«А если мне не хочется ни туда, ни туда?»

«Тогда учись сам. Кто знает, может и получится», — скептически заметил одушевленный клинок.

Берк ушел в сторону офицерских палаток, а Наиля стали поздравлять с назначением. Поздравления парень встречал кислой улыбкой, но что теперь уже можно было сделать?

— Зря расстраиваешься, — подошел к нему Сима, когда основной поток поздравлений иссяк и от Наиля, наконец-то, отстали. — Десятнику легче отлучиться из расположения своего подразделения. Его гораздо меньше контролируют, понимаешь меня?

Полуморт, который начал осознавать, с какими трудностями столкнулся его товарищ, дал тому пищу для размышлений. Эти аресты с кандалами по подложным обвинениям — не самый лучший выход. А вот десятника любой офицер мог вызвать к себе, когда только пожелает. Это обычное явление, и оно ни у кого не вызывает вопросов.

— В твоих словах есть смысл, но это также добавляет и сложностей. Десятники находятся на виду во время боя. Тут уже сто раз подумаешь, прежде чем кого-то незаметно страховать…

— Все будет хорошо, — хлопнул Сима юношу по плечу. — Знаешь, когда ты сказал, сколько тебе лет, я не поверил, а вот теперь верить начинаю. Ты слишком суетишься и переживаешь, будь поувереннее в себе. Прошлой ночью ты был хорош. Пусть я сам не видел, но и без того понятно. Да и вел ты себя так, словно всю жизнь отрядами руководил. И чего тогда сейчас теряться? Понимаю, что ты был просто более привычен к тому образу, потому и чувствовал себя свободнее, но руководить обычным пехотным десятком значительно проще, чем ворьем в своей стихии.

— Не надо меня утешать, Сима, — улыбнулся Наиль, доедая свою кашу. — Справлюсь уж, куда деваться. Сам-то не жалеешь?

— Немного, — хмыкнул полуморт. — Но я тебе уже говорил, ты лучше подходишь. А я… Может быть, вернусь на эту должность через время.

Юноша легко понял намек. Он числился в разведке, более того — в элите разведки. Очевидно же, что его довольно скоро заберут из двенадцатой роты.

— Пошли спать, Сима.

— Погоди… Насчет того парня, которого ты со мной в резерве оставил. Вора из четвертого десятка. Нил, ты был прав, с ним что-то неладное…

— Не беспокойся, о нем уже известно всем, кому нужно.

Юноша с огромным трудом заставил себя раздеться, после чего уснул едва ли ни раньше, чем голова коснулась подушки. Зиргрин не стал забирать его сознание в свой внутренний мирок для тренировки, прекрасно понимая, что ученику сейчас важнее отдохнуть.

Следующий день прошел довольно спокойно. Противник все же двинулся дальше, и находился в одном переходе от укреплений, построенных людьми капитана Нарина. Хальминцы набирались сил перед вступлением в сражение. То же самое делали альзардцы.

После полудня прибыла потрепанная конница и рыцарский корпус — столь долгожданное подкрепление. Нарин ходил очень довольный. Теперь им было, чем встретить неприятеля, к тому же, отряд Наиля нанес не только непосредственный вред живой силе и орудиям противника, но и сильно ударил по морали солдат. Капитан не переставал тихо восторгаться «темной рукой» генерала Дарнака. Несмотря на внешнюю юность, которую даже перстень личины не мог скрыть, парень оказался настоящим профессионалом. Одна точная атака под его командованием — и противник в хаосе и сильно обескровлен. Теперь оставалось позаботиться, чтобы это юное дарование не сгинуло от шальной стрелы или осколка взрыв-артефакта. Столь глупой смерти Фантома генерал ему не простит.

Протяжный сигнал боевой тревоги разнесся на рассвете. Едва небо у горизонта окрасилось в розовые тона, как хальминские войска двинулись в их сторону. Наиль, будучи теперь уже в должности десятника, очень быстро построил своих ребят, после чего встал рядом, внимательно слушая напутствия Берка.

Сержант пытался приободрить двенадцатую роту, сально подшучивал над противником и объяснял, что требуется от пехотинцев, чтобы выжить. Он не требовал от них ратных подвигов, но и о трусости предупредил очень строго. Вообще, все это говорить должен был вовсе не Берк, а непосредственный командир двенадцатой роты, который даже не соизволил прибыть вместе со своими бойцами. Лейтенант так испугался предстоящего боя, что нажрался какой-то дряни и остался в выделенном для него доме в Восточной Заставе маяться животом. Его заместители поступили ровно таким же образом. Что странно, от высшего командования на подобное поведение офицеров не поступило абсолютно никакой реакции.

Двенадцатую роту поставили на передовую, как и полагалось пехоте. Их позиция была довольно неплоха. У хальминцев осталось не так много конных рыцарей, а те, что остались, уже не могли собраться в мощный кулак, способный прорвать линию обороны. Да и густо посеянный «чеснок» оставался простым и действенным средством, защищающим пехоту от удара разогнавшегося бронированного всадника. А эти колючки, ко всему в придачу, еще и были артефактными. При соприкосновении они могли прожечь насквозь артефактную броню или лошадиную ногу. Обычно маги брали на себя нейтрализацию подобных ловушек, но сейчас у врага не осталось магов, способных на это. Столкнуться же с обычной пехотой было не так страшно, как попасть под удар площадного заклинания магов или под атаку рыцарского корпуса. А если учесть преимущество высоты, то для сослуживцев Наиля ситуации лучше сложно было даже придумать.

Загромыхали катапульты, выкашивая ряды хальминцев, взрывались магические артефакты, падали на головы врагов жуткие по своей эффективности площадные заклинания из магии огня и ветра. Однако шедшие в атаку бойцы словно не замечали смертей своих товарищей, продолжая переть вперед без всякого страха. Их решительность внушала уважение, но одновременно была какой-то странной…

— Нил… — тихо позвал Трош, нервно наблюдая, как на них неостановимой волной двигается пехота противника.

Остальных тоже лихорадило. Одно дело, когда ты, используя собственные навыки, совершаешь диверсии, ловко уклоняясь и избегая боя, а другое — когда на тебя в лоб прут ощерившиеся копьями бойцы. И уклониться здесь некуда, с боков и позади — твои товарищи. Остается только принять бой и постараться выжить.

— Все будет хорошо, Трош, — отозвался Наиль, которого тоже немного потряхивало. Пехотный строй был одновременно слаженной машиной и ловушкой для тех, кто его составляет. Даже Наилю не удалось бы использовать свои навыки в момент первой сшибки.

— Нил, что, если я случайно убью, а?

— Трош, не ной, — отозвался Рик с другой стороны. — Даже Нил считает, что ты по навыкам лучше нас, так что, если не сможешь в такой ситуации ударить так, чтобы ранить, но не убить, — то грош тебе цена. Просто грохни кого-то и будь обычным солдатом.

— Спасибо, утешил! — огрызнулся Трош.

— Хватит, — холодно потребовал Наиль, и было в его голосе что-то такое, что все резко заткнулись. Сима, стоявший с другой стороны строя, только грустно хмыкнул. Его так никогда не слушались. — Трош, я присмотрю за тобой, но сам понимаешь, я тебе не нянька, так что и сам не зевай. Рик, меньше болтай. Сейчас начнется.

— Построение — еж! — рявкнул Берк, а двенадцатая рота привычно приняла нужное построение.

Они стояли впереди, ожидая нападения врага. Обороняться всегда проще, чем атаковать. Когда натиск станет слишком сильным — они отступят немного назад, в окопы, где и продолжат сражаться. Все было спланировано и продумано.

Наиль занял свое обычное место за щитами с арбалетом в руках. Навык стрельбы он не скрывал, все воры обучались этому. При должной смекалке арбалету всегда найдется применение. Перед парнем сомкнулись щиты Троша и Кирпича. Из-за непонятного первого убийства Троша, тому арбалет просто не доверили.

Первые смерти Наиль начал сеять, едва вражеская пехота приблизилась к ним на расстояние выстрела. Как и ожидалось, остатки хальминской конницы на их сторону не бросили, однако бросили спешенных рыцарей.

Рыцари шли неспешно позади брошенной «на убой» пехоты. Они были в тяжелых доспехах, так что перемещались довольно неловко, однако никто не смел недооценивать этих бронированных воинов, каждый из которых был минимум мастером меча.