Внезапно кто-то дернул за плечо. Обернувшись, Женька нос к носу столкнулась с поэтом Димой. Тот был все также растрепан и плохо выбрит, но вид имел гордый и даже высокомерный. В ухе «кактуса» блестело широкое золотое кольцо.

Женька принюхалась и невольно скривилась – от поэта ощутимо несло перегаром.

- Что, сучка тупая, довыделывалась? – язвительно проскрипел он. – Так одна и гуляешь. А я после того, как ты мне не… После твоего бескультурного поведения вернулся в номер и сочинил прекрасные стихи! О любви. Вчера показал их знаменитому рэперу из Питера – он в полном восторге! И хочет, чтобы я писал тексты для его песен.

- Поздравляю! – попробовала вежливо съехать Женька.

- Теперь дашь?

- Я Рому люблю, - она инстинктивно сделала шаг назад. - Да и нельзя тебе.

- Почему это? – набычился поэт.

- Твоя нерастраченная сексуальная энергия питает творческое начало! – быстро пояснила Женька. – Сублимация.

- Какая еще сублимация? – разозлился «кактус». – О чем это ты?!

И, шагнув к Женьке, протянул руку, намереваясь ухватить.

- Все также – о тупости и бескультурье! – вздохнула она.

«Неужели опять драться придется? - додумалось про себя. – А насчет Димы Ромка ошибся – он далеко не безобидный».

Но кто-то оттеснил ее в сторону широким плечом. Рядом стоял Назар.

- Зар! - невозмутимо обернулся тот к подруге. – А чё оно в натуре это – су… суб…

- Сублимация? – Зара наморщила восточные брови ниточкой. – Прямо не знаю. Но по примеру… Если делать концентрацию, получается концентрат. А когда кастрацию – кастрат.

Дима невольно вздрогнул и уставился на кулаки Назара.

- Походу, сублимация – это делать сублимат! – тоном научного эксперта закончила Зара.

- А это ещё чё? – Назар демонстративно поиграл мускулами.

– Продукт такой, сильно засушенный, - улыбнулась Зара. - Мясо сублимированное видела – ни в жизнь не скажешь, что оно говядина. А если водой залить…

- Понял, - кивнул Назар, прерывая подругу, и посмотрел на поэта: - Слышь, болезный, греби отсюда. А то сублимация тебе будет. Вые…

Он виновато оглянулся на девушек:

- Ну, это самое. И высушу.

Женька, не удержавшись, хихикнула. Как образованный человек, она знала, что в психологии сублимация – преобразование низменных импульсов в социально приемлемые. А сублимат – продукт, лишенный воды.

«Не в курсе, родственны эти слова между собой или нет, - ехидно подумала она. – Не хватает Ромки со знанием латыни, он бы сказал точно. Но у Назара талант доходчиво объяснять сложные научные термины!»

*Оба слова от латинского sublimo – возвышаю, возгоняю*

Дима и в самом деле понял интерпретацию Назара. Причем правильно. Взгляд поэта скользнул по горе мышц Зариного парня и заметался по сторонам. Лицо «кактуса» от страха приобрело сероватый оттенок, делая его похожим на высушенную мумию. Он что-то буркнул в ответ и поспешил ретироваться.

Женька с Зарой радостно вернулись к «шаровым» баталиям. Назар несколько раз демонстративно зевал и бросал взгляд на часы, но барышни никак не могли угомониться.

Вышли они из боулинга, точнее практически выползли, повиснув на Назаре, только к началу четвертого. У Женьки жутко болело плечо, а пальцы на руке задеревенели настолько, что она их не чувствовала. А еще дико хотелось спать. Глухая тоска по Ромке хоть и не прошла полностью, но отступила на второй план.

В номере Женька, не раздеваясь, бухнулась на кровать и сразу же отключилась.

Разбудил ее звонок телефона. За окном уже рассвело, но было тихо.

«Ромка!» - с неимоверным трудом разлепила глаза Женька и включила видеосвязь. Машинально посмотрела на часы – было пять утра.

- Привет… - заспанным голоском промурлыкала она в камеру. – А чего так рано-то?

Ромка сидел на кухне и пил кофе с бутербродом.

- Самолет в семь с копейками, - негромко пояснил он. – Скоро выхожу. Гляжу, ты тоже не выспалась?

- До четырех почти в боулинг играла! – зевнув, подтвердила Женька. – Что значит – тоже?

- У нас вечером дурдом был. Соседи затопили. Сволочи. У них в туалете на бачке труба лопнула.

- Да, обидно, - Женька привстала на кровати, откинула со лба волосы. - Но чего сволочи-то? От аварий никто не застрахован.

- У них бачок давно подтекал. Мама несколько раз ходила, просила починить, а им по барабану. Машины дорогие покупают, а трубу поменять не могут. А вчера как рвануло: с потолка штукатурка посыпалась, обои пузырями, но что самое паршивое – вода в бабушкину комнату потекла. У нее в комоде фотографии старые намокли. Расстроилась, давление скакануло, пришлось скорую вызывать. Потом с дядькой к его знакомому нотариусу мотались доверенность оформлять.

- Жалко фотки! – сочувственно протянула Женька. – А доверенность-то зачем?

- Фотки спасли! – улыбнулся Ромка, делая глоток кофе. – Доверенность на дядьку, мои интересы представлять. На соседей в суд подавать решили. Я уезжаю, а квартира на меня оформлена, дед перед смертью дарственную написал.

- Ромка, так у тебя квартира, получается, есть? – рассмеялась Женька.

Она откинула простыню и потянулась, подняв руку с телефоном вверх. Футболка подпрыгнула, открывая живот.

- На бумаге есть, - Ромка невольно уставился на оголившийся участок ее тела. – И банк коммуналку каждый месяц списывает, я автоматом настроил. А по факту – это семье. Себе я сам заработаю, надеюсь. С новой должностью и вообще – почти уверен.

«И в этом весь Ромка!» - с нежностью подумала Женька, поймала Ромкин взгляд…

- Ой, легла спать одетой, юбка помялась! – беспечно произнесла она вслух. Пальцы быстро расстегнули застежку: – И пятно вчера на нее посадила, застирать нужно.

Юбка полетела на стул. Женька как бы нечаянно повела телефоном, показывая свои длинные ноги.

Ромка вцепился взглядом в коленки и тяжело вздохнул:

- Сусанина, ты что, хочешь, чтобы я угнал самолет, и он вместо сибирского аэропорта приземлился в Сочи? И так, считай, ночь не спал.

- И кто тебе мешал? – проворковала Женька, подтягивая коленки к себе.

- Ты. Точнее, твое отсутствие. За неделю привык, что рядом сопишь, руки-ноги на меня складываешь. Все думал, как оно тесно и неудобно, а оказалось, пока от тебя коленкой в бок не получу и заснуть не могу.

- Я тоже очень-очень скучаю! – нежно призналась Женька. – Что, вообще не спал?

- Пару раз вырубался. Но толку мало – снилось всякое-разное.

- Про меня? – воодушевилась Женька.

- Да.

- Расскажешь? – она томно взмахнула ресницами.

- Ничего интересного, - Ромка отвернулся, ставя пустую чашку в посудомоечную машину. – Бессмысленный бред. Но…

Он снова встретился взглядом с Женькой:

- Женечек, на всякий случай, будь осторожнее.

- Что-то плохое?! – испугалась она.

- Нет, - Ромка убрал нарезанный батон в хлебницу. – Говорю же, ересь всякая. Не стоит твоего внимания.

- Рассказывай!! Как я буду осторожнее, если не знаю в чем именно?

- Хорошо. Первый раз приснилось, что ты купаешься в ванне, я пытаюсь к тебе зайти, но дверь закрыта. А второй раз и вовсе глупость – будто бегаешь полуголая по крыше многоэтажки.

- Ааааа… - понимающе улыбнулась Женька, чувствуя, как отпускает напряжение. – Тайные эротические фантазии. Обязательно воплотим в реальность! С ванной без проблем, насчет крыши сложнее – будет неприлично со стороны выглядеть, да и высоты боюсь. Но если поехать к нам на дачу – забор высокий, деревьев много, можно и…

- Нет, Жень, - решительно перебил Ромка, вставая из-за стола. – Эротические сны были бы приятные. А эти вызывают тревогу. Скорее всего, просто волнуюсь, как ты будешь без меня. Но береженого Бог бережет! Фен в ванну с собой не бери, в очень горячую воду не залазь, и…

- Ромочка, родной, не волнуйся! – Женька сложила губы в поцелуй. – Я уже большая девочка, правила безопасности знаю. И если честно, ванну не люблю, предпочитаю в душе купаться. Про многоэтажку и вовсе – нереальная ситуация. Но обещаю быть разумной, осмотрительной, внимательной, думать головой и ждать тебя!