Женька невольно посмотрела на густо лепящий в окно снег, будто кто-то с улицы снежками бросается!.., но сопеть не перестала:

- А почему корм для рыбок привезли?!

- В отделе зоотоваров свой курьер. И то он сегодня пешком – не решился за руль в снегопад садиться. Сказал, что разнесет только по ближайшим адресам. Если вам доставили – значит, повезло!

- Рыбам повезло! – фыркнул Ромка. – А про людей этого не скажешь.

- Не волнуйтесь! – нежно отозвалась трубка. – Завтра до двенадцати все доставим. Счастливого Нового года!

И отключилась.

Ромка машинально сунул телефон в карман, взглянул на разгулявшуюся за окном зиму, на недочищенную форель на столе и устало нахмурился:

- Что счастливый – не спорю, но какой-то странный Новый год… до жути. Представляешь - в рабочем поселке посреди дикого леса и елка с шариками и светящимися огоньками, и шикарный праздничный стол. А тут, в Москве, – ни веточки еловой, ни гирлянды, ни еды. Даже хлеба нет!

Он перевел взгляд на часы и широко зевнул:

- Начало седьмого. По уму надо в ближайший магазин ногами топать. Но что-то ни сил, ни настроения. И спать рубит по-черному… С этими рыбьими подарками даже не заснул толком.

Ромка присел на корточки и вновь закопался в рюкзаке:

- Вроде все съестное достал, но оно полуфабрикаты одни, без хлеба никак.

Наконец, вытащил с самого дна бутылку с прозрачной жидкостью и небольшой сверточек:

- Есть еще два бутерброда. С сыром. Давай доедим и завалимся спать? Ну его тот Новый год, что мы в нем не видели?

Женьке стало не по себе. Очень-очень не по себе!

- Доедай, - быстро-быстро отозвалась она. – Я не хочу. Кофе сделать?

- Нет, я лучше покрепче чего, - он откупорил извлеченную из рюкзака бутылку, плеснул в стакан: - Настойка на лепестках брусники. За тебя, мой брусничный цвет! Не расстраивайся, все хорошо. Люблю.

Ромка выпил, без особого энтузиазма сжевал бутерброды.

Женька смотрела на него, смотрела… Сердце застучало быстрее, разгоняя по телу горячую порцию свежей крови, спина выпрямилась, мышцы налились силой.

- Это ты не волнуйся! – гордо задрала она подбородок. – Я что-нибудь придумаю!

Ромка поймал ее взгляд и тяжело вздохнул:

- Узнаю этот блеск в глазах. Что, по снегу одна в супермаркет бежать собралась? Не пущу.

Он встал из-за стола, подошел к входной двери, провернул в замке ключ и положил себе в карман:

- Сусанин-герой, давай без геройств? Пожалуйста…

- Ааааа… все-таки Сусанина? – воодушевилась Женька. – Не Илларионова?!

- И так, и эдак, - осторожно улыбнулся Ромка. – Двойная фамилия. У обоих.

- Вау!! – рассмеялась она. – Ты у нас теперь Сусанин-Илларионов? Прямо как Петров-Водкин! Или Мамин-Сибиряк!

- Сибиряк само собой, - Ромка опять зевнул и потер уставшие глаза.

- Никуда я не пойду, не бойся! - нежно проворковала Женька. – Помнишь, как у Пушкина царевна Лебедь говорила своему суженому: «А теперь ты воротись, не горюй и спать ложись»? Идем.

Она взяла его за руку, как маленького, отвела в комнату, уложила на диван, поцеловала в щеку.

Дождалась, когда раздастся мерное сопение, набросила на Ромку одеяло. Несколько секунд полюбовалась умиротворяющей картиной и поправила заколку-прищепку:

- Будет тебе Новый год! Самый настоящий!

И решительным шагом отправилась на кухню. Холодильник встретил знакомой пустотой, разбавленной разве что полукилограммовой пачкой масла на дверце, но Женька и бровью не повела:

- Для русского человека пустой холодильник – не приговор! Мы, как в сказке, по амбарам пометем, по сусекам поскребем…

И открыла морозилку.

В ней обнаружился пакет фарша – килограмма полтора, кусок печени и немного свиной грудинки.

- Живем! – обрадовалась Женька, вытаскивая находки. – Тут при желании взвод солдат накормить можно! А уж двоих-то человек…

Она забросила найденное в микроволновку и включила режим «размораживание». Затем внимательно рассмотрела Ромкины гостинцы: кроме красной рыбы, икры и брусничного варенья, были еще грибы – сухие и маринованные, кедровые орешки. Отдельно стояли две баночки сгущенки.

«На паек выдают, - вспомнила Женька летний разговор у костра. – А Ромка уже так ее объелся, что видеть не может. Для меня привез».

И нежно улыбнулась.

Закипятила чайник и заварила в стеклянной колбе крепкий черный чай, но пить не стала. Заодно залила кипятком сушеные белые грибы. Такой аромат по кухне поплыл… Женька аж зажмурилась от удовольствия!

И достала из шкафа пакет муки. Яиц и молока не было, но она знала и простой рецепт – мука, вода, растительное масло. Немного соли и сахара.

Конечно, можно было заморочиться и испечь настоящий хлеб – пышный, на опаре, почти как у бабушки в деревне. Но Женька взглянула на часы и решительно мотнула головой:

«Не успею. Буду выкручиваться другим способом».

Пальцы ловко замесили тесто – две порции. Одну – пресную, она накрыла пищевой пленкой и убрала в холодильник «отдыхать». Вторую – дрожжевую, наоборот, поставила в слегка разогретую духовку – подходить.

Настроение было легким-легким, игривым и летательным – замечательным просто!

Пискнула микроволновка, сообщая об окончании программы. Женька достала размороженный фарш и задумалась. Котлеты она обычно готовила с яйцом, мякишем батона и молоком, но за неимением оных… Был и другой вариант.

Она засыпала в чашу блендера овсяные хлопья и смолола их в пыль. Туда же добавила почищенную луковицу, пару зубчиков чеснока, сушеный укроп и другие специи. И тоже измельчила. Смешала с фаршем, хорошенько его отбила…

Все четыре конфорки плиты пригодились! На одной томились на маленьком огне предварительно обжаренные пухлые котлетки, на второй тушилась печенка. Третью занимал сотейник с мелко нашинкованной капустой, приправленной распаренными белыми грибочками.

А на четвертую Женька поставила широкую блинную сковородку! Вытащила из холодильника уже готовое пресное тесто, разделила на небольшие шарики. Скалкой раскатывала их в тоненькие-претоненькие лепешки и сушила на раскаленной сковороде. Без масла.

Вид при этом у Женьки был спокойный, довольный и абсолютно бесшабашный! Точь-в-точь, как во время ночной прогулки по крыше.

Наконец, она дожарила последнюю лепешку, привернула газ под почти готовой печенкой и заглянула в духовку. Быстрое дрожжевое тесто практически подошло, но по-хорошему ему надо было дать еще минут десять-пятнадцать.

- Пусть доходит до кондиции! – Женька удалым движением сдула с носа вылезшую из-под заколки прядь. – А я пока гляну, что у нас на антресолях!

Но первым делом, не выдержав, прокралась в комнату взглянуть на Ромку. Естественно, плотно прикрыв за собой кухонную дверь, чтобы ароматы готовящихся яств не разбудили его раньше времени.

Ромка спал в той же позе, разве что ладонь под щеку подсунул. И улыбался во сне. Совершенно по-детски. Это на голодный желудок-то!

«Потерпи еще немного, любимый! – умиленно прошептала она. – Скоро накормлю, как следует».

Она взяла из комнаты стул и достала с антресолей навезенную раз за разом от родителей консервацию. Ее неожиданно оказалось много: не только соленые огурцы и помидоры, но и острый салат из баклажанов, маринованная спаржа и крошечные патиссоны, вишневый сироп и абрикосовый компот.

Женька внимательно оглядела стройные ряды банок и баночек, словно генерал, проводящий смотр войск перед решительным сражением, и осталась довольна.

Следом за консервацией вытащила коробку с новогодними украшениями. Там же лежала и небольшая искусственная елочка, но Женька повертела ее в руках и недовольно засопела:

- Облезлая какая-то! Ромка в тайге привык к живым деревьям!

В голову пришла очередная безумная идея. Женька бросила взгляд на спящего Ромку и улыбнулась в радостном предвкушении.

Без четверти одиннадцать она вошла в комнату, цокая каблучками. Поймала собственное отражение в зеркальной дверце шкафа и гордо расправила плечи.