть на неё.

Антаниэтта по-прежнему выглядела тяжело больной, но её глаза были открыты, взгляд скользил по лицам собравшихся, на губах появилась слабая улыбка.

— Хорошо, что вы обе здесь, — сказала она. — И ты, Грэм. Никто бы не вытащил меня, только ты.

— Войди один из выстрелов под другим углом, ты бы погибла на месте, — выдал  Грэм не самое приятное откровение, однако Анна не казалась испуганной.

— Я была готова к смерти. Главное, чтобы наш сын жил. Ты ведь знал, что я не смогу остаться в стороне. Спасибо, что предупредил. И спасибо Нели за то, что тоже хотела спасти его.

— Я ничего не знала, это Ева... она старалась помочь, — через силу выдавила я.

— Простите, — смутилась Анна. — Не знаю, что вы обе чувствуете и кого видите друг в друге. Спасибо, Ева. Спасибо, Нели. Эрзары живут дольше людей, но после переселения в ваш мир ни одна эрзарка не родила больше троих детей. Кто-то с трудом может зачать даже одного, да и то после дашар'гоэна. Трое — это редкость и удача. Мне невероятно повезло. Когда близнецы погибли, я не думала, что у нас с Грэмом будет ещё один ребёнок. Я не могла потерять его. Мы не могли.

— Тебе надо отдыхать, — сказал Алан.

— А мне необходимо вернуться в Ледяной пик, — признался Грэм. — Я и так задержался.

— Я тоже лечу, — решил Алан, жестом пресекая возражения. — Знаю, всё знаю, но там я буду полезнее, чем здесь. Раз уж получилось выжить, надо возвращаться к делам. Времени до конца дашар'гоэна всё меньше, а у нас нет ответов на многие вопросы.

— Я с вами, — быстро вызвалась Ева.

— Обо мне не забудьте, — я ещё сильнее вцепилась в руку Грэма.

— Так, спокойно! — призвал он. — Взять вас будет проще, чем оставить, хотя правильнее было бы отсидеться тут. Полетим все вместе, чтобы я держал вас в зоне видимости.

Сказано — сделано.

Много времени на сборы не ушло. Совсем скоро мы вчетвером, не считая водителя, погрузились во флаер. Я заняла место возле Грэма, Ева — рядом с Аланом. Встречаться взглядами мы по-прежнему избегали.

— Как прошло сражение за Ледяной пик? Жертвы есть? — спросила Ева, и я упрекнула себя, что не подумала задать тот же вопрос раньше неё.

— Потери понесли обе стороны, — вздохнул Грэм. — Несмотря на нашу подготовку, привлечение союзников и наёмников, Йар нашли уязвимое место. Пока мы обороняли здание снаружи, их группа проникла внутрь с помощью портала и почти добрались до апартаментов Алана.

— Твоего портала? — опешила я.

— Нет, другого. Единичного и нестабильного, появившегося в неожиданном месте, — с досадой признался Грэм. — Благодаря предупреждению Евы мы тщательно проверили все системы безопасности Ледяного пика и держали их под контролем, но Йар создали свой портал и проникли на третий этаж небоскрёба, после чего пробились к шахте лифта. У наших врагов оказался код доступа к одной из основных систем безопасности. В рядах Торнов находился предатель, который добыл его, передал Йар и даже спрятал в Ледяном пике маяк, позволивший провести точную настройку портала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Петергрэм замолчал. Он определённо злился.

— Ты перечислил не все её деяния, отец, — сказал Алан.

— Её?! — хором воскликнули мы с Евой.

— Думаю, пора назвать имя той, кто выманил меня на "Летающую тарелку" и послал Нели роковое письмо от моего имени. Речь идёт о Виниамиле.

— Не может быть, — прошептала я.

В памяти тут же всплыл завораживающий образ гениального дизайнера, её тонкие порхающие руки. Вспомнилась наша совместная работа над моим первым выходом в свет и созданный ею прекрасный наряд.

— Увы, мы раскрыли её слишком поздно, —  произнёс Грэм. — Она сбежала и присоединилась к нашим врагам. У неё был сообщник из человеческого персонала, который ей помогал. Счастье, что она не оставила маяк в апартаментах Алана. Видимо, побоялась, что Ио его обнаружит.

— Прости, отец, это целиком моя вина, — Аланстар отвёл взгляд и смотрел в окно с выражением глубокой печали на лице. — Сейчас мне кажется, что я знал о её предательстве с того дня, как Ева упомянула женщину, которая пригласила меня на встречу в ресторан. Конечно, это могла быть только Мила. Я не желал верить в очевидное, отринул подозрение и не возвращался к нему, а она плела интриги против всего нашего клана.

— Но зачем ей это? — такой поворот не укладывался у меня в голове. — Она ведь была таш'гон, её не примут обратно в прежний клан. Алан помог ей, дал возможность не быть рабыней.

— Скорее всего, её примут к Йар, — ответил Алан. — Предав Торнов во благо их клана, она заслужила место в нём. Если бы Мила оставалась таш'гон, такой ход бы не сработал, но у неё другое положение. Несколько месяцев назад она намекала, что проект Йар по возрождению нашего мира выглядит перспективным. Я принялся переубеждать её. Как мне казалось, успешно. И после я игнорировал намёки на то, что она склоняется на сторону врага. Полагаю, об Ио им тоже известно всё, что знала она. У нападения на Ледяной пик была цель не только отвлечь внимание владыки, пока "Свободные люди" убивали меня. Йар приходили за моим творением.

— Ладно, хватит самобичиваний, — решил Грэм. — Мила не знала о парадоксе, о Еве и даже о том, как хорошо мы подготовились к обороне небоскрёба. У нас получилось выиграть эту партию, пусть и понеся потери. Больше нам ничего не известно о будущем, оно в наших руках.