- Совесть – имей совесть! – натурально взвыла Женька. – Я спать хочу! И не соображаю ничего. Мозг видит десятые сны.

- Это плохо! – расстроился голос. – Без мозгов мою идентификацию не осилить. Кодов-паролей не подскажу - еще никто не проходил. Ни разу. Но ты ж зараза, Сусанина! Попробуешь, а?

- Нудная ты, совесть, сил нет! Потом мне это расскажешь, ладно?

- Ладно, - вздохнул голос. – Потом так потом. Может, расскажу, а, может, и нет.

Южное солнце с традиционной подлостью вылезло из-за горизонта и вцепилось в глаза.

Женька привычно застонала и засунула голову под подушку:

«Опять жалюзи не задернула!»

А еще раздражал шум – резкий и монотонный. Женька потерла виски и прислушалась.

«Нет, это не в голове! – удрученно поняла она. – Это в душе! Воду не закрыла!»

Она уже почти изыскала в себе силы, чтобы подняться и пойти закрутить злополучный кран, но шум льющейся воды прекратился сам собой.

Вместо этого послышалась возня, наконец, дверь душевой распахнулась, и в номере появился Ромка собственной персоной.

Удивительно, но вид он имел вполне свежий и даже бодрый. Влажные волосы были аккуратно расчесаны, щеки выбриты.

Дальше Женька просто запретила себе смотреть. Потому что из одежды на Ромке было только полотенце, обвернутое вокруг бедер. Причем довольно короткое полотенце. Просто бессовестно короткое.

- Доброе утро! – ни капли не стесняясь, улыбнулся Ромка. И оглядев Женьку, сочувственно вздохнул: - Минералочки холодненькой? Или пивка для рывка?

- Воды… - буркнула Женька и покраснела. Глаза-предатели, наплевав на голос разума, восторженно рассматривали Ромкину спортивную фигуру. И, ладно бы, только плечи!

Ромка кивнул, подошел к холодильнику, вытащил бутылку минеральной воды, налил в стакан.

Женька залпом выпила воду и обиженно посмотрела на Ромку:

- Илларионов, что ты тут делаешь в таком виде?!

- Вообще-то живу я здесь! – рассмеялся он, взял со стола ключ-карточку от номера и положил перед Женькой: - У тебя горничная уже убралась, постель поменяла, можешь возвращаться домой. Или оставайся, если хочешь.

Женька быстро огляделась и покраснела. Номер был не ее. В памяти тут же всплыли воспоминания про огурцы, облитую кровать…

«Какой Ромка хороший все-таки! – почувствовала она искреннюю благодарность. – С самого утра позаботился».

Но вслух почему-то выговорилось совсем другое:

- Откуда это у тебя ключ от моего номера? Я тебе его не давала!

- На полу валялся, - невинно пояснил Ромка, присаживаясь рядом на кровать. Прямо в своем бесстыдном виде: – Наверное, выпал из кармана брюк, когда ты их швыряла через голову.

Женька вздрогнула и незаметно под простыней ощупала себя ладонями. Штаны на ней действительно отсутствовали. Зато футболка и трусики честно находились на своих местах. И это осознание вызвало облегченный вздох.

Нет, Женька прекрасно знала, что секса и близких к нему развлечений вчера у нее не было. Поцелуи – да, были. Больше ничего. Это только те, кто изображает из себя скромниц и недотрог, понюхав пробку от бутылки, пускаются во все тяжкие.

Женька не изображала, поэтому в себе не сомневалась. И вообще, алкоголь всегда пробуждал в одно желание – спать.

Но… Она бросила на Ромку смущенный взгляд из-под ресниц. Существует много других вещей, за которые порядочной девушке может быть на утро стыдно. Это же надо – в чужом номере штаны снимать! Позорище! Может, еще чего подобное вытворяла? Или говорила?

- Рома, а ты где спал? – вырвалось вдруг у нее.

- Знаешь, Сусанина, это сейчас обидно было! - вздохнул он, но в медовых глазах мелькнули знакомые чертики. – И это после нашей безумной ночи! Впрочем, догадайся с одного раза.

- Илларионов, чего ты врешь…- укоризненно пробормотала Женька и посмотрела на стоящий на столе пустой стакан.

Ромка понял без слов и налил еще минералки.

– Не было у нас ничего, - в этот раз она пила медленно, с наслаждением ловя языком пузырьки. - Пьяный секс – не моя тема, даже с человеком, с которым отношения. Всегда нет, без вариантов. Оно само срабатывает, и напрягаться не нужно.

- Интересный научный факт… - загадочно улыбнулся Ромка и глотнул минералки прямо из бутылки. – Третий уровень защиты. Элитный генофонд что ли?

- В смысле? – Женька допила воду и непонимающе уставилась на Ромку.

- В смысле, если следовать логике твоей теории…

- Какой еще теории?!

Ромка рассмеялся, встал с кровати и полез в навесной шкафчик:

- Понял, на память защитные коды не распространяются. Действительно, зачем хранить лишние файлы. Голова сильно болит?

Женька густо покраснела и кивнула.

«Я ему опять вчера что-то прогрузила! - удрученно признала она. – Сначала ЗОЖ, теперь… генетика что ли? Ох-ох-ох, скоро, как у Соньки, до внешней политики дойдет!»

- Совсем ничего не помнишь?

- Огурцы… разлились… на кровать, - потерла виски Женька. – Потом все.

Ромка понимающе фыркнул, вытащил из шкафа широкую таблетку, бросил в стакан и залил водой. Затем протянул Женьке:

- Выпей, поможет.

Она послушалась.

Впрочем, если быть совсем честной, Женька помнила, как они с Ромкой целовались. Два раза. И разговаривали. Много. Но о чем? Эти данные в «хистори» не сохранились.

- Ром, а у тебя голова не болит?

- Нет, - язвительно усмехнулся он. – Я, в отличие от некоторых, норму знаю. И всегда отдаю себе отчет в собственных поступках. С утра, если интересно, сходил на пробежку, размялся, искупался… Сейчас на завтрак собираюсь. Идешь?

Одна мысль о еде вызвала у Женьки резкий приступ тошноты, и она испуганно мотнула головой.

- Бестолочь ты, Сусанина… - вздохнул Ромка и достал из шкафа шорты и футболку. – Натуральная бестолочь, а еще на других обзываешься.

Его слова разозлили. И Женька уже раздула ноздри и раскрыла рот, готовясь высказать…

Ромка натянул шорты. Прямо на голое тело. А потом убрал полотенце.

И вроде бы ничего запредельного, но Женька смутилась. Словно окатило горячей волной.

«Мы ведь спали на одной кровати, - всплыло в голове сладко-застенчивое. – Вдвоем на тесной полуторке. А перед этим целовались. И… Конкретного точно ничего не было. А по мелочи? Явно же - да! Прикосновения, объятия, голова на Ромкином плече, запах его кожи, дыхание… И ничего не помню! Вообще ничего! Как обидно. Дико, невыносимо обидно! До слез».

Ромка тем временем надел футболку, перехватил Женькин взгляд и понимающе усмехнулся:

- Я и говорю – бестолочь. А еще замуж хочешь. Кто ж на тебе такой женится в здравом уме-то? Разве что какой-нибудь Стасик-трамвай, у которого снизу - рельсы, на крыше – рога, двери закрыл, дзынь-дзынь и поехал.

Женька вздрогнула:

«Мамочка дорогая! Я что - с ним вчера про замужество разговаривала?! И про Стасика?! Стыдно-то как… Нет, пьянство – зло. Однозначно».

Она осторожно спустила на пол голые ноги, стыдливо прикрывая их простыней, и оглянулась в поисках брюк.

Ромка опять угадал, снял со спинки стула капри и подал ей:

- Разборчивость в плане секса – скорее тебе в плюс, чем в минус. Но по твоему виду этого ни за что не скажешь. Потому что во всем остальном, Сусанина, ты ведешь себя отвратительно.

- Это ты о чем?! – вспыхнула Женька.

- Обо всем, Жень, обо всем… - язвительно отозвался Ромка. – Ты себя со стороны видела? Одеваешься развратно, мужиков доводишь до того, что они тебя посреди улицы разложить готовы, напиваешься до беспамятства, стриптиз устраиваешь.

Женька настолько обалдела, что сходу не нашла, что ответить. Лишь сердито закусила губу и начала молча натягивать брюки.

Ромка сходил в коридор и вернулся, держа в руках Женькины домашние шлепанцы.

- Думаешь, когда ты среди ночи снимаешь штаны и раздвигаешь колени, у нормального человека тут же возникает желание отвести тебя в ЗАГС? – он с неприкрытой злостью швырнул на пол несчастные тапочки: - Повезло, что это я был. А не какое-нибудь быдло без тормозов.