СУРКИ И КРОТ Свои нам недостатки знать И в недостатках признаваться — Как небо и земля; скорей от бед страдать, Чем бед виною называться! В пример вам расскажу не басенку, а быль. Чудна, но справедлива; Я очевидец сам такого дива И, право, не хочу пускать в глаза вам пыль! Однажды на лужок, лишь только солнце село, Проказники сурки Сошлись играть в езду, в гулючки, в уголки И в жмурки! Да, и в жмурки! Это дело Так верно, как я здесь, и вот как: осокой Тому, кому ловить, завязывались глазки, Концы ж повязки Под морду в узелок; а там — бреди слепой! Слепой бредет! Другие же беситься, Кувыркаться, скакать кругом; Тот под нос шиш ему, тот в зад его пинком; Тот на ухо свистит, а тот пред ним вертится, Коверкаясь, как бес! Бедняжка лапки вверх, хвать-хвать, не тут-то было! И где поймать таких увертливых повес! Ловить бы до утра, но счастье пособило. Возню услышав под землей, Из норки вылез Крот, монах слепой! Туда ж, играть с сурками! Растешился, катит и прямо — бряк! — в силки. Сурки Сошлись и говорят: «Он слеп, а мы с глазами! Не лучше ли его...» — «И, братцы, что за срам! — Ворчит, надувшись, Крот.— Игра игрою! Я пойман! Мне ловить, с повязкой, как и вам». «Пожалуй! Но с твоей, приятель, слепотою Не будет ли нам грех давить тебя узлом?» «О, это уж обидно! Как будто и играть невместно мне с сурком! Стяни, сударь! еще! еще стяни, мне видно!» КОТ И ЗЕРКАЛО Невежды-мудрецы, которых век проходит В искании таких вещей, Каких никто никак в сем мире не находит, Последуйте коту и будьте поумней! На дамском туалете Сидел Федотка-кот И чистил морду... Вдруг глядь в зеркало: Федот И там. Точь-в-точь! Сходней двух харей нет на свете. Шерсть дыбом, прыг к нему, и мордой щелк в стекло, Мяукнул, фыркнул!.. «Понимаю! Стекло прозрачное! Он там! Поймаю!» Бежит... О, чудо — никого. Задумался: куда б так скоро провалиться? Бежит назад! Опять Федотка перед ним! «Постой! я знаю как! Уж быть тебе моим!» Наш умница верхом на зеркало садится, Боясь, чтоб, ходя вкруг, кота не упустить Или чтоб там и тут в одну минуту быть! Припал, как вор, вертит глазами; Две лапки здесь, две лапки там; Весь вытянут, мурчит, глядит по сторонам; Нагнулся... Вот опять хвост, лапки, нос с усами. Хвать-хвать! когтями цап-царап! Дал промах, сорвался и бух на столик с рамы; Кота же нет как нет. Тогда, жалея лап (Заметьте, мудрецы упрямы!) И ведать не хотя, чего нельзя понять, Федот наш зеркалу поклон отвесил низкий; А сам отправился с мышами воевать, Мурлыча про себя: «Не все к нам вещи близки! Что тягостно уму, того не нужно знать». КАПЛУН И СОКОЛ Приветы иногда злых умыслов прикраса. Один Московский гражданин, Пришлец из Арзамаса, Матюшка-долгохвост, по промыслу Каплун, На кухню должен был явиться И там на очаге с кухмистером судиться. Вся дворня взбегалась: цыпь-цыпь—цыпь-цыпь! Шалун, Проворно, Смекнувши, что беда, Давай бог ноги! «Господа, Слуга покорный! По мне, хотя весь день извольте горло драть, Меня вам не прельстить учтивыми словами! Теперь: цыпь-цыпь! А там меня щипать Да в печку! Да сморчками Набивши брюхо мне, на стол меня! А там И поминай как звали!» Тут Сокол-крутонос, которого считали По всей окружности примером всем бойцам, Который на жерди, со спесью соколиной, Раздувши зоб, сидел И с смехом на гоньбу глядел, Сказал: «Дурак Каплун! с такой, как ты, скотиной Из силы выбился честной народ! Тебя зовут, а ты, урод, И нос отворотил, оглох, ко всем спиною! Смотри, пожалуй! Я тебе ль чета? Но так Не горд! лечу на свист! Глухарь, дурак, Постой! хозяин ждет! вся дворня за тобою!» Каплун, кряхтя, пыхтя, советнику в ответ: «Князь-Сокол, я не глух! Меня хозяин ждет? Но знать хочу, зачем? А этот твой приятель Который, в фартуке, как вор с ножом Так чванится своим узорным колпаком (Конечно, каплунов усердный почитатель), Прогневался, что я не падок к их словам! Но если б соколам, Как нашей братье, каплунам, На кухне заглянуть случилось В горшок, где б в кипятке их княжество варилось, Тогда хозяйский свист и их бы не провел; Тогда б, как скот-Каплун, черкнул и князь-Сокол!» В.А. Озеров ОРАТОР И БОЛВАН Был некий человек, Который целый век От красноречия не знал себе покою: Учение текло из уст его рекою. Блистал мой говорун, Подобно как перун, И, бегая голов упорных, Старался находить судей покорных. В дубраву он зашел. Стоял в дубраве той Болван. Под сенью древ вития мой Гремит с воспламененным духом Перед болваньим ухом И чванится, как будто Цицерон, Как за Лигария вступился он. Кто ритор, кто болван — узнай, читатель! Оратор мой — писатель, Которому не могут быть с руки Прямые знатоки, И любит, чтоб ему дивились дураки. |
