Литмир - Электронная Библиотека
Литмир - Электронная Библиотека > Нахимов Аким НиколаевичМуравьев Михаил Никитич
Батюшков Константин Николаевич
Сумароков Александр Петрович
Пнин Иван Петрович
Аблесимов Александр Онисимович
Кантемир Антиох Дмитриевич
Хемницер Иван Иванович
Измайлов Александр Алексеевич
Попов Михаил Михайлович
Крылов Иван Андреевич
Давыдов Денис Васильевич
Херасков Михаил Матвеевич
Жуковский Василий Андреевич
Озеров Владислав Александрович
Пушкин Александр Сергеевич
Бедный Демьян
Чулков Михаил Дмитриевич
Глинка Федор Николаевич
Державин Гавриил Романович
Вяземский Петр Андреевич
Дмитриев Иван Иванович
Тредиаковский Василий Кириллович
Прутков Козьма Петрович
Майков Василий Иванович
Ломоносов Михаил Васильевич
Богданович Ипполит Федорович
Фонвизин Денис Иванович
Суханов Михаил Дмитриевич
Степанов Николай Леонидович
Княжнин Яков Борисович
Пушкин Василий Львович
Алипанов Егор Иванович
 > Русская басня > Стр.119
Содержание  
Сохранить
Шрифт
Размер шрифта   


Цвет фона

Цвет шрифта
Очистить
Настройки  
A
A
1
2
3
...
118
119
120
...
134

ОСЛЫ

Не рядовой осел, не пустобай-оратор,
Словам которого, кто хочет, тот перечь,—
Осел сановнейший, делец-администратор
В собрании ослов держал такую речь:
«Друзья! Мы все живем в периоде ослином.
Хотел бы знать я: кто, наш славный род хуля,
Осмелится сказать, что для ослов земля
       Сошлася клином?
Ослы прошли везде, куда ни посмотри.
Ослы теперь — предмет и зависти и злобы.
Кого и чествуют и жалуют цари?
       Кто нынче — первые особы?
Кто — все великие и малые послы?
Кто — все приказные чины и воеводы?
       Все,— если не ослы,
       То близкой к ним породы!
Но... здесь я подхожу к печальнейшему «но»,
Высокородные отцы и патриоты,—
В нем — зло, таящее грядущих бед зерно,
Несчастье, ставшее для нас уже давно
Предметом горестной тревоги и заботы:
Одолевает нас незнатная родня.
Ослы в опасности! Породу их грязня,
Из сел и деревень, улусов и аулов
В их круг втирается тьма лошаков и мулов.
Недостает еще — храни нас бог! — коня.
Отцы! В минувший съезд избрали вы меня,
Чтоб в сферах правящих добыл я повеленье
Об утверждении особых прав и льгот
       В ослином поколенье.
       Добыл я все. И вот
             Моих хлопот
             Осуществленье:
На теплые места, на всякий важный пост
       Пройдет лишь наш прирост,
Ослы без подмеси, в которых каждый атом
       Заверен нашим аттестатом.
И первый суд сейчас произнесете вы.
Вот перед вами строй любезных наших деток».
(Шум. Крики: «Господи!» — «Красавцы!» — «Прямо львы!»)
             «Правофланговый!»
             «Гы!»
       «Молчи!.. Осел-трехлеток!..
       Судите сами».
             «Гы!»
             «С чего начнем?»
                    «С хвоста».
       «Не хвост, а красота!»
«Как будто слишком длинный?»
       «Хвост — истинно ослиный!»
       «А уши, уши каковы?»
«Из-за ушей совсем не видно головы!»
«Позвольте, главное совсем и позабыто:
             Копыто как?»
       «Хоть напоказ,
       Вот полюбуйтесь. В самый раз.
       Как есть ослиное копыто!»
       «Ура!.. Качать мальца!»
                    «Поставить на овес! —
Вскричали судьи все приятно и согласно,
             Как сто немазаных колес.—
       Экзамен выдержан прекрасно!»
Хотя в былые дни для знатного осла
       Открыты были все карьеры,
А революция ослов порастрясла,—
Однако ж их еще осталось — свыше меры.

УРОЖАЙ

             Как у попа Ипата
             Не борода — лопата.
Расправивши ее оплывшею рукой,
   Печальных мужиков намедни
             В конце обедни
   Поп речью потчевал такой:
«Ох, вижу: в помыслах мирских погрязли все вы.
   Не богомольцы вы весной.
   Все только думки про посевы:
А не побил бы град, а не спалил бы зной.
   Почто мятетеся и плачетеся вскую?
Бог видит нашу скорбь и всю нужду людскую,
Казня и милуя нас, грешных, поделом.
   Не судьи мы господней воле.
   Идите же со мною в поле,—
На всходах отпоем молебен всем селом.
И ущедрит нас бог зерном по вашей вере,
И будет хорошо приходу и попу.
С вас много ль надо мне: с копенки по снопу
   Аль с закрома по мере».
Читатель, не мудри и зря не возражай.
   Поп линию свою ведет примерно:
   Помолится, и будет урожай —
У мужиков? Бог весть! А у попа — наверно.

ХОЗЯИН

Заводчик с книжечкой застал однажды внука:
        «А ну-ка, миленький, а ну-ка,
Что говорит твоя хваленая наука?»
        «Да вот... рассказ про паука».
        «Ась? — екнуло у старика.—
               Паук?.. Ну, что же он, к примеру?»
             «Вишь, сам-от мал, а ест не в меру.
             Добро, что нет средь пауков
             В рост человечий великанов:
Такой паук бы съел в день дюжину быков
                И дюжину баранов».
             «Ух! — захлебнулся старичок.—
             Ай, божья тварь! Ай, паучок!
Приноровился б, чай, подлец, да наловчился,
             Уж то-то бы... хозяин получился».

КЛОП

Жил-был на свете клоп. И жил мужик Панкрат.
Вот как-то довелось им встретиться случайно,
      Клоп рад был встрече чрезвычайно;
             Панкрат — не слишком рад.
А надо вам сказать: судьба свела их вместе —
                Не помню точно — где,
                     Не то в суде,
      Не то в присутственном каком-то важном месте.
Кругом — чины да знать. Нарядная толпа
             Изнемогает в кривотолках.
Панкрат и без того сидел как на иголках —
А тут нелегкая несет еще клопа!
             Взобравшись ловко по обоям
К Панкрату на рукав, клоп этаким героем
Уселся на руку и шарит хоботком.
От злости наш Панкрат позеленел весь даже:
             «Ах, черт, и ты туда же
             Кормиться мужиком!»
             И со всего размаху
Хлоп дядя по клопу свободною рукой.
                      Мир праху
                 И вечный упокой!
Читатель, отзовись: не помер ты со страху?
А я — ни жив ни мертв. Наморщив потный лоб,
Сижу, ужасною догадкой потрясенный:
             Ну что, как этот клоп —
                Казенный?
119
Перейти к описанию Предыдущая страница Следующая страница
{"b":"818025","o":1}