Друзья, оглядываясь по сторонам, осторожно миновали опасный переход. Женька улыбнулась: по-доброму, но с грустью:

- Не, обычные они были. Совсем. Бабушка пекарем работала. Дедушка на флоте служил. Колдуном точно не был, но сверхспособностью обладал: виртуозно умел швартовать катер во время шторма. Это целая наука: подходить к пристани под нужным углом, маневрировать, правильно рассчитывать инерцию. При отвальном ветре одна тактика, при прижимном – другая.

- Ого! – изумленно посмотрел на нее Ромка. – Моторным катером доводилось управлять и не раз. На веслах тоже ходил. Но подобной магии не обучен. А у тебя на судовождение тоже генетическая память?

- Нет, конечно! – Женька беззаботно тряхнула волосами. – Я на лодке сто лет не каталась, со времен далекого детства. Просто помню кое-что из дедушкиных рассказов.

- Да, я деда тоже часто вспоминаю, - вздохнул Ромка. – Мы очень близки были, понимали друг друга с полуслова. Но на всякий случай, я запомнил: в море с тобой выходить можно, а нож лучше в руки не давать.

Женька рассмеялась.

Друзья свернули с центральной улицы на боковую, более узкую, потом еще раз, и еще. Наконец, нырнули в кривой переулок и уперлись в тупик. Вверх из него вела довольно крутая лестница – без перил, но с уже достаточно стертыми от времени ступенями.

Ромка задрал голову, оценивая подъем.

- Что, Сусанина – посмотрим на Сочи с высоты? – воодушевился он и, не дожидаясь ответа, потянул подругу к лестнице. – А не чистая физиология – это, по-твоему, как?

Женьке вдруг стало весело - превесело. А еще вновь накрыла та самая парящая, невесомая нежность. Будто ее оставили присмотреть за малышом – почемучкой, который без конца задает глупые вопросы и просит объяснить что-то само собой разумеющееся.

- Должно быть что-то еще, - улыбнулась она. - Понимание, забота, легкость в общении, похожие интересы.

- Как со мной?

Женька снова улыбнулась, но промолчала.

Они поднимались шаг за шагом, выше и выше. Увлекательное приключение: от взгляда вниз захватывало дух, пересоленный ветер царапал лицо, нога скользила по надщербленной ступеньке, но рядом был Ромка – надежный, уверенный, с ним не страшно.

- Ты не ответила! – сбивчиво шептал он, разгоряченный крутым подъемом: - Общение, внимание… Как со мной? Не бойся, не пристаю. Понять хочу, мы же друзья?

- Ром, ну откуда я знаю, так или не так! – честно ответила Женька и, развернувшись, посмотрела вниз.

- Не хочешь усложнять?

- Нет, просто до меня долго доходит! – рассмеялась она и примирительно погладила Ромку по руке. – Знаешь, как в анекдоте про жирафа, до которого на третий день?

- Сегодня третий день, если что.

- Я мега жираф!

- Никогда бы не подумал! – Ромка притянул ее к себе и обнял, закрывая от ветра. - Наоборот, кто-то меня тугодоходящим называл. Не помнишь, кто?

Женька опять рассмеялась. Ромка был близко-близко - так, что стук его сердца ощущался кожей. И прижимался довольно откровенно. Но Женька не стала выдираться из его рук. Во-первых, с Ромкой было тепло и уютно. А во-вторых… Совсем уж по-детски обращать внимание на такие мелочи!

Открывшийся вид был на редкость живописный: те же пальмы, полоска бирюзового моря вдали, сливающаяся с почти таким же по цвету небом. А рядом убогие одноэтажные домишки, дощатые сараи, увитый диким виноградом полуразваленный забор, под кривым столбом гора слежавшегося строительного мусора. В грязном тупичке ютился железный вагончик-бытовка, рядом стояла пара автомобилей класса «рухлядь».

- Ничего себе! – удивился Ромка. – И не думал, что в Сочи осталось нечто подобное. Вроде отстроился город, как картинка.

- Приглашаем на увлекательную пешую экскурсию «Трущобы и фавелы Сочи»! – весело прокомментировала Женька.

- Лишь бы не бомж-тур «Пять звездюлей», - буркнул Ромка, оглядываясь на целую ораву типичных выходцев из Центральной Азии, высыпавшихся, как горох, из фанерного домика. – Тут общага нелегалов. И, кажется, не одна.

Он решительно потащил Женьку дальше вверх.

Друзья выскочили на небольшую площадь: пятиэтажки времен позднего СССР, небольшой сквер и вполне современная остановка автобуса с портами для зарядки мобильных телефонов.

Женька остановилась и, словно собака-ищейка, потянула носом воздух:

- Шашлыком пахнет!

Ветерок и в самом деле щекотал ноздри восхитительным ароматом жаренного на углях мяса, щедро приправленного острыми южными специями.

- И точно, - улыбнулся Ромка и, обняв ее за плечи, развернул в пол-оборота: - Вон кафешка. Вроде приличная. Зайдем?

Друзья нырнули под вычурную деревянную вывеску. Летняя площадка радовала вьющимися розами в переносных кадках и плетеной мебелью. Посетителей почти не было.

Женька с Ромкой заказали острую похлебку, овощи с гриля и двойную порцию шашлыка.

- А это подарок от заведения! – официант – совсем молодой парнишка в ярко-красной футболке поставил на стол широкое блюдо с лавашом.

Женька тут же ухватила верхнюю лепешку, свернула трубочкой и макнула в соус.

- Обалдеть! – прищурив глаза от удовольствия, проговорила она. – Просто сказочная вкуснота! Никогда не ела ничего подобного!

Лаваш был тоненьким и очень нежным с мягким, пряно-сливочным вкусом и натурально таял во рту. Ромка последовал примеру подруги и одобрительно причмокнул. Затем зачерпнул ложку похлебки и отправил в рот.

Женька попробовало варево – оно было вкусным, сытным, с зеленью и кусочками печеных овощей, но чрезвычайно перченым. Красным перцем. Чили.

Сразу вспомнилось про Ромкину аллергию, и Женька с тревогой посмотрела на друга. Но тот ел похлебку, как ни в чем не бывало – не краснел, не чихал и не чесался.

«У него что – только когда перец в чипсах аллергия? – удивленно подумала она. – А так нет?»

Но, заметив, как Ромка налегает на лаваш, Женька отбросила размышления и подключилась к активному поеданию лепешек. Неудивительно, что вскоре тарелка опустела.

Ромка оглянулся в поисках официанта, но тот куда-то запропастился.

- Пойду, закажу добавку! – встал он из-за стола.

- И соусов еще возьми! – уже наевшаяся Женька, тем не менее, бросала томные взгляды на тарелку с шашлыками: - И томатного, и сметанного!

Отсутствовал Ромка недолго.

Вернулся задумчивый, тихо-тихо присел на свое место.

- А где лаваш? – дожевывая кусок мяса, недовольно поинтересовалась Женька. – И куда макать?

- Там нет никого, - быстро проговорил Ромка. – Ни в зале, ни за стойкой. Персонал разбежался. И я подумал… да ну его, тот лаваш! И так наелись, а у нас еще ужин впереди.

- Илларионов, ты прямо как маленький! – Женька вытерла рот салфеткой и снисходительно посмотрела на Ромку. – На кухню заглянуть надо было. Таких вкусных лепешек в Москве не найдешь, одна резина, даже в дорогих ресторанах. Хочу душу отвести! Или у тебя деньги на «Ведьмаке» закончились? Не волнуйся, я оплачу.

- Все нормально у меня с деньгами! - фыркнул Ромка. – Просто…

- Сама схожу! – решительно поднялась она. – Заодно, в одно важное место заскочу.

- Жень, может не… - начал было Ромка, но Женька подхватила сумочку и уверенно направилась к входу в здание.

В помещении и впрямь было пустовато: если не считать трех шумных парней за столиком у окна. Работников кафе нигде не было видно.

Женька сходила в туалет – довольно чистый и приличный, подправила макияж, расчесала волосы и заново заколола их зажимом-прищепкой, в общем, провозилась минут десять.

Но персонал в зале за это время так и не появился. Женька решительно направилась за барную стойку и толкнула дверь в служебные помещения.

Она не сомневалась, что попадет на кухню: сюда вел пленительный, нежнейший аромат только что испеченного на тандыре лаваша. И, вытаращив глаза от открывшейся картины, замерла на пороге.

Нет, в противоположность расхожим страшилкам об антисанитарии в южных кафешках, кухня выглядела чистой и вполне современной. Кафельный пол сиял чистотой, разделочные столы блестели.