В истории отечественной сексуальной культуры можно выделить четыре важных периода обострения общественного интереса к проявлениям сексуальности. Это:

Период конца XIX – начала XX вв.

20-е годы XX века.

60 – 80 годы XX века.

Период конца XX – начало XXI вв. Первый период

Литераторы и публицисты этого периода повсеместно отмечали «сгущенную атмосферу половой распущенности», Саша Черный писал:

«Проклятые» вопросы,

Как дым от папиросы,

Рассеялись во мгле.

Пришла Проблема Пола»…

Российское общество, вступая в эпоху социальных катаклизмов, выводит сферу сексуального из области религиозных представлений, ценностей и норм в сферу общественного. Вслед за европейскими психиатрами отечественные врачи начинают научно-практическое изучение человека, подвергая пересмотру, сложившиеся ранее в лоне религиозных догматов, представления о «нормальности» и «ненормальности» влечений.

В то же время возникают общественные дебаты о проблеме социального равноправия женщин, послужившие предтечей формирования феминизма. Впервые общество пытается определить свое отношение к таким явлениям как проституция, венерические болезни, аборты.

Сама попытка общественных дискуссий характеризовалась противоречивостью позиций публицистов, философов и медиков.

Особенный интерес представляет точка зрения Вл. Соловьева, который критиковал психиатрию и формирующуюся сексологию за туманность и неконкретность понятия нормы в сексуальных отношениях. Он обращал внимание на ущербность распространенного среди медиков того времени подхода к пониманию нормы, позже получившего определение «статистического». Суть его в том, что в качестве основного критерия берется статистическая представленность в реальной жизни того или иного явления. Те сексуальные влечения и последующие действия, которые встречаются сравнительно редко, обозначаются ненормальными и признаются патологией. А те, которые часто и повсеместно проявляются, квалифицируются нормальными.

В качестве иллюстрации ложности подобного подхода философ анализирует поведение фетишиста, для которого часть (определенная часть тела, или признак, или деталь одежды) всегда важнее целого и именно она, эта часть, определяет для него необходимое сексуальное возбуждение, обеспечивающее сексуальную разрядку. В данном случае часть становится на место целого, явление на место сущности. Но если волосы или нога являются только частью тела, то и само тело в целом только часть женского существа, личности. Почему же многочисленные любители и ценители тела не называются фетишистами, не определяются патологическими субъектами и не подвергаются лечению? – ставит вопрос В. Соловьев. По мнению философа, проблема в отделении и обособлении «низшей животной сферы от «высшей духовной». Далее, он формулирует весьма важный принцип: вне единства телесности и эмоциональности («сердечности») невозможно найти объективного критерия для отличия нормального от патологического в сфере сексуальности человека. Далее В. Соловьев приходит к выводу, что в основе разделения влечений на нормальные и патологические лежит оценка их соответствия или несоответствия биологическому предназначению полового акта, т.е. деторождению. Но ведь если влечение фетишиста к детали женской одежды, конечно, не отражает цель воспроизводства человека, то также эта цель исключена при посещении проститутки. При этом критерии поведения фетишиста тождественно поведению посетителя публичного дома и «нет ни малейшего основания считать одного из них нормальным, а другого аномальным».

Эти проблемы интересовали и другого не менее известного российского философа Николая Бердяева, который считал, что никакое научное знание не дает возможности провести четкую границу между «нормальным» и «неестественным». Эта граница всегда проводится с использованием критериев морали, которая, как мы знаем, достаточно изменчива и зависит прежде всего от типа общества, времени, географии места и еще целого ряда весьма непостоянных характеристик. В силу этого, утверждал Н. Бердяев, «естественное» не может рассматриваться как категория добра и зло, это продукт постоянного изменения и уточнения, сексуальное самовыражение не адекватно понятиям «норма-патология» разнообразно и связано с расширяющейся свободой выбора.

В это же время некоторые отечественные врачи осознают бесперспективность изучения сексуальности исключительно в клинике и приступают к сбору и анализу конкретных данных о сексуальном поведении современников. Первым отечественным статистическим опросом по данной теме считается исследование доктора В. В. Фавра, проведенное в 1902 г. в Харькове. Он изучал источники заражения венерическими заболеваниями у 1298 мужчин.

В 1905 г. сотрудник Московского университета М. А. Членов составил и распространил среди студентов анкету, на которую ответили 2150 студентов. Анкета состояла из более чем 200 вопросов, большая часть которых предназначалась для исследования особенностей сексуального поведения студентов того времени. Интересно, что 92% опрашиваемых отметили у себя «раннее проявление полового чувства», половая жизнь до поступления в университет отмечалась у 67%, сознательное воздержание к моменту заполнения анкеты у 23%. Неудовлетворенность от полового воздержания испытывали 57%. Среди тех, кто начал половую жизнь до обучения в университете, половина сделала это между 14 и 17 годами, 22% в 16 лет. Первым сексуальным партнером у 41% была проститутка, у 39% прислуга и у 10% замужняя женщина. 25% опрошенных имели венерические заболевания. Анализируя полученные данные, М. А. Членов сделал выводы о необходимости широких социально-психологических мер среди молодежи (улучшить материальное положение, вести пропаганду браков, поднимать уважение к женщине, заниматься половым просвещением, ввести специальное законодательство о проституции). Как мы видим, действия, предлагаемые М. А. Членовым в начале XX века, остаются достаточно актуальными и для России начала XXI века.

В 1908 г. доктор Д. Н. Жбанков распространяет анкету с вопросами, близкими к формулировкам М. А. Членова среди женщин, учащихся медицинских и педагогических курсов г. Москвы. Интересно, что основная часть анкет (осталось 324 из 6000 предложенных к заполнению) была конфискована полицией под предлогом аморальности их содержания.

В это время врачей и педагогов особенно волнует «онанов грех» и его возможные последствия. В обществе в качестве бестселлеров зачитываются книги о «невосполнимом расстройстве здоровья от рукоблудия», о сумасшествии и уродствах как результате онанизма. Любые проявления подростковой сексуальности оцениваются как аморальные и патологичные. Можно говорить об «онанофобии» как явлении, достигшем пика в общественном сознании России конца XIX – начала XX вв.

Второй период

20-е годы XX века характеризовались резкой ломкой общественных ценностей и социально-психологических стереотипов, возникших после октябрьской революции.

На фоне поисков новых нравственных принципов для потрясенного общества, получившего название «советского», отмечается ослабление института брака, изменение семейных ценностей, резкое увеличение числа абортов, рост проституции и венерических заболеваний. Происходящие изменения позволили некоторым современным авторам (С. И. Голод) определять их как «сексуальную революцию 20-х годов».

По мнению И. С. Кона, «большевистская философия пола и сексуальности была примитивна как огурец»:

Все проблемы, которые издавна волновали человечество, порождены частной собственностью и эксплуатацией человека человеком;

Социалистическая революция может и должна их разрешить, т.е. ликвидировать;

Сделать это можно быстро и радикально, не останавливаясь перед издержками, и уповая, в первую очередь, на силу диктатуры пролетариата;